Черный Ключ (СИ) - Эвинг Эми. Страница 39

Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он искренне заботится о благополучии королевских женщин. Он щелкает пальцем в мою сторону.

— Ты, — говорит он. — Карнелиан требует тебя. Идем со мной.

Мое сердце подскакивает к горлу, я следую за ним к двери. Я ожидаю, что он уведет меня далеко от комнаты с другими фрейлинами, или, может быть, обратно в свою тайную мастерскую, но вместо этого он ведет меня в комнату по соседству.

— Ты знаешь, как добраться в эту комнату от входной двери? — спрашивает он.

— Да, — говорю я удивленно. — Просто по проходу и налево, правильно?

— Правильно. — Комната — небольшая прихожая, в ней нет ничего, кроме круглого голубого коврика и картины белой пушистой собаки, сидящей на плюшевом табурете. Люсьен отодвигает картину, чтобы открыть дыру в стене, достаточно большую, чтобы я могла пролезть. Я вижу каменную лестницу на противоположной стороне.

— Это проход в мою комнату, — говорит он. — Я оставил пометки, чтобы ты не заблудилась. Хотел удостовериться, что ты сможешь ее найти. Если… если понадобится.

Моя грудь сжимается. Люсьен ставит картину на место, чтобы все выглядело, как было.

— Вот и все, — говорю я.

— Вот и все, — вторит он в ответ. Он кладет руки мне на плечи. — Что бы ни случилось завтра, что бы ни принес нам этот день… по крайней мере, мы пытались. Мы пытались совершить нечто смелое и храброе.

— Мы пытались изменить мир, — говорю я.

Он мягко улыбается. — Или, по крайней мере, наш маленький уголок.

Я улыбаюсь в ответ. Он так много значил для меня, и я не знаю, как выразить свою благодарность за все, что он сделал. Кажется, он знает о моих чувствах и заключает меня в объятья. От него пахнет фрезией.

Когда мы выходим в коридор, к нам подбегает лакей. — Люсьен, скорее. Арабелла сожгла пироги с олениной, а Роберт и Дункан снова вцепились друг другу в глотки. Кухня — это кошмар.

Люсьен берется за переносицу. — Именно сегодня, — бормочет он, и двое убегают по коридору, исчезая за гобеленом.

Оставленная в одиночестве, я разворачиваюсь, чтобы вернуться в комнату с едой и фрейлинами, когда мне в глаза бросается танцующий блик света.

Напротив — слегка приоткрытая дверь с золотой ручкой. Любопытство берет надо мной верх, и я распахиваю ее, проскальзывая внутрь.

Комната больше, чем я ожидала. И полная… меня.

На каждой стене висят зеркала, отражающие мое испуганное лицо. Только это не совсем мое лицо. Это лицо блондинки с высоким лбом и широкими зелеными глазами. Это лицо незнакомки.

Я делаю круг по комнате, и мое лицо незнакомки появляется сначала в овальном зеркале, инкрустированном перламутром, затем в зеркале квадратной формы с золотыми розами, закрепленными на четырех его углах и в длинном зеркале с жемчугом по краям.

Одно из зеркал заставляет меня остановиться, сердце мое трепещет. Это простое квадратное зеркало с серебряной рамой, но в центре его виднеется бледное дерево, которое выглядит точно так же, как лимонное дерево, растущее на заднем дворе моего дома в Болоте. То самое, которое не дало ни одного лимона, пока я не использовала на нем Заклинание Роста во время визита к своей семье в день Расплаты. Я вырастила лимон для Хэзел, чтобы он напоминал обо мне.

А сейчас она на поводке, сидит в роскошной столовой, рядом с женщиной, которая планирует завтра ее убить.

Я отступаю от золотого дерева на шаг. Потом еще на один, и еще, и еще, пока я не оказываюсь в центре комнаты. На меня смотрит сотня пар глаз моего отражения.

Эта светловолосая девушка в одежде фрейлины — не я. Меня зовут Вайолет Ластинг. Я одна из паладинов и, если захочу, могу уничтожить эту комнату.

И я действительно этого хочу. Отчаянно.

Я без особых усилий воссоединяюсь со стихией, собирая вокруг себя весь воздух в комнате, призывая сделать так, как я командую. Я чувствую, как он обволакивает меня, беспокойный, ожидающий и нетерпеливый.

