Рэй (ЛП) - Айдем М. К.. Страница 12

— Фляга почти пуста, — сообщила она ему.

— В задних пещерах есть вода. Это еще одна причина, по которой здесь растут люцеферины.

Ким пристально посмотрела на него.

— Это правда? — спросила она, наконец, и увидела, как его красивое лицо потемнело, а массивные плечи напряглись. Мягкость оставила его серые глаза. И Ким вдруг поняла, что оскорбила его. — Рэй…

— Ты думаешь, я лгу? — жестко потребовал он, его дыхание перехватило. Никогда, за всю его жизнь, его не обвиняли в подобных вещах.

— Я… я не знаю. Я имею в виду, я действительно не знаю тебя… Но я считаю, что ты не стал бы откровенно лгать, думаю, ты смог бы слукавить, если бы решил, что это принесет мне пользу.

Рэй просто смотрел на нее, потрясенный ее замечанием, потому что это было правдой. Он бы действительно соврал ей, что у них много воды, лишь бы это позволило ей выжить. Как-то, за очень короткий промежуток времени она слишком хорошо его узнала.

— Я бы соврал, — признался он, наконец, медленно расслабляясь, — но в данный момент я говорю правду. Поэтому люцеферины и выбрали эти пещеры. Здесь есть не только энергетические кристаллы, но и достаточное количество воды для удовлетворения их потребностей. Хочешь доказательств? — Рэй замер в ожидании, ему стало интересно, доверится ли она его слову.

— Нет, не надо. Я верю тебе, — подняв флягу, она сделала несколько глубоких глотков, затем передала ее ему. Когда Рэй взял воду, Ким добралась до батончика. На этот раз она не возражала против еды. Сломав батончик пополам, она протянула Рэю его долю. — Так вода на Понте только здесь? — спросила она, вгрызаясь в свой батончик. Медленно пережевывая, она ждала ответа.

— Нет. На Понте много воды.

— Но ты сказал, что здесь мало что растет. Почему ничего не растет, если достаточно воды? Плохая почва?

Рэй был удивлен ее вопросом и интересом. Их самки заботились бы лишь о том, кто им предоставит еду и кров.

— Нет. На Понте очень плодородная почва. Когда-то здесь был рай, полный жизни и условий для ее обеспечения. Сейчас лишь очень маленькая часть жизни в состоянии здесь существовать.

— Планету изменила Великая Инфекция? Как и ганглианцев?

— Да, она погубила большую часть жизни здесь и на всех других кализианских планетах. Кализианцы пытались высадить растения других миров, но ни одно не прижилось.

— Но почему?

— Потому что Богиня не позволила. Это было ее наказание для кализианцев — забрать благословение жизни.

— Богиня… Благословение… — прошептала Ким, хмурясь, возвращаясь мыслями в свой сон. Это ведь был сон… Не так ли?

— Да, и поскольку она Богиня Жизни, она страдает с нами.

— Ты имеешь в виду, страдает с ганглианцами и кализианцами?

— И с торнианцами, — признался Рэй.

— Я не понимаю. Если она Богиня Жизни, зачем ей наказывать вас?

— Кое-что случилось более пятисот лет назад.

— Что случилось? — полюбопытствовала Ким.

Тяжело вздохнув, Рэй посмотрел на нее. Он не хотел ей рассказывать. Особенно после того, что случилось с ней в руках ганглианцев. Но он не хотел лгать ей.

— Доешь батончик, Ким, и я расскажу тебе.

Опустив взгляд, Ким была потрясена, обнаружив, что у нее осталось лишь на один укус. Она быстро доела, кивнув с благодарностью, когда Рэй протянул ей воды, чтобы запить. Взглянув на воина, она ждала, когда он начнет рассказ.

— Древние легенды говорят о том, как торнианский воин когда-то спас Богиню от принуждения соединиться с темным Богом Дако, когда тот похитил ее у супруга. В благодарность она пообещала ему, что для каждого рожденного воина, найдется единственная женщина, созданная специально для него, его пара. Что она захочет соединиться с ним и только с ним, дополнив воина, как он дополнит ее. Вместе они обретут нечто, по-настоящему важное и сохранят это до конца своих дней.

— Звучит, как брак на Земле.

— Брак?

— Так мы называем, когда два человека любят друг друга и решают провести остаток жизни вместе.

— Именно это однажды и обещала Богиня.

