Новик (СИ) - Гордон-Off Юлия. Страница 18
— Вас русских очень трудно понимать, вы поёте, все слова понятны, но я понимаю, что там ещё глубже смысл есть…
— Не знаю, при желании скрытый смысл можно наверно найти где угодно. Я писал то, что спел, и смысл вложил только тот, что виден, а не придуман. — Вспомнилось, как шпыняли когда-то Высоцкого "имелось ли ввиду" и "на что это он тут всем намекнул". И решила разрядить обстановку и спела песню, которую замечательно пела Мария Пахоменко:
А за волнами, бури полными, моряка родимый дом,
Над крылечками дым колечками, и черёмуха под окном.
Ну, а главное — это славная, та, что всех милей собой.
Шлют улыбки ей волны зыбкие, ветер ластится штормовой.
Карие очи
Далёких подруг…
Ой, вы ночи, матросские ночи
Только небо, да море вокруг!
Волны пенятся, мачты кренятся, ветер гонит облака.
Ночь беззвёздная, море грозное, и тоска берёт моряка.
Ну, а главное — если б славная подарила бы письмом,
Даже палуба заплясала бы, заходила бы ходуном!
Карие очи
Далёких подруг…
Ой, вы ночи, матросские ночи,
Только небо да море вокруг!
Больше месяца парень беситься и друзья сказали так:
"Брось ты нервничать на манер девчат, не забудь, браток, ты — моряк!
Ну, а главное — то, что славная всё равно матроса ждет!
Если нравится флот красавице Никуда она не уйдет!"
Карие очи
Далёких подруг…
Ой, вы ночи, матросские ночи,
Только небо, да море вокруг!
Ой, вы ночи, матросские ночи,
Только небо, да море вокруг!
В общем, свою задачу "заинтриговать и заинтересовать" мы выполнили, а раскланиваться отдала Николаю, а то ляпну чего-нибудь при их Высочествах и иже с ними. Кроме песен, Константина серьёзно заинтересовала наша двенадцатиструнка, пришлось отбрехиваться и заодно показывать, как на ней можно играть, а ещё вспоминать адрес мастера, который нам это чудо изготовил. Так, что не зря дяденька мучился, будут у него заказы, чем не вариант так замысловато выразить ему нашу благодарность. Тем более, он уже ухватил смысл обматывания струн латунной проволокой и обещал немедленно поставить нас в известность, едва у него что-нибудь получится. Эх, запущу я моду на шестиструнки на полвека раньше срока. Да и ладно… Прощались мы с Константином уже почти побратимами. Как творческий человек он видимо и меня в эту компанию написал и настаивал общаться без чинов, оно конечно, но выполнять это распоряжение я буду только до разумных пределов, как там у Пушкина нашего Сергеевича про царский гнев и любовь…
Надо бы на "Новик" заехать, посмотреть, хоть одним глазком, только вот где же время взять. Хорошо хоть, что мою "Славянку" считайте, позабыли вместе со всем нашим отрядом. Как командир Николай бурчит, что нельзя разрешать расслабляться и тонус с навыками терять, но для наших задач самое то…
Домой добираться было не далеко, тем более, что нам выделили экипаж с гвардейцем сопровождения, так, что на нашу Николаевскую в Гатчине мы приехали вызвав небольшой переполох. Я тихо радовалась тому, что подготовка потихоньку сдвинулась с мёртвой точки. Дома вообще царил рай земной, Машенька так расцвела и просто не знала куда меня усадить, дети обвыклись, что папа вторгся в их тихий устоявшийся мирок и перестали меня делить. С Антонием уже было интересно поговорить и его ожидаемые планы поступать в Морской корпус были вполне естественны, хотя Николай ему рассказал, как его дедушка вздохнув заметил, что у Николая никакого почтения к законам, так, что юристом ему не быть и благословил к поступлению в корпус. Несколько раз он ездил вместе со мной на пароход, когда мы выходили на маневры и юнга Эссен браво лазил по вантам, хотя в конце его немного укачивало, пришлось ему объяснять, что вообще не восприимчивых к морской болезни не существует, вопрос в привычке, что его очень обрадовало. А вот когда мы с Машенькой явились по