Закон Жизни (СИ) - Георгиевич Ярослав. Страница 41

Когда вслушался, волосы встали дыбом. Все эти вещи оказались уже немного, и крайне неприятно, знакомыми.

— …Великая Битва!.. Армии Тьмы восстанут! Явятся исчадия Ада! В огне пожаров, падшие поднимут головы!.. И будут резать и избивать род человеческий!.. И варвары забудут страх и пойдут они против Богословенной Империи! И рабы забудут своих господ! И никто не спасётся, никто! И никто не выживет в кровавой купели! Смерть, смерть, смерть и кровь, вот что я вижу повсюду!..

Я постарался как можно быстрее, и при этом незаметно, улизнуть оттуда. Кто их знает, эту толпу, что им может в голову прийти. Может, решат очередного невинного «варвара» на костёр затащить…

Дорогу назад всё время старался держать в голове, и добрался до лачуги довольно быстро. Но когда оставались уже считанные шаги до двери, чей-то окрик заставил вздрогнуть и напрячься. Только в первое мгновение — я узнал голос.

На улицу, скрипя, выползала запряжённая волами повозка, с облучка которой мне махал рукой Тюрин. Никогда бы не подумал, что могу так радоваться бородатому, похожему на бандюка, мужику! И пока я нёсся навстречу, следом за первой повозкой показались и остальные. Здоровенный Волин, с неизменными красными лентами в бороде, ехидный Барин, седовласый Коин, очкастый Берин, самый молодой из компании Мерин… Караван, в полном составе, достиг Торна, не так уж и сильно отстав от нас!

Гномы выражали радость бурно и искренне. Казалось удивительным, что эти же не-люди могут быть в иных ситуациях суровыми и совершенно, как камни, холодными. Но в обращённых на меня взглядах проглядывал некий немой вопрос. Я ответил на него:

— Валерия и вся живность остались снаружи. Мы попали… В передрягу, и в город я пробирался один.

— Малыш?

— Он… В доме. Отдыхает.

— И ты бы прошёл. Тот камень, который чаще под ноги попадается, скорее уберут. Не стоит лишний раз появляться на улице. Нас по пути остановил патруль, усиленный, они перетряхнули все вещи. Не иначе, пришли по доносу вашего старого друга…

Пока гномы открывали хлипкие ворота и загоняли волов с повозками во двор, мы с Тюрином прошли внутрь дома, причём гном, не позвав меня следом, направился в «спальню» и закрылся там. Изнутри тут же раздалась приглушённая брань, какие-то удары, а спустя какое-то время дверь с треском распахнулась, и наружу вывалился Малыш. Опухшее лицо вчерашнего собутыльника выражало всё, что угодно, кроме радости, и когда он налетел на меня, чуть не сшиб с ног.

— С дороги, щенок!..

Не скажу, что обрадовался такому обращению — пусть и не рассчиывал на то, что совместное распитие и драка сделают нас закадычными друзьями, но уж на какое-то уважение можно было рассчитывать! Но я промолчал, отступив в сторону. Дяденьке плохо, дяденька болеет, бывает.

Неожиданно иного мнения оказался Тюрин, который вышел за Малышом следом.

— Этот человек — друг Рода!

— В штанах у него… Да знаю я!

— Веди себя прилично, раз знаешь.

— И что?! Я, вообще-то, тоже друг Рода!.. Ещё и твой кровник. Забыл?

— Не забыл. Просто, прошу тебя… вести себя прилично, — впервые я увидел Тюрина таким ожесточённым. И он, будто устав сдерживаться, вдруг взорвался яростной тирадой: — Малыш, молот тебя зашиби! Ты что тут устроил, а?! Что за помойка и гадюшник вокруг?! Пока нас не было, ты организовал притон для бездомных и бордель для дешёвых шлюх?.. Тебя о чём просили, для чего оставляли?.. Ты хоть раз за это время трезвым был?..

Малыш развернулся к гному, опять чуть не зашибив меня плечом. От его злобного шипения, казалось, на стенах выступает яд и начинает конденсировтаься в воздухе.

— Ничего я не устроил! Груз — в порядке, с кораблём — всё на мази! Есть договорённость с капитаном, он ждёт. Это надёжный человек. Купленный за живые деньги. А что делал и как жил, это, извини, не твоё дело… Брат.

— Моё дело — всё, что может повлиять на исход дела общего. Это состояние купленного на наши деньги, прошу заметить, имущества, и состояние одного ответственного за кое-что полурослика.

