Аристократ для пышечки (СИ) - Раевская Тиана. Страница 16

— Тебе спасибо. Я снова чувствую себя живым. Ты солнце, которое согревает.

Девушка прижимается к его груди и счастливо смеется.

Постепенно ее глазки начинают закрываться, она зевает — видимо плохо спала без него, как и он без нее.

— Я невероятно рад, что ты только моя, — признается он. Кажется, его уже не слышат — Таня ровно сопит носиком.

Его затапливает щемящей нежностью. Укрывает ее простыней и удобно устраивается рядом. Почти мгновенно сам отключается.

Глава 11

Татьяна проснулась от того, что с трудом может пошевелиться. Ей жарко и что-то горячее обхватило ее кольцом. Приоткрыла один глаз. Незнакомая комната, довольно светлая, она лежит на кровати. Перевела взгляд ниже — туда, где горячо. Руки! Сильные и загорелые, покрытые темными волосками. Таня распахнула оба глаза.

Это не сон! Это правда произошло. С того момента, как соприкоснулись их руки в кафе и Андрей потянул за собой, окружающая действительность казалась погруженной в туман. Однако сейчас он рассеялся, впечатления стали ярче и реалистичнее. Ее буквально оглушило от нахлынувших эмоций.

Как она решилась? Под действием злости на Нику? Под действием его обаяние? Или просто поддалась своему «хочу»?

Таня медленно развернулась к нему. Андрей спал. От увиденного сердце пустилось вскачь. Пришлось признать поражение — она не сможет от него отказаться. Сколько бы он не предложил быть вместе, она согласна на все условия, на любое время. Вряд ли он сможет подарить ей много. Скорее всего, несколько совместных ночей или дней. Кто-то, возможно, скажет, это унизительно, но для нее не имеет значения. Гордость куда-то испарилась в его присутствии. Единственное, что может еще ее спасти, эту несчастную гордость, — попытка держать лицо при расставании. Оно точно будет болезненным, но Таня готова. Никаких уговоров, никаких слез при нем, никаких разговор о будущем. Станет эгоисткой на то время, что будет ей отпущено, а потом уйдет с поднятой головой и разбитым сердцем, но он ничего не узнает.

Решила свои внутренние противоречия, не согласных послала лесом и занялась важным делом — рассматриванием объекта своих грез. Он красивее, чем помнилось. Глаза закрыты и видно, что ресницы очень длинные, темные, брови шикарные, а губы… ммм… какие же губы… произведение искусства. Ее начинает заливать блаженная истома. Эти губы умеют такое, щеки заливает краской и Таня отводит взгляд. Но куда не смотри, все приводит в трепет: и ямочка между ключиц; и выпуклые мышцы на плечах — его руки очень сильные, она поняла это сегодня; маленькие горошинки сосков, которые безумно хочется поцеловать, ведь она так и не успела; и мощный торс, на котором проступают всеми воспетые кубики пресса. Как можно отказаться, если к тому же это принадлежит любимому мужчине? Он так близко, даже можно коснуться.

Таня тянет руку, собираясь погладить… что? Что хочется погладить в первую очередь? Всё! Жадина. Вдруг его глаза открываются — она и не заметила, что дыхание изменилось, и Андрей проснулся.

— Ты — хитрая лисичка. Подглядываешь за мной, пока я сплю? — его голос хриплый со сна, по ее спине ползут мурашки, постепенно покрывая руки и ноги.

— Пытаюсь убедить себя, что ты не мираж. Потрогать хотела, вдруг растаешь, — она показывает протянутую руку, а Андрей хватает ее и притягивает к губам, целуя ладонь. Прикосновение пронзает насквозь, словно стрела и по телу разливается томительное тепло. Оно распространяется от сердца через солнечное сплетение и концентрируется внизу живота. Ее щеки розовеют от смущения.

— Ты покраснела, — он приглушенно рассмеялся и потерся носом о ее щеку.

Таня смутилась и перевела разговор:

— Как ты вообще оказался в том кафе?

Андрей продолжал ее провоцировать — откинулся на подушку и притянул за собой. Ее волосы укрыли их шелковым покрывалом. Он пригладил их, убирая с лица.

— Я следил за тобой, — сказал он таинственным шепотом. Его руки продолжали свое движение, почти не останавливаясь: то гладили волосы, то плечи, то щеки, мешая думать связно.

— Да? Зачем?

