Годы гроз (СИ) - Ульянов Александр. Страница 109
— Хорошо им, — пробурчал солдат недалеко от Дэна. — А я вот думаю, не сгину ли в Небытие.
Моллард резко повернулся к нему. Латник вздрогнул, на лице его появился страх.
— Я… простите, инквизитор, я имел в виду…
— Мы все хотели бы жить вечно, правда? — спросил Дэнтон, отворачиваясь.
Где-то в глубине пучины врагов раздался низкий утробный рык.
— Дэлуин писал вам о пророчестве! — воскликнула Тей. — Вы знаете, чем все закончится!
— Тогда зачем ты раз за разом предлагаешь мне сдаться?
— Вас попросили не убивать, инквизитор! — грубо рассмеялась Тигрица, захлопывая забрало. — Ваши люди умрут, а вас мы заставим уйти — пешком до самого Шрама! Так что я, в отличии от вас, пытаюсь спасти ваших солдат!
Некоторые из врагов рассмеялись, хотя весь придел перед ними был завален трупами. Кровь покрывала стены и даже потолок, застывшие руки скрючились, хватаясь за воздух.
— Пока что ты только лишила жизни своих, — парировал Дэнтон.
Раздался глухой стук, от которого по стенам церкви пробежала дрожь. Впереди продолжал звучать низкий рык. Тигриный шлем бесстрастно взирал на Молларда.
— У нас разводят прекрасных громадоров, — сказала Тей. — Но вы когда-нибудь видели диких, инквизитор? По-настоящему диких, как в древности?
— Таких, как водятся на руинах Лоттеринга? — нахмурился Дэнтон.
— Именно.
Возрожденцы расступились. Таща за собой псарей, в приделе появились четыре огромных громадора. Жесткая шерсть топорщилась на горбатых загривках, желтые глаза глядели с яростью. Короткие уши были прижаты, из связанных пастей текло зловещее рычание.
Грудь и плечи громадоров покрыли кожаным доспехом с пластинами. Каждую собаку едва удерживали по два могучих псаря.
— Спускайте их! — велела Тей.
С морд громадоров сорвали веревки, псари перерезали поводки, и возрожденцы зашумели, замахали факелами, гоня зверей вперед.
— Не дайте им ворваться!
Опустились копья. Громадоры налетели на них, но только один погиб. Остальные, ломая древки, продрались вперед и сшибли щитоносцев с ног. Громадор сжал челюсти на шее латника и с хрустом перекусил ее. Голова в шлеме покатилась прочь.
— Вперед! — взревела Тигрица.
Собаки валили с ног и драли копейщиков, а те ничего не могли сделать в ответ. Длинные копья были бесполезны, кинжалы не помогали против безумной мощи древних псов. Строй смешался, и тут ударили возрожденцы.
Остатки первого ряда полегли сразу.
— Держать проход! — воскликнул Дэнтон и кинулся в бой.
Снова глухой стук, сотрясающий стены. Что это, Небытие побери?!
— Копья, назад! Назад!
Двух громадоров повалили и все-таки закололи, один развернулся и ворвался в ряды Возрождения. Солдаты инквизиции пытались выстроиться, но клин уже вошел в пробитую псами щель — они отступали и гибли один за другим.
Дэн отразил удар топора и распорол нападающему грудь. Рядом с ним щитоносцы пытались потеснить прущих врагов. Арбалеты, хоть их было и немного, продолжали сеять смерть из-за спин — на глазах у Дэна стрела вонзилась в лопатку одному из копейщиков. В этом хаосе стрелки просто не могли прицелиться.
— Не стрелять!
Несмотря на потери и то, что они отступили почти к самому нефу, им удалось еще раз сдержать атаку. Мертвецы не просто устилали придел — нагромождение трупов становилось все выше. Возрожденцы перебирались через них и нападали как будто с вышины, но тоже умирали, делая гору все больше. На фундаменте из громадоров тела вздымались уже до середины стен.
Снова и снова глухие удары, и пыль посыпалась из щелей.
Моллард чувствовал, что устает. Раньше он мог бы сражаться в первом ряду хоть целую ночь, но теперь, после Баргезара… Левая рука слабела с каждым мигом, спина и ноги гудели, а мигрень давила на череп изнутри, будто пытаясь сломать его.
Острие копья резануло по латам и едва не вонзилось в плечо. Дэн отшатнулся и обрубил древко.
«Где же Брон?!»
