Мекленбургская принцесса (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 56

– Вам не о чем беспокоиться, лейтенант, – со всей возможной любезностью отвечал ему фон Гершов-старший. – Мы ищем преступника и у нас есть основания полагать, что он может скрываться именно здесь!

– Там, где пришвартованы суда Его Королевского Величества Густава Адольфа?

– Именно так, – отрезал Болеслав, которому сразу не понравился этот напыщенный молодой человек. – И мы намерены найти негодяя, чего бы это ни стоило.

– Но это явно недружественный шаг, – воскликнул Свенсон, позеленев от злости. – Я сообщу об этом господину адмиралу, и будьте уверены – ваше самоуправство не останется безнаказанным!

– Не стоит так нервничать, – примирительно заявил Кароль, бросив недовольный взгляд на брата. – Мы уже знаем, на каком корабле скрывается преступник, и готовимся взять его на абордаж. Плохая новость состоит в том, что это действительно шведский корабль, а хорошая – он не принадлежит к вашей эскадре!

– Хм, но что за преступление совершил человек, которого вы так разыскиваете?

– Он похи… – начал было Болек, но старший брат прервал его.

– Этот мерзавец хотел совершить покушение на семью нашего доброго герцога, – спокойно ответил он шведу.

– Как?! – покраснел от злости тот. – Кто-то имел наглость злоумышлять на семью Иоганн Альбрехта? На Катарину Шведскую и её детей? Да что же вы сразу не сказали!

– Оттого, мой друг, что далеко не все в Швеции любят нашего сюзерена.

– Плевать на всех! Мой отец сражался вместе с Иоганном Альбрехтом против датчан, и я не собираюсь посрамить его имя. Если вам нужна помощь, то только скажите, мы все как один будем рады прийти на помощь.

– Надеюсь, этого не понадобится, – скупо улыбнулся пылким речам молодого человека Кароль. – Мы уже готовы выступить, но может статься, что негодяи попытаются уйти, а тогда…

– Я немедленно возвращаюсь на наш флагман, – с готовностью заявил лейтенант, – и ручаюсь вам, через четверть часа мы будем готовы к любой погоне, дайте только знак.

– Прекрасно! – протянул ему руку генерал, которую Свенсон тут же горячо пожал.

Когда он ушел, фон Гершов-старший отдал команду и стражники вместе со спешенными рейтарами начали грузиться в лодки. В самой большой из них заняли места и братья-померанцы, прихватив с собой Родионова.

– Как хоть выглядит этот корабль? – ещё раз попытался расспросить студента Болек, но тот в ответ лишь пожал плечами.

– Да ладья и ладья, господин. Показать смогу, а описать, уж не обессудь, не сумею.

Уже смеркалось, когда шлюпки с солдатами начали окружать пиратский пинас. На той, что шла впереди, развевался вымпел ростокской таможни, призванный усыпить бдительность подручных Юленшерны. На этот раз они оказались на посту и вскоре заметили подозрительное движение вокруг их корабля.

– Эй, на лодке, что вам нужно? – крикнул, сложив ладони рупором, один из часовых.

– Таможенная стража! – крикнул в ответ Кароль. – Мы ищем дезертира. Приказываю спустить трап!

– У нас нет никого постороннего, – отозвался только что подошедший шкипер, внимательно вглядываясь в окружающие корабль сумерки.

– Тогда вам нечего опасаться. Мы просто досмотрим ваше судно и отправимся дальше.

– Сколько шуму из-за одного беглеца!

– Если бы дело было только в нём, мы бы так не старались! – вмешался Болеслав.

– Тогда в чём же?

– Мы подозреваем, что он болен Чёрной смертью [29], - нашелся фон Гершов-младший.

Пока они так беседовали, шлюпки с солдатами подходили все ближе к пиратам. Шкипер, затеявший этот разговор с единственной целью – дать своим подчиненным время приготовиться к схватке, окинул взглядом притаившихся моряков и криво усмехнулся. Похоже, драка будет жаркой!

– Может, у них и впрямь эпидемия? – растерянно спросил его часовой – босой верзила в коротких штанах и порванной на животе блузе.

– В жизни не слышал большей чуши, – ощерился в ответ главарь. – Когда приходит чума, все бегут без оглядки, а не разыскивают зараженных!

– Может, оно и так, – пробасил здоровяк и поправил перевязь с абордажной саблей.

– Вот что, парень, – обернулся к нему шкипер. – Иди к пленникам, и если услышишь выстрелы – убей их!

– Что? – удивился тот.

