Алмазная нелюбовь (СИ) - Лартер Элли. Страница 7

Она засыпает раньше меня – я еще некоторое время слушаю ее дыхание, которое постепенно выравнивается и успокаивается. Поворачиваюсь к ней, притягиваюсь ближе, утыкаясь носом в разбросанные по полотенцу длинные мокрые локоны. Засовываю правую руку под одеяло. Мне нужно кончить еще разок – иначе я не усну, бесконечно представляя себе ее тонкую обнаженную фигуру в ночном свете уличных фонарей за окном.

9 глава

Я зеваю, широко распахнув пасть, открываю глаза и... утыкаюсь взглядом в дуло пистолета. Вау, интересности начинаются!

Разумеется, этой ночью, как и предыдущей, я оставил пистолет под подушкой. Во-первых, это реальная мера безопасности: он всегда там лежит. Во-вторых, мне было интересно, возьмет ли его принцесса: я ведь сообщил ей о его местонахождении, а она пригрозила мне, что застрелит меня...

– Доброе утро, – говорю я насмешливо, лениво протираю глаза, снова зеваю, смотрю на нее с улыбкой. Она сидит в постели напротив меня, снова напялила на себя мою черную футболку, а волосы, высохшие кое-как, торчат во все стороны. Соблазнительное зрелище. Трахнуть бы ее, тем более что утренний стояк при мне. Но нет, не сегодня, не сейчас... В дрожащих руках она неумело держит пистолет. Целится в данный момент прямо мне в рожу.

– Поднимайся, – говорит, и я послушно сбрасываю с себя одеяло, сажусь в постели. Марина невольно бросает беглый взгляд на мой член... Что, нравится тебе, киска?

– Мои глаза выше, – говорю ласково, и она краснеет, резко поднимая голову и щуря зеленые глазищи. Само очарование, мать ее. Из-под черной ткани торчат гладкие бедра. Интересно, ее плавки уже промокли насквозь или она пока держится?

– У тебя есть машина?

– Я предпочитаю ездить на мотоцикле...

– Машина есть?! – рычит моя французская конфетка, и я киваю:

– Есть.

– Ключи, – она протягивает одну руку, и я наклоняюсь, чмокая ее быстро в раскрытую ладошку. – Издеваешься?! – девчонка тут же шипит и принимается остервенело тереть ладонь о покрывало. Интересно, свою щелку она вчера в душе тоже драила с такой силой? – Мне нужны ключи, я хочу уехать домой... Машину заберешь потом на парковке в аэропорту.

– Котором? – спрашиваю я иронично.

– Шереметьево.

– Дам ключи, если отсосешь мне.

Ясен хрен, я ее не отпущу, но вдруг с минетом прокатит?

– Заткнись, гребанная скотина! – орет она. А, нет, не прокатит. Ну ладно, в другой раз. – Я буду стрелять!

– Валяй.

– Я серьезно!

– Ну так и я серьезно, стреляй. Предохранитель только сними сначала.

Решительности у нее сразу поубавляется:

– Что? Я не...

– Вон тот крючок... – я показываю пальцем. – Наверху. Видишь? Его надо повернуть. До щелчка. Я потом уже жать на курок.

Марина медлит, словно соображая, издеваюсь я на сей раз или нет, но потом все же снимает предохранитель.

– Умница! – хвалю я ее. – Теперь целься. Ты целишься в печень – отличный вариант. Я буду умирать медленно и мучительно. Думаю, именно этого ты бы и хотела. Можешь поднять пистолет выше и направить дуло в плечо. Дернусь – стреляй. Вышибешь мне сустав, и я буду кричать от боли. Ну, а если я совсем тебя достал, то... – я перехватываю дуло пистолета пальцами, Марина вздрагивает, а через секунду ствол оказывается прижат к моей груди. – Здесь находится сердце. Летальный исход – моментально.

Пальцы у девчонки и так дрожали, но теперь совсем уж трясутся. Я почти начинаю переживать, что она и вправду выстрелит. Случайно, конечно, но...

Я перевожу взгляд на свой член, который по-прежнему стоит колом, и тороплю Марину:

– Так ты стреляешь или как? Потому что мой пистолет уже давно заряжен и готов...

– Да заткнись ты! – рычит она жалобно, тыча дулом мне в рожу.

– Ну же! Давай! Ну!

Через пять секунд она опускает оружие.

