Во власти его величества (СИ) - Гордова Валентина. Страница 18
— Страх потерял?! — Прошипела она тут же.
Меня натурально передёрнуло от такого вопроса. Растерявшись в первое мгновение, я не сразу поняла, к чему, собственно, был вопрос. Но всё разъяснилось, когда из почему-то тёмного коридора в приёмную уверенно шагнул парень.
Тёмная кожа, тёмная форма с каким-то странным серебряным символом посередине, тёмные же глаза и отчётливые клыки, сверкнувшие, когда вошедший обаятельно улыбнулся.
Про чрезмерно высокий рост и пугающе развитую комплекцию ничего говорить не буду, потому как уже научилась и это принимать, как данность. Просто ещё одна фишка этого мира. Жуткие глаза и нечеловеческие размеры.
— Что вы, маррэ, — нахально отозвалось заявившееся нечто, — только что вас нашёл!
Как это мило. Особенно, когда маррэ — знать бы ещё, что это значит — обольстительно нахалу улыбнулась. Так очаровательно, соблазнительно даже, что я бы сама поверила и растаяла от такой улыбки, если бы не видела её руку, только что ногтями продырявившую деревянную дверь. Тихо и спокойно.
— Ты сейчас себе неприятностей найдёшь, Лэм. Выкладывай, что надо, и проваливай, пока я опять не засела за изменение протокола академии.
Опять?!
Лэм в ответ на слова девушки только лишь беззаботно рассмеялся, явно не восприняв угрозу всерьёз.
— Ваш любимый раздел, обращение с адептами? — Уточнил он с улыбкой на губах.
— Он, родимый, — заверила очаровательная рогатая дамочка, — так мне за ним идти или сам сбегаешь?
— Да успокойтесь, — вскинул парень обе руки в примирительном жесте, вновь радостно улыбаясь, — сегодня я не по вашу душу, я к ректору.
— О, — явно обрадовалась Ирэа, посторонившись и пропуская парня внутрь, — он как раз не в духе. Проходи-проходи!
Он бы, может, и прошёл, если бы в самый неподходящий момент вдруг не увидел меня. Знаете, это сильный удар по твоему собственному достоинству, когда радостный и улыбчивый парень при виде тебя заметно бледнеет, а его улыбка сходит на нет. Обидно, да. Я с трудом сдержала желание поправить волосы.
— Раха мне в душу, — потрясённо пробормотал он, широко распахнутыми не пойми отчего глазами на меня взирая, — ты ещё что такое?
Очень приятно, спасибо.
Ответить я просто не успела. Парень, на вид которому я больше двадцати трёх и не дала бы, опустил взгляд ниже и увидел скрывающий меня чёрный плащ. Я думала, побледнеть сильнее уже нельзя, но незнакомец наглядно продемонстрировал, насколько сильно я ошибалась.
— Айрина Верховного? — Со священным ужасом вопросил он и даже почему-то на шаг отступил.
Так. Очень интересно.
— Она, — хмыкнула Ирэа, насмешливо глядя на бледного парня.
Мне вот смешно не было, прямо как и ему.
— И что это значит? — Я невольно подалась ближе к нему, желая услышать ответ.
И пусть не надеется, что я поверю в ответ «ничего». С «ничего» так не пугаются!
— Это значит, что ты…вы в полной…
— Адепт Лэм! — От громкого грозного окрика мы с парнем подпрыгнули одновременно, повернули головы и воззрились на застывшего каменным изваянием в дверях своего кабинета ректора. Он же смотрел только на Лэма, у него же ледяным тоном и поинтересовался: — Вы что-то хотели?
Парень уже ничего не хотел, но всё равно кивнул и скрылся в кабинете ректора. Сам глава академии наградил меня и своего секретаря нечитаемыми взглядами и молча удалился прочь.
— Что происходит? — Прошептала я очень тихо, боясь оторвать взгляд от закрывшейся двери.
— Тебе лучше не знать, — прошептала в ответ Ирэа.
Звучало очень жизнерадостно и вообще многообещающе.
Дальше было хуже.
Часть 13
Путём нехитрых расспросов удалось выяснить, что сутки здесь делятся поровну на день и ночь, каждый из которых состоит из двадцати пяти орэ. В одном орэ сто маэ, а в одном маэ сто мирэ. Таким образом, выходило, что в сутках было пятьдесят орэ, или пять тысяч маэ, или пятьсот тысяч мирэ.
