Доктор. Заново (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 20

Через полчаса кричу из кухни:

— Ле-е — еена-а-а!

В дверях возникает шипящая Лена:

— Чего ты орёшь?! Только уснула! Погоди, дверь в комнату закрою.

— Упс! Не надо, иди на кухню, я сам, — на цыпочках иду к двери и со всем возможным старанием закрываю без шума.

— А ты хорошо готовишь, — получаю приятный комплимент через 15 минут, когда от обеда остаются только сыр и колбаса, которые уже просто не лезут.

— Так давно один живу. Ну и — я старался. Ты даже не представляешь, насколько я тебе благодарен за то, что ты приехала!

— Му-а-ха-ха, оч-ч-чень даже представлю, — весело бросает Лена. — Сергей сказал, ты тут чуть не вешаешься и звонишь в слезах.

— Не то слово… — бормочу, соглашаясь на все сто процентов. — Это просто какой-то маленький монстр. Никогда не думал, что меня так легко опрокинуть в стресс. Чуть не до слёз, гхм.

— Да ну, как раз всё понятно. Тебе сколько лет?

— Шестнадцать. Но давно живу один и ко всему привык.

— К чему ты привык, не имеет значения. У тебя сейчас самый пубертат. В теории, гормональные не то что шторма, а тайфуны. Сергей говорит, ты спортсмен? С жёстким режимом дня?

— Да. Не совсем чтобы прямо по секундам, но живу в очень чётком графике.

— Вот. Сегодня переволновался?

— Немного. Один раз уже на этом же перекрёстке держал на руках сбитую девочку, пока скорую ждал. Вот в этом месяце. Сейчас уже почти что всё знакомо, тьфу три раза. Да и повреждения у этой женщины гораздо скромнее, так, синяки, по большому счёту..

— О как… А что с той девочкой было?

— Разрыв бедренной артерии. И все вокруг стоят, вылупились, как солдат на стриптиз, а скорая через 10 минут только. — Неожиданно для самого себя делюсь наболевшим.

— Ничего себе, — присвистывает Лена, — и как справился?

Мысленно ругая себя за длинный язык, выкручиваюсь:

— Да там скорая вовремя подъехала, я вообще ничего не делал. Только сосуд немного пережал вручную, буквально на минуту. Тромб же сам образуется.

Кажется, объяснение проходит, потому что Лена продолжает:

— А сбой режима дня у тебя сегодня был?

— Да. И по времени — пока к вам в больницу со скорой мотался. И по контрольным точкам: ни помыться нормально — она орала, как резаная, как только я в ванную заходил. Ни пожрать толком — снова орала, даже приготовить поесть не мог. Потом, по графику заниматься надо, а она читать не даёт — вырывает из рук всё. Короче, каторга — милое и уютное место в сравнении с …, ладно, куда-то меня занесло. Нельзя так о детях.

— Ну вот тебе причины. Твой режим рухнул — уже дискомфорт, плюс стресс, плюс сбой в режиме питания — всё до кучи. Мужики — вообще хлипкий народ. Если говорить о психике. Тем более в твоём возрасте. Вот тебя и развезло.

— Лен, тут такое дело… — думаю, как начать. — У меня две тренировки в день и работа. Мне, с одной стороны, из режима выбиваться — крайне не комильфо. С другой стороны, я не знаю, насколько могу у тебя просить разрешения смыться на несколько часов несколько раз за день? С.В. чётко сказал тебя одну не оставлять. Но пока она — тычок пальцем в сторону закрытой двери в комнату — спит, чего я буду тут штаны просиживать?

— Ха, Сергею, конечно, спасибо за заботу. Но договариваться обо мне нужно со мной, а не с ним. Горбуша ещё осталась после обеда?

— Да, вместе с со всеми нарезками — всё в холодильнике. — широко открываю глаза, — а ты её собралась этим кормить???

— А-а-хахах, кто-то перенапрягся. Нет. Горбуша — это мне. Пока тут сидеть буду. Тебя ждать. Я так понимаю, ты уйдёшь три раза за сегодня?

— Надо бы, если отпустишь, — с сомнением пялюсь в её декольте.

— Иди уже… Вечером во сколько окончательно вернёшься?

— Часов в одиннадцать.

— Тогда так. Сейчас иди. Телефон всё время держи включенным — мало ли что понадобится. Дай мне запасные ключи от квартиры на всякий случай. Если я тебе не звоню — всё в порядке. Если позвоню — чтоб трубку брал после первого гудка. Просто так теребить не буду.