Малыш продолжал стоять, слегка раскачиваясь, и молчал. Глаза его смотрели на Тюрина не мигая. Подумалось, что так змея смотрит на кролика. Очень странное ощущение, учитывая, что гном был как минимум раза в два шире в плечах, чем полурослик. А ещё они показались мне неожиданно очень похожими. Близко посаженные серые глаза и твёрдость камня, готовность идти до конца, не отступая.

— Ладно, прости, брат. Наверное, погорячился в словах. Но от их смысла не отказываюсь. Ты сильно не оправдал наше, и даже больше — конкретно, моё, доверие. Я рассержен и недоволен. Другого уже давно погнал бы вон.

Опять молчание.

— Пошли, обсудим дела. Знаешь вообще, что нам надо провернуть ещё кое-что? — кивок в мою сторону.

Вновь тишина. И когда она, казалось, уже загустела настолько, что вот-вот воздух начнёт падать на землю камнями, Малыш наконец открыл рот:

— Знаю. Никаких проблем с этим.

— Никаких?

— Абсолютно. Я прошу знакомого рыбака одолжить свою посудину, на денёк-другой. Плывём за город, встаём на якорь. Двое высаживаются, подбирают бабёнку и зверинец, один остаётся и делает вид, что рыбачит. Оттуда — сразу на корабль, мимо стражи и таможни. Швартуемся со стороны моря, и когда там никого поблизости не будет, так, чтобы никто не заметил.

— Вот это другое дело! — хлопок по плечу Малыша, мне показалось, должен был сломать полурослика напополам. Но тот выстоял, хоть и пошатнувшись.

Тюрин же обратился ко мне:

— Видишь, волноваться не о чем. Ладно, прости, человек, нам с Малышом надо поговорить ещё наедине. Иди, помоги ребятам, и не грей уши. Меньше знаешь, меньше пытать будут, хе-хе!

С этими словами они удалиляются в то самое помещение с замком, заперевшись. А я, проводив их взглядом, иду во двор, где шумят остальные гномы. Учитывая их фанатичное отношение к труду, не помогать при возможности и бездействовать, когда остальные работают, было вернейшим способом потерять их расположение…

Глава 35

Операция «Валерия» началась рано утром следующего дня, практически ночью, когда первые петухи ещё даже не думали просыпаться. Стояла кромешная тьма и на Торн, будто по заказу, опустился густой клубящийся туман. Видно было не дальше пары шагов и передвигаться приходилось буквально наощупь.

Кутаясь в плащи, мы с Малышом и Тюрином вышли в сторону берега. Вёл гном, лучше всех видящий в темноте, но он временами останавливался и советовался насчёт дороги с Малышом — видно было, что город знает не очень хорошо..

В какой-то момент впереди послышались лёгкие поскрипывания. Мы все замерли на полушаге — дойти до берега желательно было без лишних свидетелей, и всех встречных прохожих, буде они окажутся на нашем пути в столь ранний час, по возможности собирались избегать.

Спустя пару мгновений Тюрин махнул рукой, мол, идём дальше, и сам двинулся вперёд. В какой-то момент мы оказались на небольшом островке, свободном от тумана, и я сразу увидел источник поскрипываний. Звуки доносились от тела, которое покачивалось на виселице.

Гном будто специально провёл нас мимо повешенного, и я даже смог разгялдеть лицо. Это оказался тот старик-проповедник, ещё недавно рассказывавший про грядущую Великую Битву, нашествие армий тьмы и прочее. Я даже невольно сбился с шага. В чём дело, что случилось? За что этого человека вздёрнули? Неужели даже за пророчества тут убивают? Этот мир совсем сошёл с ума…

Сюрпризов и неожиданностей больше не было, но настроение моё оказалось безнадёжно испорченным. Неожиданно поймал себя на том, что меня сильно не устраивает мир вокруг, хочется закрыть глаза — и окзаться где-нибуь в другом месте, наверное в том, из снов. Но, конечно, сделать этого я не мог.

Малыш каким-то чудом нашёл в тумане, среди причалов и множества пришвартованных посудин, именно «нашего» рыбака. Тюрин отдал ему мешочек, звякнувший монетами, мы погрузились в лодку и отчалили. Я не мог унять угрызения совести — денег у меня больше не оставалось, и получалось, что сейчас мы спасаем Валерию на средства моих друзей. Но ради неё я готов был на любые сделки с совестью.