Как зовут вашего бога? Великие аферы XX века - Голубицкий Сергей Михайлович. Страница 2

Хочу напомнить читателю, что вся эта внешняя канва представления, эти мнимые несуразности и нестыковки сюжета не имеют ровным счетом никакого значения, потому-то «бывалый» все пассы проделывает как бы специально в замедленном темпе, позволяя проследить, как сигарета перекочевывает из его рукава в карман «провинциала». Подспудно происходит внушение двух важных установок: «лоху» дают почувствовать, что все происходит в шутку и понарошку, что он в полной безопасности и – самое главное! – он находится на правильной стороне баррикады – играет в команде «бывалого» против «провинциала». То есть победа ему обеспечена.

Обнаружив сигарету у себя в кармане, «провинциал» симулирует легкое замешательство, однако уже в следующую минуту весело смеется, трясет волосатым пальчиком с золотой печаткой и лукаво укоряет «бывалого» за фокус-покус: вот, мол, какой ты ловкий, а давай посмотрим, удастся ли тебе проделать эту хохму еще раз. Тем самым потенциальной жертве снова дается понять, что он присутствует при безобидной, ни к чему не обязывающей игре и ему не грозит никакая опасность.

«Бывалый» не отрицает, что шутка с сигаретой – это ловкость его рук, и предлагает «провинциалу» пари на сущие пустяки, да хотя бы всего-то на один рубль. «Провинциал» соглашается.

После этого вся бодяга проигрывается по второму кругу: открывается портсигар с двумя сигаретами, «провинциал» тянет руку, отвлекается, сигарета перекочевывает в карман (рукав) «бывалого», а затем ловким движением извлекается из кармана «провинциала». «Провинциал» сердится, на сей раз более энергично, я бы даже сказал, азартно, однако рубль отдает и предлагает сыграть по третьему разу.

В этот миг впервые происходит нечто непонятное, и на смену доселе непринужденной обстановке неожиданно и без всяких видимых причин приходит тяжелая гнетущая атмосфера напряженного столкновения воль и энергий. Кажется, еще мгновение, и произойдет в лучшем случае драка, в худшем – конкретная поножовщина или перестрелка. Заслуга в смене энергетики спектакля принадлежит, опять-таки неожиданным образом, не «бывалому», а «провинциалу». Он словно преображается, сбрасывает с себя овечью шкуру и оказывается, что на самом деле хозяин положения именно он, а не «бывалый». Тем самым вас, как потенциального «лоха», мгновенно оставляет чувство безопасности и уверенности в успехе: ведь до сего момента вы играли в команде «бывалого», который теперь стремительно утрачивает свой авторитет и контроль за ситуацией!

Теперь же вам грозит не просто потеря внутреннего комфорта и душевного равновесия, но и реальная опасность оказаться втянутым в совершенно ненужную криминальную разборку. Все это инсценируется с единственной целью: сначала ваше сознание убаюкивали, а затем резко выставили в беззащитном виде. Расчет делается на то, что вы на подсознательном уровне пожелаете немедленно восстановить утраченное status quo и примкнуть к безопасной стороне конфликта. Чувство опасности настолько тревожит вас, что вы готовы ради собственного спокойствия пойти на определенные жертвы, пусть даже материальные.

«Провинциал» кует железо, пока оно горячо (как ему кажется): он буквально принуждает «бывалого» по третьему разу проиграть фокус с подкинутой сигаретой, при этом ставка повышается ровно в десять раз, а вас привлекают не просто в свидетели, а чуть ли не насильно подталкивают к прямому участию в пари. В этот момент энергетика «провинциала» столь велика, его контроль за ситуацией настолько безоговорочен, а вид «бывалого» так жалок, что не остается ни грана сомнения: пари будет выиграно и сигарету в карман «провинциалу» подбросить не удастся никаким образом.