– Что слышал! Возьми и перережь глотки девчонке, русскому и этому недоумку-французу. Хотя нет, пожалуй, московита я убью сам! Надо же посчитаться за Хакона…

– Как скажете, – пожал плечами верзила и собрался было идти, затем, будто не поняв, что именно делать, развернулся и спросил: – Так мне начать с каюты штурмана? Ведь если вы собираетесь укокошить этого русского, так вам не трудно будет прирезать и того, кто сидит в канатном ящике?

– Ладно, ступай, – отмахнулся главарь и, достав из-за пояса пистолет, взвел курок.

Тем временем первая шлюпка уже ткнулась в борт пинаса, и фон Гершов снова потребовал спустить трап. Ответом ему был разрозненный залп из нескольких мушкетов и пистолетов. По счастью, пиратам было не слишком удобно стрелять, так что никто не пострадал, если не считать Родионова, с которого пулей сбило шапку. В ответ с лодок тоже открыли огонь, а затем принялись кидать абордажные крючья, кошки и со всех сторон полезли на борт, размахивая палашами и шпагами. Правда, пираты тоже были не лыком шиты, и, похватав оружие, принялись отчаянно сопротивляться. Несколько раз им удалось снимать крюки, перерубать канаты и спихивать за борт атакующих, но тут из наступающей темноты показался нос шведской галеры, идущей на абордаж. Длинные весла в последний раз вспенили волны залива и тут же гребцы, повинуясь команде комита, втянули их в клюзы. Шведские моряки хорошо знали свое дело, и подошли практически впритирку к борту пинаса, и через несколько секунд атакующая волна накрыла его палубу.

Яростные крики противников смешивались с железным лязгом клинков, а выстрелы перекрывались стонами раненых. Превосходство атакующих в силах было столь велико, что они быстро заняли верхнюю палубу, перебив большую часть пиратов и загнав в трюмы остальных. Запалив факелы, победители рассыпались по кораблю в поисках знатной пленницы, ну, или добычи – тут уж у кого какие приоритеты.

Верзила, посланный шкипером убить пленников, был человеком сильным, преданным и исполнительным, но, к сожалению или к счастью, не слишком сообразительным. Так и не дождавшись внятного приказа от главаря, он некоторое время стоял в нерешительности, но, услышав выстрелы, все-таки пошел к каюте, где была заперта девчонка, так ловко прокусившая шею французу. Выбив клин, запиравший дверь, и отодвинув засов, пират дернул ручку, но, к его удивлению, она не поддалась. Это так озадачило здоровяка, что он на мгновение остановился, но тут внутри каюты раздался звон стекла. «Маленькая дрянь выбила иллюминатор!» – вскипел он и рванул посильнее. Как оказалось, дверная ручка с внутренней стороны была связана веревкой, связанной из лоскутов и потому не сразу открылась. Но убийца был силен как бык и, со второго рывка, разорвал ненадежный шнур, после чего ввалился внутрь каморки. Однако сюрпризы на этом не кончились. Другая веревка тянулась к полке, и едва дверь распахнулась, потянула за собой какую-то шкатулку, упавшую прямо под ноги пирату, заставив запнуться.

Удар был не слишком силен, но негодяй и без того был уже на взводе, а потому просто перестал соображать от ярости. Отшвырнув пинком ноги в сторону ударившую его коробку, он взревел и бросился к разбитому иллюминатору. На торчащих из рамы осколках стекла были видны обрывки платья и следы крови. Пирату стало очевидно, что девочка, пытаясь спастись, ухитрилась пролезть в это узкое отверстие и была такова. Хотя, возможно, она еще не успела далеко уйти и её можно будет достать. В другое время пират, возможно, догадался бы, что здесь могла пролезть разве что кошка, но теперь он был слишком взбешен. Подскочив к окну, он попытался высунуть в него голову, чтобы осмотреться, но она никак не желала проходить в него.

Тем временем из-под койки выглянула полураздетая принцесса, изорвавшая все свое платье на лоскуты, из которых сплела веревку, и увидела перед собой босые ноги разбойника. Недолго думая, она схватила пистолет, уже послуживший ей в качестве молотка, когда она разбивала иллюминатор, и что было силы размахнувшись, опустила его на заросшие рыжими волосами пальцы. Заорав от адской боли, пират дёрнулся, порезал щеку об осколок стекла, едва не выколов им же глаз, и грохнулся на пол. Воодушевлённая этим успехом Шурка, не теряя ни секунды, пулей вылетела из своего убежища и, закрыв дверь на засов, пустилась наутек, пока её противник пребывал в совершеннейшем изумлении от свалившихся на него несчастий.