Выполнение замысла (СИ) - Савелов Сергей Владимирович. Страница 97

Подумав, Леонид Ильич согласился:

- Ну, съезди, посмотри.

Пожевав губы, предупредил:

- Только многие будут недовольны…. Я тебе верю…. Можешь не беспокоиться, в обиду не дам, хотя некоторые наговаривают на тебя всякое….

«Не прав Соловьев. Брежнев вполне адекватен. Нельзя на таком посту расслабляться!» - мысленно отметил потом Григорий Васильевич.

Отступление. Романов. Афганистан.

Подготовка к выезду затянулась. Пришлось многое согласовывать в ЦК, Правительстве, Госплане и других многочисленных ведомствах. Помимо значительного числа ленинградцев в Афганистан собирались представители идеологического, международного, промышленного, сельскохозяйственного и других отделов ЦК, Министерства обороны, Политуправления, Министерства финансов, МИДа и других. И это - при постоянно действующей советско-афганской двусторонней комиссии.

Пришлось вытерпеть прививки. С собой везли собственные продукты и поваров. Сколько в делегации сотрудников КГБ затруднялся сказать даже Ксенофонтов. С собой Романов вез собственных переводчиков восточных языков, отобранных Петром Петровичем.

Романов за несколько дней пребывания в стране побывал во многих местах, городах и кишлаках Афганистана, несмотря на предупреждения и запреты советских «чекистов», местной службы безопасности и личной охраны. Встретился и побеседовал с множеством людей. Сотрудниками советского посольства и военными советниками. Министрами афганского правительства и простыми служащими. Учителями лицеев и обычных школ, сотрудниками ХАД (местной службы безопасности) и Царандой (МВД), офицерами и сорбозами (солдатами) афганской армии. Простыми торговцами, шоферами и даже муллами. Крупными и мелкими партийными лидерами. Довелось встретиться и поговорить с одним вождем полукочевого племени белуджей. Проинструктированные ленинградские представители делегации из различных ведомств тоже встречались, беседовали с коллегами, простыми чиновниками и людьми, а потом готовили свои отчеты.

Григория Васильевича неприятно удивила кричащая, вызывающая роскошь бывших шахских резиденций, занимаемая нынешними руководителями страны и партийными лидерами, богатых поместий крупных землевладельцев и торговцев, на фоне крайней нищеты простых жителей, их дувалов окружающих глинобитные строения без всяких признаков цивилизации - электричества или водопровода.

Приятно поразило искреннее дружелюбное отношение людей практически из всех слоев населения к Советскому Союзу и его представителям. Все связывали надежды на будущую лучшую жизнь с могучим северным соседом.

Пришлось на одном из приемов отведать афганских деликатесов, чтобы не обижать хозяев. Несмотря на предупредительные меры своих медиков, Григорий Васильевич после этого несколько дней мучился жесточайшей диареей.

Измучанный не по-весеннему афганской жарой и приобретенным недугом Романов вернулся в Союз. Подведя итоги, отправился на встречу с Генеральным Секретарем ЦК КПСС.

- По результатам нашей поездки мы определились с тем, чем мы можем помочь Афганистану, - сообщил он Брежневу в ходе беседы, после приветствий, шуток и разговоров на посторонние темы.

- Мы можем поставить генераторы разных типов для электрификации страны, помочь с электрооборудованием, радиотоварами, оборудованием для полиграфии, радиофикациии телефонии. С товарами легкой промышленности тоже можем помочь, - тезисно зачитал из своих документов, догадываясь, что про мелочи слушать,руководителю страны не интересно и утомительно.

- Представляешь, Леонид Ильич, у простого народа очень популярны наши галоши! Их носят все и круглый год, несмотря на короткую зиму и жару в основное время года, - оживил заскучавшего влиятельного слушателя. - Возможности ленинградской промышленности позволяют обеспечить все население этой обувью за короткое время! - добавил.

- А как там обстановка вообще? - пошевелил рукой Брежнев.

Григорий Васильевич замялся и оглянулся на присутствующих в кабинете. Леонид Ильич понял правильно и, повернув голову распорядился:

- Оставьте нас. Понадобитесь, позову … и сигаретку пусть принесу ….