Я оказался крепким орешком и от участия в пари отказался. Однако мои новые грузинские друзья не теряли надежду. Далее все проходило в сознательно замедленном темпе: открывается портмоне, «провинциал», словно удав, не сводит глаз с «бывалого» и не поддается ни на какие жалкие попытки последнего отвлечь его. Разочарованный «бывалый» вынужденно и картинно прячет сигарету в собственный карман. «Провинциал» торжествующе говорит: «Ну что, где сигарета?» «В твоем кармане!» Победный взгляд в мою сторону: «Видел? Давай делай ставку, пока не поздно». В сторону «бывалого»: «Может, удвоим?» «Давай» – в этот момент на «бывалого» просто жалко смотреть. «Провинциал» добивает: «Только я сам буду проверять свой карман, не ты, понял?» «Понял». – «Провинциал» всем видом дает понять, что его песенка спета. «Лоху» предоставляется последний шанс для практически гарантированного заработка: «Ну что, будешь ставить?» «Не буду», – спокойно говорю я, потому как ни секунды не сомневаюсь, что на театральные подмостки «провинциал» изначально явился с заготовленной сигаретой в кармане.

Я с ужасом и недоумением смотрел на магический театр в исполнении двух облагороженных сединой дядек. Смотрел и отказывался верить своим глазам: «Как могут ТАКИЕ солидные и взрослые люди заниматься ТАКИМ мелким и дешевым театром?!» Ведь все это представление разыгрывалось передо мной, незнакомым «лохом», с единственной целью – выудить из моего кошелька несколько банкнот. И ради этого умудренные годами взрослые люди готовы чуть ли не выплясывать лезгинку вокруг незнакомого прохожего.

Мой ужас и недоумение были явно не той реакцией, на которую рассчитывали аферисты. Поэтому, как только стало ясно, что камлание не возымело действия, они мгновенно потеряли всякий интерес к моей персоне, оборвали, не сговариваясь, представление на полуслове и вразвалку двинулись восвояси, непринужденно лопоча на родном сулеко, в поисках более податливого «лоха».

Что и говорить, время было простое, и «разводы» также не отличались замысловатостью. Описанное приключение – из разряда балаганно-улич-ных и в худшем случае грозит обывателю опустошением кошелька и изъятием наличности. В особую категорию можно выделить мошенников на почве предпринимательства, именно они несут в себе настоящую угрозу не только малому, но зачастую и очень даже крупному бизнесмену.

Конечно, здесь хватает и доморощенных умельцев, однако для нашего человека нет ничего опасней, чем аферисты международные. Тому простое объяснение: все советские люди почти на столетие были оторваны от мирового контекста, поэтому уже на генетическом уровне привыкли смотреть на иностранца чуть ли не как на посланца другой галактики. При этом совершенно не имеет значения, испытываем ли мы к чужестранцу идеологическую или расовую неприязнь или, наоборот, в модном контексте современности выказываем раболепную готовность смотреть в рот и вслушиваться в каждое слово. Главное, что мы изначально настроены на разделение «мы и они», что, как в самом скором времени вы сами увидите, является чуть ли не основным условием для успешного «развода» на международном уровне.

Если к такому отношению «отчуждения» добавить еще и повальную неграмотность самых широких слоев общества в области ведения современного международного делопроизводства, то получится благодатнейшая картина для изъятия денег в крупном масштабе.

В истории, которую мы сейчас вместе проанализируем, присутствует еще один пикантный момент – в ней фигурируют представители одной замечательной африканской страны, а с неграми у советского человека счет гамбургский – теплый на генетическом уровне. Даже в самый разгар холодной войны и глобальной ненависти к Американским Штатам, это трепетное классовое чувство не распространялось на угнетенных потомков дяди Тома. Вот и сегодня я с умилением наблюдаю, как московские предприниматели с неподдельным восторгом предаются установлению партнерских отношений с посланцами жаркого континента. На том только основании, что они – словно братья наши младшие. А разве младший брат может «кинуть» старшего? Оказывается, может, и еще как!

Я расскажу историю о так называемой Афере 419. Своим названием это международное проклятье обязано одноименной статье уголовного кодекса Нигерии. Афера 419 началась – вы не поверите! – еще в начале 80-х годов. К середине 90-х она стоила доверчивым лохам (в основном американцам) более пяти миллиардов долларов. Сегодня никто подсчетов не ведет, однако, по самым скромным расценкам, общий урон давно перевалил за 10 миллиардов.