Война (СИ) - Гордон-Off Юлия. Страница 49

Ох! Блин, это же мне сейчас руку отчекрыжат! Гады! А голос, ведь это доктор Рычков с Сергеем Николаевичем разговаривает! Значит я точно в теле Николая осталась! Только он сам то куда делся?! Так! Надо срочно в себя приходить и не дать руку отрезать! Отрежут ведь коновалы! Но до чего же тяжёлые веки…

Сознание вернулось с голосами "Господи! Что у Вас тут за зверинец такой?" "Сейчас Феофана позовём, они только его слушают…". Я напряглась и открыла глаза, и тут же их закрыла, потому, что их нестерпимо резануло залившем каюту из иллюминатора солнечным светом. Голову грело что-то тёплое, такое родное и мягкое! Клёпа! Родилось в голове! А рядом в лицо пыхтело горячим дыханием, а это, похоже, Дуся думает вылизать мне лицо или ещё немного подождать. Я снова осторожно приоткрыла глаза, рядом с кроватью в моей каюте стоял Георгий Самуилович, на входе, загораживая своей могучей фигурой, доктор с "России", кажется, не помню как его зовут, Николай наверняка знал. Так! Подруга! Два шага назад! Не "знал", а "знает"! Ну, пока его нет, буду его тело оберегать! Звуки вылетевшие из горла я не назвала бы речью, поначалу вышло какое-то карканье с кхеканьем. Клёпа встрепенулась и вставая заслонила мне вид своим расправленным крылом, успев при этом радостно клекотнуть!

— Кхе… Господа! Что здесь происходит?

— Николай Оттович! Слава Богу! Очнулись!

— Да, это я… Так, и что здесь происходит?!

— Мы тут… Я с Александром Марковичем собирались сделать Вам перевязку и осмотреть рану.

— И что с раной? Может расскажете мне…

— Рана у вас, у вас две раны на голове и в плече.

— И откуда у меня эти раны?

— В вас же стреляли на набережной…

— Так. Замечательно, дайте мне выпить, а то горло саднит…

— Да, да! Конечно! Сейчас… — пока доктор суетился, я вдруг отчётливо вспомнила, как мы перебрасывались дежурными фразами со встреченным на набережной капитаном "Богатыря", нашим старым знакомцем Александром Фёдоровичем Стемманом, как сзади раздался истошный женский визг, и я в последний миг успела уловить что-то летящее сзади в голову, остановить не смогла, не успела ускориться, только попыталась и вдруг удар в затылок, и сознание погасло.

— Так и что там вышло на набережной? Хотя, знаете! Давайте вы быстренько сделаете перевязку или вообще придёте попозже, а мне позовёте Сергея Николаевича! Он ведь на борту?!

— Да, он на борту…

— Но это возмутительно! Врач сам знает, когда и что делать! А вы сейчас не командир, а раненый! — подал голос Александр Маркович, спесиво поджав тонкие губы.

— Командиром я перестану быть, когда меня священник отпоёт или Государь прикажет! А до этого я командир, без ног, без головы, но командир и никак иначе! Георгий Самуилович! Пойдите, попейте чаю с коллегой! И пригласите Артеньева! Да! Сегодня какое число? Сколько я так провалялся?

— Сегодня уже четвёртый день!… Хорошо! Николай Оттович! Я позову Сергея Николаевича. Только вы не долго! У вас ещё сил совсем мало! А нам возможно еще долго с вами возиться…

— Это вы мне руку отрезать наметились?

— Николай Оттович! Вы же должны понимать, что для спасения жизни может понадобиться удалить очаг, даже вместе с конечностью…

— Ладно! Потом об этом! Можете отпустить Александра Марковича! Руку резать я не разрешаю!

— Это вообще ни в какие ворота!

— Не волнуйтесь! Алексагндр Маркович! Всё будет хорошо! И спасибо Вам! — В каюту сунулся осунувшийся Артеньев:

— Николай Оттович! Как хорошо, что вы в себя пришли! Господа! Вы долго планируете? Мне с командиром поговорить требуется.

— Мы уже уходим! Сергей Николаевич! Только прошу не очень долго, Николай Оттович ещё очень слаб…

— Ну-с! Сергей Николаевич! Рассказывайте! Говорят, что я четверо суток валяюсь. Камимура пришёл?

