Вирус Зоны. Фактор человечности - Лазарев Дмитрий Владимирович. Страница 2

Внутри музея их роли поменялись. Вернее, слегка изменились акценты. Это была уже территория Джилл. Она тут ориентировалась превосходно. Но за выживание их маленькой команды все же отвечал Шатун. Короткий «Узи» показался из-под куртки сталкера. Здесь он уже не собирался его скрывать. На улице, даже при взгляде издалека, вооруженный прохожий обязательно вызвал бы подозрение: Измененные оружия не носили. Внутри же важнее было быстро вскинуть автомат и выстрелить – авось удастся опередить врага.

– Куда теперь? – спросил сталкер.

– По главной лестнице на второй этаж, – быстро ответила Джилл. – Все наши цели там.

Пожираемая беспокойством, она первой рванула было вперед, но Шатун ее придержал.

– Не так быстро! Думаешь, тут бояться нечего? А вот хрен – все как раз наоборот! Если хочешь жить, держись за мной, усекла?

Она кивнула, хотя ее так и подмывало возразить. Впрочем, пришедшее на место страха нетерпение тоже было иррациональным. Вряд ли кто-то уводит ее добычу прямо сейчас. Если картины унесли, то уже давно. Теперь в любом случае спешить некуда. Но пока Джилл двигалась следом за осторожно поднимавшимся сталкером, ее начала смущать еще одна мысль. Что-то было не так, неправильно. Конечно, в Зоне критерии нормальности и правильности совсем другие, но даже с учетом этого ситуация казалась странной, в ней присутствовала некоторая нелогичность. И когда Джилл поняла, что именно ее насторожило, то тут же схватила спутника за рукав.

– Опять мерещится?! – почти прошипел он.

– Ты сам-то разве не чувствуешь?

– Наблюдают?

– Да нет же – тут тепло!

Теперь это почувствовал и Шатун. Жарко. Пот на лбу. Сначала он списал все это на нервное напряжение, но теперь организм отчетливо определял – здание не было выстужено. Топят? Да быть того не может! Потому что не может быть никогда!

– Капец, как странно! – произнес Шатун, озираясь по сторонам с нарастающей тревогой.

– Я думала, в Зоне коммунальный коллапс – ничего не работает! – Страх постепенно возвращался к Джилл, но пока еще на паритетных началах с удивлением. – Кому тут могло понадобиться поддерживать работу отопления?

– Ну, например, мне, – прозвучал вдруг сзади глухой незнакомый голос.

Оба незваных посетителя музея резко развернулись и увидели у основания лестницы фигуру в длинном плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо. Шатун вскинул было «Узи», но его руки тут же будто судорогой свело, и автомат брякнулся на мраморный пол. У Джилл тоже имелся пистолет, но она даже не попыталась его извлечь, полностью парализованная ужасом. Вот он, ее страх! Овеществленный, воплотившийся в эту жуткую фигуру. Конечно же, это был Измененный. И не простой. А они проиграли ему, даже не успев толком вступить в схватку. Джилл казалось, что, как только опасность из призрачной станет явной, необходимость действовать изгонит страх. Но так не случилось. Напротив – ужас заполнил ее всю. Казалось, ему даже было тесно в ее теле, и он этакой ядовитой аурой расползался вокруг.

– Решили приобщиться к прекрасному? – поинтересовался между тем Измененный. – Похвально! Могу даже устроить вам экскурсию. Только сначала мы немного пообщаемся. И, пожалуйста, без глупостей!

Глава 1. Козырева

Москва. Неделю спустя

«Продолжаем наш выпуск новостей. На этой неделе на Периметр Зоны, возникшей на месте Санкт-Петербурга, переброшены дополнительные армейские подразделения. В связи с тем, что протяженность границы Зоны по суше достигает почти 2000 километров, сил, чтобы полностью блокировать опасную территорию и создать сплошное кольцо оцепления, требуется очень много. Морской участок границы патрулируется военными кораблями, а на суше в Периметре до сих пор остается ряд белых пятен. Командование Северо-Западного военного округа, а также руководство Северо-Западного сектора АПБР выражают уверенность, что эта проблема будет решена в самое ближайшее время. Оптимизм внушает тот факт, что после завершенной несколько дней назад операции по консервации муромского Объекта и разгрома остатков орд мутантов во Владимирской области высвободились довольно значительные силы как армии, так и АПБР. К Периметру Санкт-Петербургской Зоны также подтягивается военная техника, в том числе установки залпового огня и огнеметные системы. Правительство, однако, заверяет, что без крайней необходимости бомбардировок и обстрелов из тяжелого вооружения территории Санкт-Петербурга и его предместий производиться не будет, поскольку там находятся объекты исторического и культурного наследия, значимость которых трудно переоценить.

