Стальной Аид (СИ) - Соболев Сергей. Страница 10
Теперь его слова не казались мне смешной чушью. Я поборол накатившую дрожь. С появлением Алисы игра стала реальной, а реальность превратилась в игру. Теперь это явно был забористый хоррор.
Алиса. Думай об Алисе. Может, удастся выяснить здесь что-то.
Усилием воли я переборол сковавший меня ужас и повернулся. Побрел вдоль ряда сосудов. Здесь были десятки Саймонов на разных стадиях формирования. Все они имели очевидные дефекты развития, все они были мертвы. Глядя на них, я испытывал смесь жалости, страха и отвращения: жуткие, мучительные уродства, язвы, непропорционально большие или маленькие черепа, отсутствие глаз, рта, конечностей, искривленные, изуродованные тела… Некоторые из них были так плохи, что при виде них на меня накатывала дурнота. И в каждом мертвом лице я узнавал себя. Все это был я.
Но самыми жуткими были не Саймоны с тремя руками или двумя головами. Среди очевидно искореженных копий меня были и те, кто выглядел точь-в-точь как я, с тем только отличием что они были мертвы, а я был жив. Даты на сосудах только подтверждали мою догадку: они были мертвы чтобы я был жив. Отец создавал их каждый год, одного за другим, на протяжении десятков лет.
— Что это за дерьмо? — наконец спросил я, едва шевеля пересохшими губами.
— Ты здесь родился, Саймон, — продребезжал Орфей, — все здесь рождаются. Но если родился не очень — щелк! — и снова за дело, — он помолчал несколько мгновений, словно потерял мысль и пытался вспомнить, что хотел сказать, — Твои детки тоже родятся здесь.
Меня передернуло.
— Щелк — и что?
— Щелк — и что? — удивленно повторил мой вопрос Орфей.
Я повернулся к сосуду с одним из тех Саймонов, которые внешне ничем не отличались от меня. Только теперь, переборов ужас и отвращение и подойдя поближе, я заметил небольшую сенсорную панель справа на боку стеклянного сосуда. От прикосновения она вспыхнула.
«Системы жизнеобеспечения отключены». Я залез в профиль своего мертвого предшественника от 2365 года. Медицинская карта пестрела латинскими словами и непонятными мне терминами. Единственным, что я смог понять, была запись: «Принудительное отключение 5 ноября 2365 года».
Принудительное отключение. Я прислонился лбом к холодному стеклу сосуда. Сквозь синюю жижу мой взгляд упал на руки Саймона-65: ногти на них были обломаны и даже местами содраны. Я отступил на шаг.
— Щелк! — и снова за дело. Щелк! — и снова за дело. Щелк! — и снова за дело, — словно заевшая пластинка задребезжал Орфей.
— Замолчи.
— Щелк! — и снова за дело. Щелк! — и снова за дело. Щелк! — и снова за дело.
— Замолчи!
Орфей заткнулся на несколько мгновений, а потом бессмысленно повторил дребезжащим голосом:
— Твои детки тоже родятся здесь.
Нет. Нет, блин, нет и еще раз нет. Я сжал виски ладонями. Никаких гребаных деток. Сколько Саймонов было здесь? Сколько лет ему понадобилось, чтобы наконец получился я? Сколько было «Щелк! — и снова за дело»?
Глава 7
В
Всего месяц назад все вокруг было таким скучным и комфортным. Двое суток назад мир был необычайно дерьмов, но все же я понимал, что в нем к чему. Теперь у меня было стойкое ощущение, что я схожу с ума. Мне всегда казалось, что отец был таким добрым, но все эти сорванные ногти, все это «щелк!»…
— Зачем отец приходил сюда в восемьдесят девятом?
— Не плачь, малыш Саймон, найдем тебе новых друзей…
— 2389, пять лет назад. Зачем Стивен приходил сюда? Чтобы что? Щелк — и снова за дело?
— Щелк? — бессмысленно повторил Орфей.
Отец пытался создать еще Саймонов после меня? Я пошел сквозь ряды тускло светящихся сосудов. 2372, 2373, 2374… Ни одного сосуда с каким-нибудь несчастным искорёженным уродом после семьдесят четвертого года. В семьдесят пятом появился я. Значит, отец, создав меня, больше не пытался создать мне каких-нибудь двухголовых братишек. Зачем же он приходил сюда пять лет назад?