Новый глухой стук завершился грохотом из нефа.
— Туда! — зазвучал голос Кассандры. — Помогите Рексену!
В притвор вбежал Бастиан. Шлем его был помят, с подбородка капала кровь.
— Инквизитор! — прокричал он сквозь шум.
Натиск возрожденцев ослабел — они просто не могли наступать через баррикаду из тел. Моллард оставил строй:
— Что там?
— Они сломали стену, инквизитор. Еретики внутри.
Несколько мгновений Моллард решал, что делать.
— Оставайся за старшего. Не дай врагу войти.
— Только через мой труп, — ответил латник.
Возрожденцы были повсюду. Сражение кипело у проломленной стены апсиды и в боковых нефах, где враги один за другим залезали в окна. В центре главного нефа сгрудились бьющие копытами кони и вооруженная прислуга.
— Если они побьют нас, сдавайтесь, — велел Дэнтон, проходя мимо. Вихрь взволнованно заржал, увидев его.
— Думаете, нам оставят жизнь? — спросил старшина грумов. — Лучше умрем как мужчины.
Моллард кивнул:
— Тогда за мной!
Вооружившись инструментами, прислуга бросилась за ним.
В следующий миг Дэнтон врезался в схватку, с ходу пронзая врага. Рексен и несколько солдат впереди окружили серебряное знамя. Кассандра сражалась справа, у самого пролома. Моллард стал пробиваться к ней — сквозь кипящее море крови и стали, где отовсюду грозила смерть.
Рексен кружил вокруг знамени, как собака на привязи. Конский хвост на шлеме метался туда-сюда. Вокруг него скопилась уже целая гора мертвецов, немало из которых носили панцири с молнией.
«Все кончено, — подумал Дэнтон. — Нам не устоять».
Отступать некуда. И если сдаться сейчас — пощадит ли их Лотарская Тигрица? Грейн, быть может, и пощадил бы. Но эта женщина, его генерал — навряд ли.
Дэнтон бился, до хруста стиснув зубы. Левая рука онемела, мигрень туманила взор, воздух обжигал горло. Дэн пробивался вперед, к Кассандре, со всех сторон окруженной врагами. Там, у самого пролома, осталась только она и несколько ветеранов.
Раздался полный боли и ярости крик. Моллард повернулся. Рексену пронзили бедро копьем. Враг вырвал оружие и попытался воткнуть его в бок знаменосцу. Но Рексен отвел удар и обрушил клинок на противника.
— К знамени! — воскликнул Дэнтон. — Защищайте знамя!
Кэс ударила рондашем в лицо противнику и следом вонзила в сердце Молнию. За спиной у нее появился новый враг и занес широкий топор.
«Кассандра!» — про себя выкрикнул Моллард, но вслух не смог издать ни звука. Время не просто замедлилось — оно почти застыло. Дэн видел, как топор опускается, касается кольчуги Кэс и пробивает звенья; как лезвие все глубже погружается в тело, и кровь начинает хлестать из раны; Кассандра падает и исчезает под лавиной врагов.
И тогда боль исчезла. Моллард перестал осознавать себя — он сражался теперь без оглядки на смерть, ибо был уже мертв.
— Назад, инквизитор!
Солдаты потащили его от пролома. Возрожденцы беспрепятственно лезли внутрь, окружая их со всех сторон.
Распахнулись двери в притвор — несколько последних латников отступали, сражаясь на ходу.
Дэн повернулся. Израненный Рексен едва держался на ногах. Он остался один возле знамени, без щита и шлема. Сверкающие латы были все покрыты кровью врагов.
— К нему! — прохрипел Дэнтон.
На Рексена напали со всех сторон. С каждым ударом сердца клинок вонзался в его тело, резал и рвал; но знаменосец все еще был на ногах и сражался. Молча, без криков о помощи, он оборонял свое знамя.
Возрождение сомкнулось вокруг. Взметнулись клинки, и все было кончено. Рексен так ни разу и не вскрикнул.
— Держите его! — раздался грубый голос.
Враг вырвал знамя инквизиции из камней и воздел его.
— Инквизитор! Смотри!
Дэну ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Острый конец древка вонзили в шею истерзанного Рексена. Враги надавили и проткнули его насквозь. Конец древка уперся в камни, так что Рекс остался стоять, и знамя оказалась прямо перед его лицом. Последним движением он поднял руку и коснулся знамени, оставив три кровавых следа от пальцев.