Излеченные души (СИ) - "Li-Catarine". Страница 22

      Элиот тоже что-то пробормотал про скорейшую встречу, но я видел, что он глаз с Лидии не сводил, а в голове у него уже мелькали картинки голой Лидии. Когда я был в его возрасте у меня в голове только это и было.

— До встречи на Дне Благодарения, — продолжала повторять мама снова и снова, пока выходила из квартиры.

      И наконец-то дверь за ними закрылась.

15. Лидия.

 Родители Харидина всё-таки уехали. И мы остались вдвоём в его квартире. Я всё еще испытывала небольшую неловкость из-за близости с ним. И это еще учитывая, что прошлой ночью мы спали вместе. Я продолжала вспоминать об этом каждый раз, когда смотрела на него. И потом этот дурацкий поцелуй. Зачем мне нужно было его целовать, хоть и целомудренно, но всё равно это было не правильно. Его родители не требовали этого.

      А еще тот факт, что моя рука продолжала находиться на его талии, а его на моём плече, тоже немного выводил из равновесия, поэтому я быстро отпрянула и от него и отошла на пару шагов, потому что нуждалась в дистанции. Мне нужно немного пространство от Хардина, потому что его близость меня дурманит.

— Ладно, всё вроде как прошло неплохо, — сказала я, когда немного восстановила порядок мыслей.

— Да, родители в восторге от тебя. Мне кажется, что теперь они мне голову оторвут или четвертуют, если я тебя брошу.

— Нет, они не сделают так, — рассмеялась я. — Ну, возможно, твоя мама, потому что я ей очень понравилась, — гордо продолжила я.

— Шутишь? Да она полюбила тебя даже сильнее, чем меня. Когда я позвоню им и скажу, что мы типа расстались, она отречётся от меня и решит удочерить тебя, — усмехнулся Хардин. — Папа навеки разочаруется во мне, а Элиот будет единственным, кто обрадуется, потому что у него появится шанс лично приударить за тобой. Только не разбивай мальчику сердце. Ты стала его первой детской влюблённостью, — тут я тоже не смогла удержаться от смеха.

— Он немного мелковат для меня. Но я обещаю, что как можно тактичнее постараюсь объяснить ему это.

— О, я успел понять, что ты мисс Чистоплотность, мисс Вежливость, мисс Правильность и, разумеется, мисс Тактичность. Так что кто-кто, а ты точно справишься.

— Тогда ты мистер Свинтус, мистер Воображала и мистер Заносчивость.

— Я лучший из лучших, — усмехнулся Хардин, и я поняла, что он еще мистер Сексуальная Ухмылка. — Спасибо. Буду иметь в виду.

      Оторвать бы мне язык, да засунуть куда подальше за то, что никак не могу избавиться от этой глупой привычки.

— Мне интересно, как мы с тобой «расстанемся»., — спросила я.

— Ты заносчивая и в голове у тебя только твой дурацкий театр, — сказал Хардин и пошёл на кухню. Разумеется, я последовала за ним. Он достал из холодильника две бутылки пива и протянул одну мне, но я отказалась.

— И ты думаешь твои родители поверят в это? Сам же сказал, что они очарованы мною.

— Ладно, это я такой мерзкий козёл и не смог удержать тебя.

— Подлый изменщик! — крикнула я и сделала лицо ужаса и гнева. — Я убираю за тобой, готовлю и бегаю вокруг, как ужаленная, а ты мне изменяешь! Урод.

— Это больше похоже на правду, — сказал Хардин с усмешкой и отпил пиво из бутылки. — А если совместить?

— Что именно?

— Ты постоянно пропадала на репетициях в театре. Это меня бесило, и я изменил тебе. Ты один раз застукала меня, поэтому мы поссорились и разбежались, поняв, что совместная жизнь попросту не для нас.

— Мне нравится.

      Звучало правдоподобно и неплохо. Виноваты оба, поэтому его родители не стали бы донимать его и сразу же разлюбили бы меня.

— Значит, решено, Лидия, — Твёрдо сказал Хардин. — Ты прекрасная девушка, но так больше не может продолжаться, — он отставил пиво и подошёл ко мне, а потом взял мои руки в свои. — Мы были так счастливы на протяжении четырёх месяцев. У нас был невероятный секс. Я всегда буду его вспоминать, ведь ты стала моей лучшей любовницей, но нам придётся расстаться. Но знай, что я всегда буду вспоминать тебя. Ну и дрочить одинокими ночами.

      Я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться оттого, какое серьёзное выражения лица было у Хардина.

— Тебе нужно дать мне пару уроков актёрского мастерства, — смеясь, сказала я.

— А то. Я прекрасен во всём, — он стоял ко мне слишком близко. И эта близость выбивала весь кислород из моих лёгких. Он был очень красивым, и отрицать это было сложно.

— Мне нужно идти, — с трудом выговорила я и вырвала свои руки из рук Хардина. Мне нужно немного пространства от него.

— Ладно, — сказал он и провёл рукой по волосам. Мне кажется, он не знал куда теперь деть руки. — Возможно, еще встретимся.

— Обязательно, — улыбнулась я и пошла к выходу.

— Приходи как-нибудь на концерт группы, — он пошёл за мной. Я развернулась, стоя у открытой двери.

— Когда?

— Мы выступаем там почти каждый день.

— Хорошо, я думаю, как-нибудь выберусь. До встречи.

— Пока.

      Я вышла из квартиры Хардина и быстро побежала в свою. Хорошо, что она была рядом, потому что мне нужно было где-то спрятаться. И спрятаться очень быстро.

      Хардин был очень загадочной, противоречивой и интересной личностью. Он завораживал меня. И я ничего не могла с собой поделать. Когда он был рядом, что-то со мной происходило. Когда Хардин смотрел на меня и усмехался своей дьявольской усмешкой, когда он приобнимал меня, когда дотрагивался. Всё это сводило с ума.

      Но больше всего мне нравилось, когда Хардин слушал меня. Порой возникало ощущение, что мы с ним на одной волне. Он понимал меня. Каждый из нас потерял кого-то. Кого-то значимого в этой жизни. И эта потеря очень сильно далась каждому. Поэтому он знал, что чувствую я. Я почувствовала, что между нами возникла какая-то связь. Природа этой связи меня немного пугала, поэтому мне нужно держаться от Хардина подальше. Не люблю вспоминать все эти эмоции и чувства, что пробуждаются во мне, когда я вспоминаю о том, что случилось с Софией и мамой.

      Кстати о Софии. Мне нужно ей позвонить, чтобы узнать о том, приедет ли она ко мне на День Благодарения или нет. Я быстро переоделась и легла на диване с телефоном.

— Центральная больница Огайо, — быстро ответили мне.

— Это Лидия Таннер. Я хочу поговорить с Софией Таннер.

— Конечно, — некоторое время в трубке была тишина, какое-то шуршание и разговор на заднем фоне, а потом громкий и радостный крик Софии.

— Лиди-ди-ди! — я сразу улыбнулась, а на глаза проступили слёзы, потому что я ужасно по ней скучала.