— Конечно! — заверяю её с полной ответственностью.

— Вечером, как придёшь, будь готов часа четыре не спать — мне немного отоспаться надо будет.

— Лена, без проблем! Всё, что скажешь! Может, ещё что?

— Никто за язык не тянул. Вечером принеси или Bailey’s, или любой арманьяк.

— Э-э-э-э-э, а что это?

— Ты в КАРФУР по ночам ходишь, когда в одиннадцать домой идёшь? Спортивный малыш.

— Да, а куда ещё? Всё ж закрыто.

— Вот в нём и спросишь. Отдел алкоголя. Выглядишь взросло, тебе продадут.

Слава тебе, Господи, могу идти. Хотя, уже пора бежать.

Есть ещё в этом мире идеальные женщины. Спасибо, Господи, ещё раз.

11

Добежав рысью до бассейна, останавливаюсь перед входом, словно ушибленный кувалдой. Потом медленно возвращаюсь и сажусь на лавочку перед входом, не зная, как быть.

Ануш. Сейчас в бассейне будет она. Но у неё ещё вообще не было мужчин. Я это вижу.

А дома — Елена, которая… тьфу три раза, чтоб не сглазить.

ПРОКЛЯТЫЙ ПУБЕРТАТ. Чего же всё так сложно, чёрт возьми.

Как говорится, есть и «за», и «против» в каждом варианте. С другой стороны, то, что я прочёл о местных социумах, не исключает одного сценария, в котором все интересы учтены.

Отплавав всё, что полагается, встречаемся с ней на выходе из бассейна (поскольку душевые разные). Беру её сумку и начинаю текст сакраментальной фразой, которую сам ещё в той жизни терпеть не мог:

— Аня, нам нужно поговорить.

— Слушаю тебя внимательно, — тут же напрягается она.

— Как ты относишься к сексу?

Удивлённый взгляд в ответ.

— Неожиданно, — признаётся она. — Никак. Пока — никак. Секс — отдельно. Я — отдельно.

— Спрашиваю не просто так. Есть сложности. В этом вопросе.

Она в ответ смеётся. Я себя чувствую не совсем комфортно.

— Сообщил, молодец. Спасибо. Учту. Пошли есть мороженное?

— Что, и всё? Ты больше ничего не скажешь? — моему удивлению нет предела.

— Саня, я тоже очень хорошо к тебе отношусь. Но Для меня это — очень серьёзный шаг, у нас вообще, как правило, прямо связан с замужеством. Вопросов замужества сейчас, мягко говоря, не планирую. Мы ещё дети. И даже если ты уже по факту взрослее своих лет — и работаешь, и ответственный, то я — ещё нет. Я — ещё ребёнок. И чувствую себя ребёнком. Мне семнадцать. Я неглупая. Несмотря на возрастные гормоны, я отлично понимаю: любое решение личной жизни, которое делается сейчас, сто процентов переменится через шесть лет — первый раз, к окончанию института. Через десять лет — второй раз. Может, и потом тоже переменится. По статистике, восемьдесят процентов браков, заключенных до двадцати пяти лет, заканчивается разводом. Причём буквально в течение пары лет. Так что — с сочувствием отношусь к твоим проблемам, но именно в технических вопросах этого характера помочь не могу… Как минимум, пока не могу. Если что-то изменится — ты первый узнаешь. В качестве компенсации, единственное, что могу предложить — не ограничиваю тебя ни в каких действиях. С моей стороны — без обид, как бы ты сам ни двигался в этом вопросе; моё отношение к тебе не изменится ни в каком варианте. Пошли есть мороженное? — она берёт меня под руку и тащит в сторону открытого кафетерия.

На ходу вспоминается старый анекдот про бомжа в туалете и про то, что жизнь, кажется, налаживается.

После плавания кормлю Аньку мороженным, пою соком и несусь домой — времени провожать её уже нет. Тем более что середина дня и она собирается ко второй бабушке на другой конец города.

Домой предусмотрительно захожу на цыпочках и открывая дверь своим ключом, а не звоня в звонок. Оказывается, не зря: ребёнок просыпался (лась), поел(а), поигрался (лась) с Леной и опять спит. Всё это докладывает мне Лена на кухне. Ну ладно, хорошо.

Сама Лена жуёт нарезанную тонкими ломтями рыбу, запивает пивом, судя по всему привезённым с собой, и что-то читает с экрана телефона.