— Как Вы и предсказали, на третий день пришёл, вчера почти три часа по городу стреляли, а потом ушли, как крейсер "Якумо" на мине подорвался…

— Давайте по порядку, Сергей Николаевич!

И он стал рассказывать. Как позже выяснилось, на набережной мне, вернее нам, в затылок с нескольких метров из нагана выстрелил казанский студент Василий Туркин, член партии социал-революционеров, но в полиции считают, что его просто использовали вслепую, скорее всего убийство оплатили английская или японская разведка. После событий в первый день войны, во Владике их резидентуру серьёзно проредили, но они её активно, а главное успешно, восстанавливают. Вот и проплатили, а студент один из оболваненных фанатичных "борцов за светлое будущее". В общем, народу на набережной было много и ему удалось только три выстрела сделать, вот и попал в затылок, потом в плечо, третьей пулей убило лошадь неподалёку. Извозчик, лошадь которого убили, едва не забил стрелка до смерти, говорят, еле оттащили, но и так ему перепало, сейчас под охраной полиции лежит парализованный с переломом позвоночника в портовом госпитале. А меня увидевший происходящее старший на катере кондуктор с "Новика" сразу доставил на корабль к нашему доктору.

Камимура со всеми броненосцами и броненосными крейсерами пришёл на третий день, когда работы в Уссурийском заливе едва успели закончить. Броненосцы не стали в зону минирования входить, а броненосные крейсера подошли ближе. Видимо "Якумо" так тихо подходил, что встал прямо на мину, не повредив взрыватель, а когда начали стрелять, то видимо от сотрясения мина сработала и то не сразу, а почти в конце обстрела. В общем, палили почти три часа, как вдруг под носом "Якумы" мина взорвалась, и, видимо от сотрясения близкого взрыва, сами сработали ещё две мины, но кораблей там не было. Японцы сразу стали отходить, видимо решили, что установлено крепостное минное заграждение, "Якумо" здорово просел носом, но ход сохранил, и тонуть не собирался. Его потихоньку вывели через ледяное поле и наверно повели в Японию. Камимура вывел флот за край ледяного поля и сейчас он лежит в дрейфе, караулит там, похоже нас, Николай Оттович. Рейценштейн с Яковом Ивановичем Подъяпольским хотят в темноте вывести "Надёжным"*** все семь исправных номерных миноносцев и попытаться атаковать японский флот. Вчера вывести не сумели, просто не было ещё ясно уйдёт Камимура или останется, сегодня точно известно, и даже место, где броненосцы на якоря встали, побоявшись, что в темноте их на лёд снесёт, а оставшиеся четыре крейсера контр-адмирала Мису и крейсера эскадры контр-адмирала Дэва дрейфуют много мористее. Есть большой риск для миноносцев, когда будут пытаться обратно вернуться, что не найдут в темноте проход и порвут корпуса о кромку ледовых полей, но без риска ведь не обойтись. Рейценштейн даже собирался своими крейсерами броненосцы атаковать, еле отговорили, четыре крейсера против четырёх броненосцев очень разного веса фигуры.

— Да! Николай Оттович! Вы ведь главного не знаете, Вы теперь капитан первого ранга и капитан-адъютант свиты Его Императорского Величества. А ещё за ночную атаку миноносцев Вам жаловано "Золотое оружие ЗА ХРАБРОСТЬ" и орден Святого Георгия четвёртой степени. А за потопление двух броненосцев орден Святого Владимира третьей степени с мечами. За бой в Чемульпо, взятие двух кораблей противника, освобождение двух русских пароходов и канонерской лодки "Маньчжур" и спасение русских моряков по совокупности орден святого Георгия третьей степени. Кажется среди моряков таких награждений за всю историю на пальцах сосчитать можно. А ещё нашему "Новику" жаловано звание "Георгиевского корабля" с несением георгиевской ленты на флаге и гюйсе, правда никто не знает, как это сделать…

— Сергей Николаевич! Как сделаем так и будет, ведь такого никогда не было, а значит мы моду и создадим! Это всё интересно и приятно, Вы лучше расскажите чем экипаж наградили?!

— Эх! Николай Оттович! Я из-за Вас три бутылки Шустовского Петру Карловичу сейчас проиграл!

— Это за что, любопытно?