Рабочий день в целом длился с двадцати шести до девятнадцати орэ. То есть, большую часть ночи тут тоже не спали. И мне уже совсем страшно было от всего этого, потому что чуйка внутри настойчиво твердила о том, что это раза в два как минимум больше, чем земные сутки!
Страхи подтвердились, когда Ирэа по моей просьбе привела меня в просторный зал. И вот там, стоя на третьем этаже на балкончике, я с ужасом взирала на огромные часы с тремя стрелками, мысленно отсчитывая про себя секунды.
Две секунды на одну мирэ!
Застонала я всё же вслух!
Физматом я была хорошим, не зря училась на архитектора, но посчитать соотношение времени оказалось очень, очень, очень сложно. И не потому, что я не знала как или не могла сосчитать, нет. Мне просто было нечем дышать!
Но я всё же сделала это.
Две секунды умножаем на сто и получаем двести секунд в одной маэ. Умножаем ещё раз на сто и получаем двадцать тысяч секунд в одном орэ. И ещё разок умножить на пятьдесят — миллиард секунд в их сутках. А затем делим на шестьдесят, переводя секунды в минуты, ещё раз на шестьдесят, переводя минуты в часы, а потом на двадцать четыре, делая из часов сутки.
И получаем в итоге одиннадцать с половиной дней.
Итого выходит, что в одних их сутках помещается одиннадцать моих.
— Ты чего?
Обеспокоенная Ирэа присела на корточки рядом со сползшей на пол мной. Ответить ей я не смогла. Я не смогла даже прекратить тихо стонать, спрятав лицо в ладонях.
Да у них рабочий день почти десять суток идёт! Я этого просто не выдержу! Чисто физически не выдержу. Как-то давно я читала, что человек может не спать всего пять суток, а потом наступает смерть. Так вот, я умру дважды, прежде чем у них рабочий день закончится!
— Прекрати меня пугать, эй, как там тебя?
— Вика, — со стоном ответила я.
Посидела так ещё немного и безрадостно поняла, что слезами и самотерзанием проблемы не решить. В идеале, надо сказать Аяру. Вот только как мне это сделать?
— Ладно, — пришлось со вздохом сожаления отнять руки от лица и кое-как подняться, — давайте, что у нас там дальше по плану?
Дальше меня завели в библиотеку. И вот знаете, как-то давно я читала про самую большую библиотеку в нашем мире, что находится в Вашингтоне. Заявляю официально: она маленькая. Она очень маленькая в сравнении с той, в которой сейчас находилась я.
Это было круглое помещение радиусом примерно метров в сто. Ого! Вытянутое, как цилиндр, оно поднималось вверх настолько высоко, что я чуть не упала, пытаясь рассмотреть потолок. Повторно: ого! А вместо стен — бесконечные стеллажи книг! Книги, книги, книги… очень много книг! Невозможно огромное количество книг! И столики внизу, столики на многочисленных балкончиках, столики повсюду.
Книги и столы, больше в этой библиотеке не было ничего!
А, нет, я оказалась неправа, ещё у этого помещения был хозяин. Точнее, хозяйка. Она появилась прямо перед нами мерцающей полупрозрачной девушкой с тёмными кожей, коротким ёжиком волос, внимательными глазами и даже платьем с воротом и в пол, у которого из украшений были только белые манжеты.
— Ома, — безразлично бросила она, продемонстрировав поднятый на уровень лица кулак.
Я уже даже не удивилась.
— И тебе не хворать, — отозвалась на приветствие моя провожатая, — Кира, это новая студентка, ей литературу по Боевой Некромантии с первого по четвёртый курсы.
Холодная во всех смыслах этого слова девушка безразлично кивнула и растворилась в воздухе.
— Вик, это Кира, библиотекарь. Она тебе книги сразу в комнату принесёт. Эй, слышишь?
Слышать-то я слышала, но ответить оказалась не в состоянии.
— Она… мёртвая, — со священным ужасом прошептала я, ещё до конца не отойдя от этой новости.
— М?
— Мёртвая, — повторила я, широко распахнутыми глазами глядя на безразличную Ирэа, — эта девушка мёртвая.
На меня так посмотрели, будто я какую-то полную ерунду городила.
— Ну да, — спокойно согласилась она, пожав тонкими плечиками, — какой живой согласится в таком безумстве работать? Кира — дух библиотеки, с недавних пор с разрешения ректора имеет доступ ко всей академии. Что тебя удивляет?