Возвращение немого (СИ) - Романова Галина Владимировна. Страница 35
— Но зато, вижу, вы уже привезли с собой менестреля? — от зоркого глаза леди Оснирель не укрылось решительно ничего. Да и сам мастер Неар не спешил прятаться в задних рядах. Он единственный оставался самим собой и вёл себя естественнее всех остальных артистов. Пользуясь общей на всех Островах привилегией менестрелей вести себя на пиру, как заблагорассудится, он сел на стол, поставив ноги на скамью, и уже бренчал что-то на лютне, время от времени прерываясь, чтобы выпить вина.
— Да, миледи, — кивнул мастер Боар коллеге, и тот вышел вперёд, одной рукой придерживая лютню. — Мастер Неар выразил такое желание.
— Это просто чудесно! — воскликнула леди Оснирель. — Всегда приятно услышать что-то новое! Наши менестрели тоже хороши — вы уже, наверное, успели оценить их мастерство? Но, я думаю, ваш певец может превзойти их всех. Спой нам!
Сам глава труппы вздрогнул от того повелительного тона, каким это было сказано, но мастер Неар и ухом не повёл. Сдёрнув с головы шапочку, он поклонился:
— Почту за честь, миледи! Мне нравится на вашем пиру, и я буду рад потешить вас новой песней.
— Всем тихо! — леди Оснирель вскочила, замахав руками и даже несколько раз подпрыгнув, чтобы привлечь внимание. — Менестрель будет петь!.. Что ты исполнишь для нас?
— «Арлейю», миледи. Это новая песня, я почти нигде её не исполнял и сам не знаю, понравится она слушателям или нет, — мастер Неар для пробы несколько раз щипнул струны лютни, проверяя, хорошо ли они натянуты, и заиграл:
Из замка отчего спешит
Арлейя, лорда дочь.
Её пугает и манит
Таинственная ночь
К ручью, что много лет несёт
Волну к чужой земле.
Её прекрасный рыцарь ждёт
С печалью на челе.
Они встречаются тайком.
С весны до этих дней
Она — по лугу босиком,
Он — мчался на коне.
«Мой нежный друг, моя любовь,
С тобою я опять!
Моя ты плоть, моя любовь,
Мои отец и мать!»
«Увы, Арлейя, я с тобой
Стою в последний раз.
Уже оседлан верный конь,
Настал прощанья час.
Назначили мне боги суд,
И на исходе дня
Сегодня в жертву принесут,
Любимая, меня!»
— Ах, как это печально! — всплакнула леди Оснирель, когда баллада закончилась. — Это так грустно, когда два молодых любящих друг друга сердца не могут соединиться! Я такого просто не выношу! Моё бедное сердце сейчас разорвётся! Кажется, у меня уже начинается сердцебиение!
Видящая тут же сорвалась с места, спеша налить в кубок миледи целебной настойки. Та сделала глоток.
— Прошу меня извинить, милорд. Эти артисты… Что они делают с нами! Я так люблю всякие сценки и спектакли, особенно про любовь… Менестрель, ты нам пока не нужен. Я хочу чего-нибудь повеселее, чтобы можно было танцевать.
— Танцы? — тут же откликнулись несколько гостей. — Давайте танцевать!
Мастер Неар откланялся и, как ни в чём не бывало, вернулся на своё место на скамье, где воздал должное угощению и вину. А приглашённые музыканты завели лёгкую неспешную мелодию. Под эту музыку гости встали с мест, а слуги кинулись убирать лишние скамьи и придвигать столы ближе к стенам, чтобы освободить место для танцев. Сидеть остались лишь сама леди Оснирель и ее почётные гости.
Соэль еще никогда так не веселилась. Всё происходящее казалось ей странным сном. Еще несколько дней назад она была просто актрисой — и вдруг в одночасье превратилась в знатную даму, наследницу громкого имени и титула. От всего этого девушке было слегка не по себе — особенно здесь и сейчас, когда она оказалась на пиру в окружении блестящих лордов. Сразу двое наперебой добивались её внимания — второй сын хозяйки замка, лорд Отирир и один из ближайших соседей, лорд Фараор. Они угощали девушку сладостями, то и дело подзывали виночерпия, чтобы её бокал наполнился вином, и наперебой развлекали разговорами.
