Ведьмина зима (ЛП) - Арден Кэтрин. Страница 53

— Я должен отвести тебя к Челубею.

Холодок страха проник в ее живот. Но она смогла выдавить:

— Где? Где мой брат?

— В юрте Мамая, — он точно увидел невольный страх в ее глазах, грубо добавил. — Я не оставлю тебя там, девица. Постарайся изобразить неведение. Я должен сначала устроить людей.

Ее оставили сидеть на бревне со стражем. Вася посмотрела на луну, пыталась ощутить время. Было поздно. Ее одежда пропиталась потом за день жары, а теперь холодила ее. Она глубоко вдохнула. Близко ли полночь? Скорее всего.

Ее голова прояснилась, хоть она очень устала. Тошнота прошла, голова гудела. Она пыталась отогнать страх за брата и сосредоточиться. Мелочи. Мелкая магия была подвластна ей, не свела бы ее с ума. Она сидела на теплой земле и забыла, что путы крепкие.

И веревка подалась. Немного. Она заставила себя расслабиться. Веревка еще немного подалась. Она смогла двигать покрасневшими запястьями, крутить ими.

Она огляделась, поймала взгляд лошади Олега. Кобылица послушно встала на дыбы, вопя. Это сделали все русские кони. Они предались страху, брыкались, дико глядели вокруг, бились в поводьях. Вася слышала ругательства людей вокруг. Они поспешили к лошадям, даже страж Васи. Никто не смотрел на нее. Поворот, и она освободила запястья. Хаос в лагере растекался, словно паника лошадей заражала остальных.

Она не знала, где была палатка Мамая. Она юркнула в смятение людей и лошадей, прижала ладонь к шее кобылицы. Лошадь все еще была с седлом, в мешке на нем даже был длинный нож.

— Ты понесешь меня? — прошептала она.

Лошадь вскинула голову по — доброму, и Вася забралась на ее спину. Она вдруг увидела поверх смятения. Она повела лошадь вперед, оглядываясь через плечо.

Она могла поклясться, что увидела Олега Рязанского, он смотрел ей вслед и молчал.

28

Пожар

Вася шептала их лошадям об огне, волках и жутких вещах. Куда бы она ни шла, она оставляла хаос. Вспыхивали костры, взлетали искры. Десятки лошадей — больше — паниковали сразу. Некоторые убегали, топтали людей по пути, другие просто брыкались и бились в веревках. Вася ехала на лошади среди обезумевших созданий. Она была рада уму лошади, ее ровной поступи. Опасность гудела в ее горле и животе.

Тьма и хаос были лучшими союзниками, чем магия.

Вася приблизилась к палатке Мамая и слезла со спины лошади.

— Жди меня, — сказала она лошади. Кобылица послушно опустила голову. Лошади тут тоже брыкались, всюду ругались люди. Она набралась смелости и проникла в палатку Мамая, молясь под нос.

Ее брат был там один. Его руки были заведены назад и привязаны к шесту, что удерживал палатку. Он был голым по пояс, спину покрывали следы хлыста. На его лице были синяки. Вася подбежала к нему.

Саша поднял утомленный взгляд на ее лицо. На его правой ладони не было двух ногтей.

— Вася, — сказал он. — Уходи.

— Уйду. С тобой, — сказала она. У нее был нож из седла Олега, она одним взмахом разрезала его путы. — Идем.

Но Саша растерянно качал головой.

— Они знают, — сказал он. — Что ты встревожила лошадей. Челубей… говорил что — то о коне и лошади в Москве. Он знал, что это была ты, как только начался шум. Они… готовились к этому, — пот стекал в его бороду, блестел на его висках, на выстриженной голове. Вася обернулась.

Они стояли на входе в палатку: Мамай и Челубей, смотрели с людьми, столпившимися за ними. Челубей что — то сказал на своем языке, и Мамай ответил. Что — то пылало в их глазах.

Вася глядела на них, но помогла брату подняться на ноги. Он встал, когда она потянула, но было ясно, что движения были для него агонией.

— Отойди от него. Медленно, — сказал ей Челубей на русском. Она видела свою медленную смерть в его глазах.

Васе хватило. Она уже не страдала от удара по голове. Она подожгла палатку.

Огонь побежал от входа в палатку в десятки сторон, мужчины отпрянули с криками тревоги. Вася схватила брата и потянула его, хромая, в другую сторону палатки, ножом разрезала ткань.