приглашению Константина, мы испытали шок. На домашнем чаепитии, куда нас пригласили, присутствовали с десяток адмиралов, не меньше генералов и еще столько же гражданских с супругами, особенно добил вопросительный прищур Макарова. Но делать нечего, пришлось идти за стол, где нас усадили между Макаровым с его Капочкой и хозяевами. На Машеньку обрушилась заинтригованная супруга Макарова, он сам лишь хмыкнул, что очень мало знает о своих офицерах. Нас представляли ещё до приглашения к столу, только я по своей давней привычке пропустила всё мимо, ну не умею я запоминать при таких официальных представлялках, а вот у Николая видимо навык отработан и раскланивался по именам и отчествам со всеми подходившими и их супругами, вот ведь монстр какой. Тем временем нас пригласили на импровизированную сцену, в этот раз мы были в зале, а ещё выяснилось, что бывшая в прошлый раз дочь Татьяна выучила почти все звучавшие песни и будет мне аккомпанировать на рояле.
— Господа и дамы! Прошу меня простить, я не профессиональный певец и голос у меня оставляет желать лучшего, да и научился играть я совсем недавно…
И начала я с "флагманского марша". Знаю, что трудно петь, но видимо связки тренируются с каждым разом, тем более, что после прошлого раза догадалась усилить их магически, почему раньше не додумалась, а вы спросите чего-нибудь полегче. Татьяна профессионально подстраивалась под меня, то есть прозвучало хорошо. Следом я продолжила серьёзную флотскую тему и спела тоже Розенбаума "По первому сроку", ну мы же все из братства питерской скорой:
Команда, швартовы отдали и с якоря снялись,
Стоим по местам, как положено, крепко стоим.
И снова от стенок уходим в далёкие дали,
И снова не знаем, когда возвратимся к родным.
И слышится рокот, волны набегающей рокот,
В атаку пошёл на корабль штормовой океан.
По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку,
Положено в чистом на бой выходить морякам.
По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку,
Положено в чистом на бой выходить морякам.
Уж так повелось, что матрос на вершине печали
Натянет фланельку, которой нет в мире белей.
Поэтому так берегут моряки белых чаек,
Ведь в чаек вселяются души погибших друзей.
Когда на эскадру выходит корабль одиноко
Живот положить, но геройством прорваться в века,
По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку,
Положено в чистом на дно уходить морякам.
По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку,
Положено в чистом на дно уходить морякам.
На плечи литые бушлаты привычно ложатся,
И ленты сжимались зубами во все времена.
Братишки мы, это солдаты российские — братцы,
Душа полосатая наша стихии верна.
Так пусть никогда нам не ведать пучины глубокой,
И коль доведётся вернуться к родным берегам,
По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку,
Положено в чистом в свой дом заходить морякам.
По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку,
Положено в чистом в свой дом заходить морякам.
Тут я плюнула и спела в той же теме переделанное "тридцать восемь узлов", когда я Николаю напела, он был шокирован, что линкоры скоро будут ходить с такой скоростью, а что в наше время есть корабли, для которых и сто километров в час не предел****. В результате, песня Николаю очень понравилась, а скорость мы сделали восемнадцать узлов. Песню я объявила, что это фантазия от имени бывшего флагмана:
Было время — я шёл восемнадцать узлов,
И свинцовый вал резал форштевень,
Как героев встречали моих моряков
Петербург и Либава, и Ревель.
А теперь — каждый кабельтов в скрипе зубов,
И хрипит во мне каждая миля…
А было время — я шёл восемнадцать узлов,
И всё сверкало от мачты до киля.
И мне верили все: и враги, и друзья,
От зелёных салаг до Главкома.
И все знали одно — победить их нельзя,
Лееров их не видеть излома.