На сей раз дрочу в душе, пачкаю спермой белоснежный кафель, наскоро намыливаюсь, смываю пену водой, заматываю бедра полотенцем, выползаю обратно в коридор. Заглядываю в отцовскую спальню – папаша уже уехал. Значит, и нам с киской пора.

Но сначала – завтрак.

– То, что приготовила я, не трогать, – заявляет Марина, как только я вхожу в кухню. На столе у нее стоят остатки вчерашней запеканки, салат и рулеты, ароматно пахнущие сыром.

– То, что приготовила ты, сделано из того, что купил я.

– Да мне наплевать! Верни мне мою банковскую карту – и я буду заказывать продукты сама!

– Что еще тебе вернуть? – спрашиваю насмешливо. – Честь? Гордость? Девственность?

– Ты не лишал меня девственности! – вспыхивает принцесса.

– А жаль, – замечаю я, садясь к столу и пододвигая себе миску с салатом. – Ешь давай, через полчаса выдвигаемся.

– Куда? – настороженно спрашивает Марина.

– Расписываться. Твой папаша все устроил.

– Мой... – принцесса запинается, и между бровей у нее пролегает глубокая складка. – Так он...

– А ты что думала? – я качаю головой. – Конечно, он знал. Более того: это он и позвонил нам, чтобы сообщить, где ты... – девушка опускает голову. – Мне жаль. Твой отец – тот еще урод.

– Да кто ты такой, чтобы судить моего отца! – вспыхивает было Марина, но я отвечаю:

– Я бы не поступил так со своей дочерью, – и она замолкает.

Мы едим молча. Она – запеканку, я – салат. Потом я наливаю для нас по кружке растворимого кофе. Марина свою отодвигает:

– Это не кофе, это помои.

– Можешь тогда хлебнуть воды из-под крана, – я пожимаю плечами. – Только поскорее. Насколько я знаю, после подписания официальных бумаг у нас еще встреча с организатором нашей свадьбы. Уж прости, что сначала роспись, а потом церемония... Не хотим рисковать и тянуть время. Но торжество для прикрытия все равно нужно. Что, киска, у тебя есть мысли, какой должна быть твоя идеальная свадьба?

10 глава

Я привык жить как попало, есть что попало, спать где попало. Когда есть условия и комфорт – зашибись. Когда их нет – ну и ладно, это явно не повод для страданий. В холодильнике уже который день хоть шаром покати: некогда тащиться в супермаркет, закупаться жратвой, делать что-то съедобное из имеющихся продуктов... Завалялся пакет с заморозкой – ну и отлично, перебьемся еще пару деньков. Постельное белье я не менял уже... недели три или четыре? Точнее не скажу. Хорошо, что французская принцесса об этом не догадывается: выглядит-то оно вполне сносно. Но сколько спермы было на него выплеснуто, а потом лениво замыто...

Полы моются через раз, одежда, если совсем заколебала или испачкана кровью, не стирается, а летит прямо в мусорку: проще новую купить, чем возиться с выведением пятен... У меня всегда есть время, чтобы почистить и перезарядить пистолет, собраться с братьями за кружкой пива в баре, поучаствовать в гонках, посраться с конкурентами, устроить перестрелку на ночной трассе... Чтобы выспаться и нормально пожрать – времени нет.

Единственная физиологическая потребность, которую я стараюсь удовлетворять всегда, – это секс. Если под рукой – простите, под членом, – нет подходящей киски, правая ладонь мне в помощь. Неудовлетворенный стояк – это самое паршивое. Лучше уж пуля в грудь, честное слово.

Марина, конечно, совсем другая. Сразу видно: гребанная аристократка. Наши чай и кофе для нее помои – ну так хлебай из-под крана, мне наплевать. На суп она тоже поплевалась: есть не стала, сварганила себе что-то из того, что нашла в доме... Вкусно. Хоть и мало. Надо будет закупиться для нее: пускай делает завтраки, обеды и ужины для меня и папаши, чего таланту пропадать. Авось проложит путь к моему сердцу через желудок...

В доме ей не нравится: хоть и небедно, но мрачновато. Ну прости, киска, у нас тут не Лазурное побережье... Ты, небось, привыкла к солнечным бунгало на первой линии, апельсиновым коктейлям с трубочками, уютным шезлонгам и шуму моря от рассвета до заката... А тут от рассвета до заката – только моя наглая небритая морда, запахи табака, пыли, пота, спермы, бензина, и чужой холодный дом, где тебя держат пленницей.