Она не вышла, а ждала, задержав дыхание от дыма, и свистнула раз между зубов. Хорошая кобылица пришла, даже опустилась, когда Вася попросила, несмотря на дым и огонь, чтобы Саша мог забраться на ее спину.

Он не мог оставаться на лошади сам. Васе пришлось забраться перед ним, обвить его руками свою талию.

— Держись, — сказала она. Лошадь побежала от крика сзади. Она рискнула оглянуться. Челубей схватил лошадь, когда та вырвалась из дыма. Шесть человек присоединились к нему, они догоняли ее. Это была гонка: наступит раньше полночь или ее догонят.

Сначала она думала, что она победит. Ее кости говорили ей, что полночь близко, и лошадь хорошо разогналась.

Но лагерь был людным, кипел, и они не могли пройти насквозь, нужно было обходить. Саша держался за нее изо всех сил, тихо хрипел с болью, выдыхая, от каждого удара копыт лошади. Лошадка уже страдала от веса двоих.

Вася дышала, позволила воспоминанию о ночи пожара в Москве вернуться к ней. Ужас и сила. Реальность искажалась, и все костры в армии татар взмыли столбами.

Голова кружилась, Вася пыталась держаться, рискнула оглянуться, пытаясь увидеть за братом. Многие, что преследовали их, отстали, их лошади паниковали. Но некоторые управляли лошадьми, и Челубей еще гнался. Ее лошадь замедлялась. Полуночи не было.

Челубей кричал на свою лошадь. Он поравнялся с боком ее кобылицы. В одной его руке был меч. Вася коснулась лошади, и та отодвинулась, прижав уши, потеряв еще больше скорости. Челубей гнал их к лагерю. Саша давил на ее спину. Челубей поравнялся с ними снова, его лошадь была быстрее. Он во второй раз поднял меч.

Он не успел опустить оружие, Саша бросился в сторону, схватил татарина и сбросил его на землю.

— Саша! — завизжала Вася. Лошадь побежала быстрее, веса стало меньше, но Вася уже разворачивала ее. Ее брат и Челубей бились на земле, но татарин был сильнее. Его кулак ударил по голове Саши, и Вася увидела блеск крови в свете огня. Он поднялся на ноги, оставив ее брата на земле. Челубей позвал свою лошадь, кричал другим всадникам.

Саша поднялся на колени. На его губах была кровь. Он сказал губами одно:

— Беги.

Она замешкалась. Лошадь ощутила это и замедлилась.

И огонь вспыхнул на небе.

Будто падала алая, синяя и золотая звезда. Полоса огня опустилась ниже, как волна, и вдруг там появилась высокая золотая лошадь, сияя в траве, бежала рядом с ними.

Крики гнева и удивления от татар.

— Пожара, — прошептала она. Лошадь махнула ухом другой лошади, второе ухо повернула к мужчинам, что гнались за ними.

«Залезай мне на спину».

Вася не спрашивала. Она встала на спине гнедой кобылицы, пока та бежала. Пожара замедлила шаги, чтобы не обогнать другую лошадь, и Вася шагнула в сторону, легко опустилась на золотую спину кобылицы. Кожа лошади горела между ее колен.

У нескольких мужчин были луки, стрелы свистели возле ее ушей. По ним еще могли попасть, они поворачивали к месту, где лежал ее брат. Что делать? Чудо, что теперь у нее была скорость Пожары, но ее брат был на земле. Другая стрела пронеслась мимо ее щеки, она заметила дорогу Полуночи.

В голову пришла идея, безумная. Вася не могла дышать. С гневом и страхом в сердце, понимая, как ограничены ее знания и умения, она не могла придумать другое.

— Нам нужно вернуться в эту же полночь, — мрачно сказала она лошади. — Но сначала нужна помощь.

«Ты не поняла», — сказала тогда Полуночница.

Лошадь ступила на дорогу Полуночи, и их проглотила ночь.

* * *

Они вернутся в лагерь татар в ту же полночь, иначе она не ушла бы. Но было ужасно, она будто бросила брата умирать, пока неслась в дикой тьме, деревья били ее по лицу. Вася всхлипывала в шею лошади от ужаса, боясь за Сашу, испытывая отвращение к себе и ограниченности своих навыков.

Золотая лошадь двигалась не как Соловей. Соловей был крупнее, ехал легко. Пожара была быстрее, худее, ее бока были с резкими краями, а бежала она рывками, словно вместе с волной.