Такое бывало и раньше, что знатные лорды после выступления добивались внимания исполнительницы главных ролей. Ей случалось получать маленькие подарки и букеты цветов, но дальше этого дело заходило редко. Её низкое происхождение тут служило отменной защитой — редко, какой лорд унижался до того, чтобы упрямо преследовать гордую актрису. «Не желает — ну и не надо! Значит, она столь глупа, что не способна оценить порывов моей возвышенной души!» — говорили себе многие и после двух-трёх визитов оставляли девушку в покое. Пожалуй, единственным исключением стал лорд Рейдиар из приграничья на Сапфировом Острове. Но после того, как в её жизни появился Лейр, всякие охотники заполучить девушку в постель куда-то делись. Молчаливый рыцарь не произносил ни слова, никак не лез в её жизнь, но само его присутствие уже было красноречивее всяких слов. Если им случалось выступать в замках, дело всякий раз ограничивалось подарками и цветами. Но одного взгляда на лицо Лейра бывало достаточно, чтобы воздыхатель отступал. Откровенно говоря, Соэль нравилось такое положение вещей. Она привыкла к Лейру, как к ещё одному брату, посланному ей судьбой.
Сейчас он был далеко — играл роль стражника, а охрану не пускали в пиршественный зал. Для рядовых рыцарей сегодня накрыли столы в другом, смежном, зале, где к их услугам были весёлые служанки. Ни его, ни Тайна — Тайнира! — рядом не было. Но, как ни странно, Соэль не волновалась. Она припомнила несколько реплик из пьес, в которых ей случалось играть принцесс, и теперь отвечала словами из своих ролей. Было даже весело — девушка словно играла ещё одну роль, роль знатной дамы. А их в её жизни было немало.
Заиграла музыка, и горячая ладонь Отирира сжала её пальцы:
— Леди Сорирель, не откажите принять моё предложение?
— Какое? — от волнения она забыла слова.
— Я приглашаю вас на танец!
— Ох…
Девушка заколебалась. Она никогда не танцевала придворные танцы, а те пляски вечером у костра и на подмостках больше подходили для актрисы, чем для знатной дамы.
— Я не знаю, — пробормотала она, пытаясь отнять руку. — Мне надо подумать!
— Но танец уже начался!
Вскочив с места, Соэль попятилась, ища глазами брата.
Тайн чувствовал себя куда лучше, чем можно было предположить. Окружённый дамами, которые смотрели ему в рот и томно вздыхали, он, по примеру менестреля Неара, присел на край стола и легко жонглировал яблоками, подбрасывая их то сбоку, то из-за спины.
— Ах, как это, наверное, трудно? — восхищённо всплескивали руками зрительницы.
— Да ничего особенного! — юноша, не глядя, протянул руку и к яблокам присоединились сразу две груши. — Простая ловкость рук!
— И как вы всему этому научились?
— Да это проще простого! Не сложнее, чем ходить по верёвке!
Дамы ахали, всплёскивая руками, и юноша был в восторге, купаясь в лучах их восхищения. Пробиться к брату было решительно невозможно, и девушке пришлось отступить.
— Моя госпожа, — рука Отирира обняла её сзади за талию, оттаскивая в сторонку, — почему вы убегаете? Я всего лишь хочу пригласить вас на танец…
— Ну, только если на какой-нибудь один…
К началу они опоздали, все пары уже заняли свои места, и им пришлось встать с краю. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо то, что не приходилось вертеть головой во все стороны, исподтишка подсматривая за другими танцорами. А плохо, кажется, было всё остальное. Делая шаг вправо и влево, отступая и кланяясь, подавая спутнику руку и проходя вслед за ним, Соэль волновалась. И это, кажется, было заметно со стороны. «Ох, как же плохо я играю! — думала девушка. — Из рук вон плохо! Как будто в первый раз!»
— Вы чем-то взволнованы, миледи, — произнёс Отирир.
— Да?
— Вы уже дважды ошиблись.
— Ох… А я и не заметила! Знаете, у нас на Острове танцуют совсем по-другому! Мне этот танец непривычен.
— Понятно! Тогда давайте уйдем…
— Давайте!
Они стояли с краю, и им ничего не стоило сделать в следующий миг шаг не вправо, а влево, выходя из круга. Последние такты мелодии ещё звучали, а они уже выскользнули вон.