Разбей, думаю я, и настолько остро и сильно сосредотачиваюсь, будто совершаю Заклинание. Но стихия сильнее любого Заклинания. Я отталкиваю воздух от себя, и он идеально попадает в центр каждого зеркала. Мне кажется, что я лечу в сотне разных направлений, как будто протягиваю руку, чтобы запечатлеть узор на каждом зеркале в этой комнате.

Кроме одного.

Я отпускаю связь с элементом поз звон стекла, осыпающегося на пол. Зеркало с лимонным деревом висит как и было, идеально гладкое.

В центре остальных зеркал стекло треснуло в очень известной и особенной форме.

Костяной ключ.

Я с благоговением оглядываю комнату. Меня окружают зеркальные ключи, разбивающие мое лицо на нелепые части. Я никогда так собой не гордилась и не была так уверена в своей силе.

Я отметила эту комнату для Общества. И завтра королевская власть почувствует тяжесть нашего гнева.

Глава 23

УТРО В ДЕНЬ АУКЦИОНА МОРОЗНОЕ И ЯСНОЕ.

Небо идеально голубое, а сад выглядит еще зеленее, чем обычно. У меня пальцы дрожат, когда я зашнуровываю заднюю часть платья Карнелиан, стараясь не причинить ей боль в плече и ребрах. Вынуждена напомнить себе, что нужно дышать.

— С тобой все в порядке? — спрашивает она, когда я неумело перешнуровываю платье в третий раз.

— Я в порядке, — говорю я. — Просто… мне не нравится аукцион.

— Ну да. — Карнелиан корчит гримасу. Я заканчиваю одевать ее в тишине.

За дверью ожидает Рай. Он с натянутой улыбкой берет ее за руку.

— Что случилось? — спрашивает она.

— На кухне перешептывались, когда я туда зашел, — говорит он, и его глаза на мгновение вспыхивают. У меня волосы на затылке встают дыбом. — Что-то случилось, но я не понимаю, что. Все замолчали, когда увидели меня.

— Что-то случилось с моей тетей? — спрашивает Карнелиан.

Что-то случилось с моей сестрой? Мне хочется это спросить.

Рай пожимает плечами. — Я не уверен. — Затем вся его манера меняется, как будто включается свет. — Ты рада посетить свой первый аукцион?

Пока мы идем к фойе, они беседуют. Я следую за ними с колотящимся сердцем, и, когда я вижу ликующее лицо герцогини, оно колотится еще быстрее. Что бы ни делало ее такой счастливой, не может быть к добру.

Однако кажется, что Хэзел в безопасности на данный момент. Герцогиня держит ее на поводке, но одета она в экстравагантное платье из голубого и серебряного шелка, расшитого жемчугом и сапфирами. Ее лицо скрыто вуалью, на голове изящная корона из переплетенных золотых нитей с бриллиантами. Ее фиолетовые глаза встречаются с моими, и взгляд их свиреп. Она знает, что случится сегодня, даже если и не подозревает о сговоре в пользу ее убийства.

Мы едем в аукционный дом на двух автомобилях. Атмосфера в нашей машине напряженная. Гарнет одет в офицерскую форму, и его нога не перестает дергаться. Рай слишком старается выглядеть непринужденно. Я смотрю в окно на мелькающие дворцы, во рту так сухо, что неудобно глотать. Хотела бы я знать, почему слуги были так взволнованы и почему герцогиня так возбуждена. Но мне необходимо сосредоточиться. Мне нужно добраться до подземной станции. Я ждала всю ночь, пока загудит аркан, чтобы услышать голос Рейвен, Сил или Люсьена. Но, к сожалению, он не подавал ни звука.

Когда мы подъезжаем к аукционному дому, перед ним на лужайке установлена небольшая платформа с гладким мраморным блоком в центре, инкрустированным золотом и рубинами. Я не знаю, для чего это. Кажется, Рая и Карнелиан это смутило, и Гарнет выглядит озадаченным. Озадаченным и… напуганным?

В толпе ощущается напряжение, никакого веселого смеха и разговоров, которые я ждала. Члены королевской семьи жмутся друг к другу на раскинувшейся траве, которая окружает розовое куполообразное здание, бормоча что-то друг другу. Когда мы выходим из машины, я ловлю обрывки того, что они говорят.

— Никогда не мог себе этого представить …

— Я допрошу свою фрейлину, как только вернусь домой.

— А ведь в прошлом году он так мне помог с приглашением на Самый Длинный Ночной Бал!