— Он должен был их уничтожить. Компьютер уже проанализировал ошибки, — в это мгновение я даже не узнал голос Орфея, настолько осмысленно он прозвучал.
Может быть, отец приходил сюда каяться? Наконец, пройдя сквозь ряды стеклянных сосудов с моими бесконечными законсервированными братьями, я достиг сенсорной стены в дальней части отсека. Передо мной развернулось системное предупреждение:
«Доступ к файлам, связанным с проектом Новый человек, разрешен только администратору проекта. Переназначить администратора?»
Я поежился. Мне ничего не хотелось знать об этом чертовом проекте, и уж тем более я не желал быть его администратором, даже формально. Но здесь может быть информация об Персефоне. Давай, это ради Алисы.
— Назначить меня.
Предупреждение пропало и передо мной по всей стене рассыпались многочисленные сгруппированные по темам файлы.
— Время перевернуть страницу, малыш Саймон! — торжественно произнес Орфей, и голос его вновь сочился сумасшествием.
И то, как он это сказал, и то, что он так кстати вспомнил мое имя, заставило меня насторожиться. Я усилием воли подавил желание развернуться и бежать отсюда как можно дальше и как можно быстрее. У меня еще были здесь дела.
— Поисковой запрос: Персефона.
Секундная заминка — и передо мной выстроился целый список документов. Бинго! Я лихорадочно ткнул в первый попавшийся — какой-то журнал исследования за 2163 год.
Среди моря технической и медицинской информации, в которой я не мог понять ни единого предложения, упоминание Персефоны встречалось около пяти раз. Все время одна и та же формула: «2163. 03. 21, 12:20: Персефона передала сведения об исследованиях (далее шла ссылка на файл, в котором я, конечно же, не понял совершенно ничего). Переданная информация явно неполная, что противоречит «Пакту об объединенных исследованиях» от 2106 года». В этих стандартных заметках менялась только дата. Те же заметки были и в журнале за 2164, и за 2165 и далее до 2187, когда появилась заметка: «2187. 11. 02, 1:36: Связь с Персефоной потеряна, предположительно из-за повреждения последнего резервного передатчика. Поскольку на данным момент утрачена связь со всеми существующими станциями, проект Аида будет развиваться автономно. Работа проекта никак не пострадает». Я лихорадочно перечитал сообщение. «Со всеми существующими станциями» — значит, станций было много? Я наугад открыл более ранний журнал.
— Поиск по документу… — я задумался на мгновение. Надо использовать какую-то устойчивую форму, — «Передал сведения об исследованиях».
«Гефест передал сведения об исследованиях. Переданная информация явно неполная….»
«Прометей передал сведения…»
«Гера передала сведения…»
«Одиссей передал сведения…»
Я ошарашенно перечитывал сообщения в журнале. Похоже, станций было много, и они не особо стремились сотрудничать друг с другом. Так или иначе, Персефона существует, и Аид мог поддерживать связь с этой станцией двести лет назад. Но как-то же Алиса смогла попасть в игру? Значит, связь каким-то образом была восстановлена?
— Поиск по карте: связь.
Довольно странный запрос, но я не знал, как иначе сформулировать его. Среди нескольких случайных результатов я обнаружил то, что мне было нужно: рубка связи. Она находилась на самом верху, в пораженной зоне. Дерьмо. Как мне пробраться туда? Я потер лоб, пытаясь сообразить.
Жизнь в отсеке станции, максимально оборудованном, где от меня требовалось только дышать и вовремя принимать пищу, явно не готовила меня к таким задачам. Зато игры готовили. Значит, нужно думать, как игрок. Это просто квест. А если есть квест, значит, есть и способ его выполнить. Я свернул файлы на сенсорной панели на свой планшет и развернулся, чтобы сквозь строй моих мертвых собратьев пройти к выходу с этого жуткого кладбища.
— Администратор, нам необходимо приступить к работе, — холодный деловитый голос станционного врача звучал прямо у меня над головой.
— Какой еще работе?!
Я чуть попятился. Теперь все, чего мне хотелось — это поскорее закрыть нахрен дверь в этот чертов отсек 105 и никогда больше не открывать ее. Здесь больше не было никакой информации о том, как мне найти Алису. Только гребаная боль, смерть и чувство вины. Я развернулся и чуть ли не бегом направился к двери. Я не хотел оставаться здесь больше ни секунды. Новый человек оказался полным дерьмом.