— А ты не догадываешься? За этим. — Его обычно серебристые глаза сейчас напоминали грозовые тучи и были почти полностью закрыты зрачком. — Я больше не мог ждать. Мне нужно было тебя увидеть. Я прилетел утром и ждал тебя у дома. Ты была погружена в свои мысли, и не заметила меня. Я пошел следом. По пути купил цветок — хотел романтики. А получилось так себе… Тань, не смотри так… а то я наброшусь на тебя прямо сейчас.

Ее губы пересохли от этих слов, пришлось облизнуть, отвлекая его. Почти моментально оказалась лежащей на его подушке, придавленная мускулистым телом. На этот раз он был более порывист и стремителен. Единственное о чем потом жалела Таня — опять не смогла изучить его тело, насладиться прикосновениями к нему.

Потом они заказали пиццу и суши на обед. Таня слегка подвисла, наблюдая, как он умело орудуя палочками, поглощает роллы.

— Хватит на меня смотреть, — скомандовал он повелительно, — ешь быстро. Не успеешь и глазом моргнуть, как кончится.

Было неудобно есть при нем. Это опять же Ника вбила ей в голову еще в школе — не ешь при мальчиках, подумают, что ты обжора.

Андрей прищурился, кажется, сообразив, в чем дело.

— Татьяна, ты мне это брось, стесняться меня решила? Поверь, хорошая моя, после того, что между нами было, меня ничем не смутишь. Ешь, я сказал. Иначе у тебя не хватит сил на продолжение, — он стрельнул глазами, явно намекая, что их ждет жаркий вечер и горячая ночь.

Не успела она перекусить, как зазвонил телефон. Андрей нахмурился и жестом показал, чтоб она не отвлекалась. Нашел в сумочке вибрирующее устройство.

— Валерий Станиславович, — он уже отвечал на вызов, — добрый день, Воронцов. Она сейчас занята, не может подойти. Да, у меня изменились некоторые обстоятельства, нужна помощь Татьяны, как представителя агентства. Я забираю ее на две недели в Москву. Да, без этого никак. Финансовый вопрос мы с ней обсудим отдельно. К тому же скоро сентябрь, я бы хотел закончить до начала учебы. Да, приятно с вами иметь дело. До встречи.

Улыбнулся застывшей девушке, с ролом у рта.

— Давай, давай, ешь его, не то буду сам тебя кормить.

— Мы едем в Москву?

— Пока не съешь, ни слова не скажу, поняла?

Андрей сложил руки на груди и замолчал. Пришлось доедать свою порцию роллов. Пиццу они пока не тронули, решив оставить на вечер.

А потом Андрей достал еще одну коробочку — в ней обнаружился чизкейк. Таня не видела, что в доставку вошел и десерт.

— Это тебе, я знаю, ты любишь. — Таня вспыхнула. И откуда ему известны такие подробности? Без Ники тут явно не обошлось. — Что на этот раз? Почему щечки красные? Не говори, что представила на месте десерта мою скромную персону. Или ты опять стесняешься… что, я прав? Таня!… Таня, не смотри на меня так…

А она что? Он сам сказал про десерт, а ее фантазия включилась на полную мощность.

— Ттебе не нравится? Я постараюсь не смотреть, если неприятно…

— Дурочка маленькая, — укоризненно произнес он, не отрывая взгляда от ее синих глаз. Не нравится? Еще как нравится! Настолько, что забыл, о чем хотел сказать! — Он стукнул себя по лбу и продолжил, — слушай меня внимательно, моя хорошая, говорю один раз и повторять не буду: при мне никаких диет, хотя и без меня тоже. Питаешься нормально, ненавижу голодовки. В тебе мне нравится все, особенно твои формы, надоели эти воблы сушеные. Поняла? Хочешь пиццу — ешь пиццу, хочешь десерт — ешь. А от лишнего я тебя избавлю в постели, — его взгляд обещал.

Таня взяла нож и разрезала чизкейк пополам и подвинула ему тарелку.

— О'кей. Взамен ты меня поцелуешь.

— Не раньше, чем ты мне объяснишь на счет Москвы.

Андрей закатил глаза.

— Одно твое присутствие выносит мой мозг, сказал бы Ваня. — На ее вопросительный взгляд, объясняет, кто такой Иван.

— Никакой Москвы, мы летим отдыхать.

Таня задохнулась от восторга. Отдыхать? Вдвоем? С ним? Две недели? Сердце удвоило скорость. Глаза засверкали.