Следует напомнить, что примерно сорок процентов населения Санкт-Петербурга и окрестностей было эвакуировано в течение двух месяцев боевых действий в городе и окрестностях и превращения их в аномальную Зону. Участь остальных на данный момент доподлинно не известна. Скорее всего часть из них погибла, а другая подверглась физическим и ментальным мутациям. Руководство АПБР заверяет, что принимаются все меры по установлению точного местоположения зонообразующего Объекта в Санкт-Петербурге с целью его последующей консервации.

Далее в нашем выпуске новости спорта и прогноз погоды. А по окончании смотрите специальный проект «Фактор человечности» – журналистское расследование нашего корреспондента Ларисы Козыревой, посвященное ситуации вокруг людей, которые подверглись ментальной мутации, так называемых Измененных. Не переключайтесь!»

Антон Бояринов выключил звук телевизора и воззрился на спокойно сидевшую рядом Ларису, будто видел ее в первый раз.

– Так ты все-таки пробила эту свою безумную идею?! Я думал, что в руководстве вашей телекомпании более адекватные люди!

– А почему такой тон? – откинув назад свои длинные огненно-рыжие волосы, Лариса бросила на Бояринова взгляд, в котором обида соседствовала с упрямством, боевым пылом и готовностью защищаться. – Ты же не видел всего!

– Того, что я видел, более чем достаточно! – поморщился Антон. – Ты же по лезвию ходишь, неужели не ясно?! Вы все ходите. Ну ладно ты, молодая идеалистка, а боссы ваши куда смотрят?! Вас же после этого закроют, к гадалке не ходи! И это как минимум! Такие вещи в эфир пускать просто нельзя!

В противовес распалившемуся и чуть ли не брызгающему слюной Бояринову Лариса держалась совершенно спокойно.

– Почему? – спросила она, не повышая голоса.

– Потому что ты задеваешь слишком много серьезных фигур! И бросаешься заявлениями, которые, на минуточку, подпадают под статью о распространении в обществе панических настроений! Хочешь, обрисую тебе твои ближайшие перспективы?

– Было бы любопытно послушать! – Лариса уже внутренне закипала, но пока еще сохраняла спокойный тон. – Только без истерики, пожалуйста, и покороче, а то скоро начнется!

– Если даже вашу контору не закроют, – почти выплюнул Бояринов, – тебя уволят точно, возможно, даже с волчьим билетом! Это при самом лучшем раскладе. А при худшем могут в тюрьму отправить!

Лариса усмехнулась.

– Ты в своем репертуаре! И это называется «без истерики»? – На язык просились новые ядовитые слова, но девушка предпочла их проглотить, иначе полемика здорово затянется, а из-за криков Антона не будет слышно телевизора. – Надеюсь, с мрачными прогнозами все? Потому что я хочу посмотреть, как моя программа выглядит со стороны.

Антон как-то сразу и вдруг сдулся. И место уставшей ярости в нем заняла глухая тоска.

– Вот почему ты такая упрямая, Лара, а? Почему никого не слушаешь?

Вместо ответа Лариса просто включила громкость на телевизоре.

– Ладно, – сквозь зубы процедил Бояринов. – Как хочешь! Только в следующий раз, если попадешь в передрягу или тебе понадобится поддержка, ко мне можешь не обращаться!

«Да когда ты мне вообще в последний раз помогал?!» – чуть не вырвалось у Ларисы, в которой вновь встрепенулась обида. Но девушка совладала с собой: меньше всего ей сейчас были нужны выяснения отношений. От некогда пылавших между ними чувств давно уже почти ничего не осталось. Видимо, это с самого начала не стоило начинать. И не только из-за разницы в возрасте, хотя то, что Антон на пятнадцать лет старше, все же имело значение. Главное в другом: не было понимания, единомыслия. Сейчас их отношения представляли собой даже не тлеющие угли – это был пепел. Еще чуть теплый, но пепел. Только способности причинять друг другу боль они не утратили. В стадию полного равнодушия ситуация еще не перешла. Иначе не было бы этих ссор и не колола бы порой внезапная обида. С его стороны в последнее время шли только критика и постоянные претензии. Она же включала ядовитого ежа: огрызалась в ответ и колола язвительными выпадами. Видимо, все, пора завязывать.