Ким слегка склонила голову.

— Ты так говоришь, как будто она больше не обещает ничего подобного.

— Не обещает. После Императора Лукана.

— Что он сделал?

Рэй молча смотрел в ее ясные зеленые глаза, где впервые не было ни страха, ни боли, ни настороженности. Но ее взгляд изменится после того, как она узнает, что сделал один из его народа.

— Рэй? — Ким заметила его колебания. Что мог сделать один мужчина много лет назад, что остальные до сих пор страдают?

— С начала летописных времен, торнианцами и Торнианской Империей правил Дом Берто. Их воины первыми откликнулись на призыв Богини о помощи.

— И?

— Более пятисот лет назад Императором был Лукан Берто и он… — Рэй обнаружил, что его горло сжалось.

— Он что, Рэй? — прошептала Ким, беря его за руку и пытаясь успокоить. Его взгляд вдруг подсказал ей, что ей не стоит это знать.

— Он изнасиловал своих юных самок, Ким.

Ким побледнела и отдернула от него руку, как будто обожглась.

— Он… — она поняла, что не может произнести ни слова. У нее перехватило горло, а глаза наполнились слезами. То, что произошло с ней, было ужасным… Кошмарным… Но, когда это сделал отец… Это была худшая форма предательства, разрушение основ доверия. Отец всегда защищал своих детей, заботился о них, он никогда не причинял им вреда.

— За свои преступления Император был казнен, а его роду запрещено когда-либо вновь править Торнианской Империей. Была созвана Ассамблея Лордов, и Вик Вастери из Дома Вастери был избран Императором.

— Скажи мне, что они заставили его страдать, — яростный тон Ким удивил Рэя, как и твердость в ее мокрых от слез глазах. — Император Лукан. Скажи мне, что его смерть была медленной и мучительной, что они заставили его страдать так же, как страдали эти юные женщины.

— Они так и сделали, — заверил ее Рэй и увидел новую сторону Ким, которая больше была воином, чем женщиной. Она бы сама наказала Лукан, если бы он был здесь.

— Хорошо, — Ким кивнула. — Но этого все равно мало. За такое все равно недостаточно.

— Да, недостаточно, — согласился Рэй и замолчал на несколько минут, прежде чем продолжить. — Мы решили, что наше наказание задобрит Богиню… Мы ошибались, — устало произнес он.

— Что она сделала с торнианцами? — Ким было больно видеть его расстройство.

— Она сделала так, что самцов стало появляться больше, — тихо произнес Рэй.

Ким взглянула на него, пытаясь понять, почему это так плохо. Мужчины… Мужчины на Земле, казалось, всегда хотели сына.

— Мужчин сейчас больше, чем самок, двести к одному.

— Что? — Ким быстро подсчитала, при двухстах к одному она была бы одной из двух девочек в их школе.

— Богиня решила, что раз уж мы не ценим дар жизни, она заберет тех, что представляют его. Она сделала процесс медленным. Чтобы мы страдали, как самки Императора.

— Великая Инфекция.

— Да, — кивнул Рэй, — и она распространилась по всем известным мирам, затронув каждый вид по-разному, но ее последствия уничтожили торнианцев, ганглианцев и кализианцев.

— Почему их?

— Один из ближайших друзей Императора был ганглианцем. Он охранял дверь и наблюдал, как самки подвергались насилию. Поэтому Богиня наказала всех ганглианцев, позволив им находить удовлетворение только причиняя сильную боль, — Рэю мгновенно захотелось вернуть свои слова. Он не хотел напоминать ей о том, что с ней случилось, но было поздно.

— Да, я уже поняла это, — Ким прижала колени к груди и, опершись на них подбородком, постаралась не вспоминать о ганглианском плене.

— Прости, Ким, я не хотел…

— Дорасскажи, — хрипло попросила она, закрывая глаза.

Рэй быстро сократил расстояние между ними, но остановился рядом, не касаясь ее. Он ненавидел себя за то, что его неосторожные слова причинили ей боль. Он забыл, что все это было известно торнианцам, но не ей.

— Кализианец узнал о происходящем, но вместо того, чтобы остановить Императора, он использовал эти знания, чтобы заключить новый договор о торговле, торговле продовольствием за молчание. Именно поэтому почти все, что дает пищу на их планетах уже вымерло. Теперь они могут рассчитывать лишь на Торнианскую Империю, чтобы прокормить свой народ.