- Сложно там. Нелегко приходится нашему другу, - намекнул Романов на Тараки, - хотя он бодрится и настроен оптимистично.

Вздохнул и, решившись, продолжил:

- В партии разлад. Два крыла или фракции грызутся между собой, как непримиримые враги. Армия слаба, не мотивирована и плохо подготовлена, хоть и вооружена нашим оружием. В армию идут не по убеждениям, а за заработками, как в единственную структуру, где можно заработать денег и поддержать семьи. Подавляющая часть населения страны настроена против действующей власти, а к нам относится хорошо. Даже межплеменная вражда и бои между армией и вооруженной оппозицией прекращались, когда мы проезжали по их территории. Почти вся страна охвачена гражданской войной. Реальная власть у правительства только в Кабуле и в нескольких городах, а на остальной территории непонятно что творится. Надо укреплять центральную власть, привлекать население на свою сторону и ослаблять негативное влияние со стороны соседних государств - Пакистана, Ирана и других мусульманских государств. Надо менять внешнюю и внутреннюю политику страны, но, похоже, лидеры НДПА этого не хотят и надеются только на нашу помощь и поддержку. Конечно, надо им помочь политической поддержкой в мире, идеологическими, экономическими и военными советниками, финансово и технически, но ни в коем случае не ввязываться в их гражданскую войну нашими Вооруженными Силами. Тогда мы потеряем весь наш авторитет у всех слоев населения в самом Афганистане и в других дружески настроенных к нам странах. Всем известно, что народ не победить, а там население пока настроено против НДПА.

Закончив, Романов вгляделся в скучающее лицо Брежнева.

- Удивительные вещи ты мне рассказываешь, Григорий. Мне все докладывают в другом свете, хотя некоторые доклады из МИДа и КГБ подтверждают твои слова, - задумчиво произнес Леонид Ильич. - Мы обещали Тараки всестороннюю поддержку и защиту …, Дмитрий Федорович настаивает на расширении военной помощи ….

- Защиту от кого? От народа? - осмелился намекнуть Романов.

- Ладно, - недовольно прихлопнул Брежнев ладонью по столу, - выступишь Гриша на Политбюро. Пусть все послушают твои выводы…. Предупреждаю - Михаил Андреевич, Громыко и Устинов будут недовольны, - хмыкнул.

Конец миссии.

В то прекрасное весеннее утро ничего не предвещало беды. Привычно сбегал на зарядку, принял душ, проводил на работу тетю и сел завтракать под бодрые репортажи «Пионерской зорьки». Уже на выходе из квартиры меня застал телефонный звонок. Сердце сжало от тревожного предчувствия.

- Сергей! Ты еще не ушел? Это хорошо! Выходи на улицу и жди меня, - услышал тревожный голос Ивана.

- Что случилось? - мой голос как-то внезапно сел.

- Все потом. Жди, - слушаю короткие гудки в трубке.

Медленно кладу неожиданно мокрую трубку на место и машинально провожу рукой по ней.

«Почему она мокрая?» - неожиданно возникает мысль. Тру ладони и понимаю, что они взмокли. Никогда такого не замечал за собой в любом состоянии. «Что случилось? Что мне делать?» - в черепной коробке бьется мысль. Бросаюсь к окну и пытаюсь рассмотреть двор. Ничего не видно, надо выходить на балкон, но что-то удерживает от этого шага. «Может Романов раскололся и на меня объявлена охота?» - возникает паническая мысль.«Предательство? Чего надо от меня Ивану? Все равно надо идти. К чему готовиться? Оружием так и не обзавелся, муд…к!» - мечутся мысли.

Сунул в карман перочинный нож (хоть что-то) и пошел к двери. Прислушиваюсь - на лестнице тихо. Спускаюсь пешком, выглядывая в окна с каждой межэтажной площадки. Перед первым этажом задерживаюсь, оглядываю двор и прислушиваюсь. Ничего и никого подозрительного нет, обычные шумы делового ленинградского утра.

Проскакиваю к беседке и сажусь не на перила как обычно, а как положено на низкую скамейку. (Так менее заметен издалека). Окрестные кусты еще не распустили листья.