Нарисуй меня хорошим. Книга 2 (СИ) - "Kerry". Страница 35

— Подожди немного, скоро придут Вика и Кристина, — я пытаюсь перекричать громкую музыку. — Они знают, как хорошенько нас развеселить.

Ваня мрачнеет в лице.

— Может хватит говорить о моей девушке, как о первоклассной путане?

— Заметь, это твои слова, — я машу пальцем перед его угрюмым лицом. — Так, на секундочку.

— Не притворяйся, Рэй. Так оно и есть. Тебе не нравятся подобные дамы, только вот вопрос — зачем ты держишь возле себя Кристину?

Я пожимаю плечами.

— Мне нравиться ее стрепня, — звучит неубедительно.

Сегодняшнее присутствие в баре действительно было необязательным. Меня кусала мысль, что я должен быть в совсем другом месте. Впрочем, Ваня тоже это понимал.

Неожиданно, я улавливаю хрупкий силуэт, который растерянно пробирается между пьяных парней и садиться за столик, робко поджав ноги. От этого столика исходит уязвимость.

Я чувствую, как твердеют мышцы шеи, и просыпается чувство голода.

— Уверяю, брат, твой вечер перестал быть томным, — я поворачиваю лицо Вани в нужное мне направление, и чувствую, как обрывается его дыхание.

— Вася? — удивленно спрашивает он, словно заметил что-то сверхъестественное.

— Убогую не заказывали? — смеюсь я, глядя на жалкое создание.

Даже в темноте, я вижу, как Василиса напугана. Скованна. Ее глаза бегают, словно ища выход из самой преисподнии. Подобные заведения не для нее. Я сразу догадываюсь, кто притащил ее сюда. Алла.

— Оставим зверька в покое или как следует, поздороваемся? — глумясь, спрашиваю я.

Ваня проворачивает шею, будто справляясь с невероятным раздражением, а потом смотрит на меня в упор.

— Будет невежливо, если мы проигнорируем любимую подружку, тебе так не кажется? — его улыбка становиться хищной.

Я допиваю пиво из стакана, поправляю ворот куртки и взываю к действию:

— Значит, погнали.

Не замечая препятствий, я иду к цели. И пусть эта цель — беззащитная девочка, которая не в силах противостоять двум отмороженным парням, мне сложно остановиться. Я уже принял правила игры, которая даже мне кажется низкой, но ничего не могу с собой поделать. Это лишь очередное развлечение, которое скрасило хмельные, надоедливые будни и я готов веселиться, пока надломленный аттракцион не сломается до конца.

— Скучаешь, Художница? — интересуюсь я, садясь рядом с ней, и замечаю, как та вздрагивает. — Признаюсь, я удивлен, что вижу тебя здесь.

Ее дыхание прерывается. Она чувствует неладное, хотя значительных действий мы пока не предприняли. Хрупкие плечи напрягаются.

— А я все думал, ты или не ты? — Ваня садиться по другую сторону, и теперь она в ловушке.

— Это Алла позвала меня. Я не хотела, но так вышло, — неуверенно оправдывается Вася, а я смотрю на ее дрожащие губы. Влажные глаза бегают. Ей некомфортно.

Она отчаянно ищет отговорку, но нам с Ваней все равно. Мы знаем и чувствуем, что зверек загнан в угол. Он трясется, даже не поняв, что пока, ей ничего не угрожает. Нас забавит ее испуг.

— Решили повеселиться? — переводит она тему, отчаянно ища глазами Аллу. — Решили тряхнуть стариной?

Ваня не скрыл своего издевательской ухмылки.

— А ты тоже пришла сюда, чем-нибудь тряхнуть?

Это фраза окончательно ее сбивает. Теперь, Вася поняла, что мы смеемся над ней и наш настрой невозможно назвать дружеским. Она замирает и не может найти правильный ответ, потому что мы действуем на нее, как двуглавый удав на полевую мышь.

— Да ладно тебе, Васька. Это всего лишь шутка, — я пытаюсь приободрить ее и хлопаю по плечу, но она только больше съеживается.

Ваня упивается ее слабостью, да с таким аппетитом, что мне кажется, что он звереет. Такой хищный интерес не свойственен даже ему. Я всегда считал, что его ненависть к Васе, это лишь покрывало, под которым скрыто что-то большее, чем злоба. Ваня испытывал слишком сильные чувства, но постыдился их, закрыл в железную коробку, выкинул ключ и заменил на негатив. На те эмоции, которые он привык испытывать. На те, с которыми он привык мириться. Ваня боялся любви — она делала его слабым и это его пугало, а он не мог себе этого позволить.

— Опять народ терроризируете? — Алла ставит на стол два коктейля, и садиться напротив нас. — Мою Ваську обижать нельзя.

— Даже в мыслях не было. Какого ты о нас мнения? — говорит Ваня с притворной обидой в голосе.

— Мы все знаем, на что вы способны, так что не стройте из себя паинек.

Василиса облегченно выдыхает, когда её подружка оказывается рядом. Но прожигающий взгляд Белого, заставляет её сидеть неподвижно.

— Что ж, весело поболтали, — приподымается Ваня, отвешивает поклон и многозначительно смотрит на Васю. — Ещё увидимся.

Я держу свою руку на спинке стула, на котором сидит Вася и издевательски касаюсь белокурых волос, плеч и насмехаюсь над тем, как она ерзает на месте.

— Пока, Художница, — шепчу я ей в ухо, будто намекаю, что самое интересное только впереди.

От неловкости Вася отталкивает меня, я смеюсь, а она опускает глаза в пол.

Мы уходим, а я спиной чувствую её взгляд. За нашим столом уже сидят Вика, Кристина и занудный Дэн. Мы отдыхаем, веселимся и чувствуем себя королями вечеринки.

— Ты видел её лицо? — усмехается Ваня, даже не стесняясь Вику, сидящую на его коленях. — Она заметно побледнела, когда мы сели рядом.

— И правильно сделала, — отвечаю я, покручивая стакан в руке, и наблюдаю за Васей. — Ей нужно уехать отсюда. И чем быстрее она это поймёт, тем лучше для неё самой.

Ваня соглашаясь, кивает мне.

— О ком идёт речь? — в разговор влезает Вика, раздраженно поправляя прическу. — Вы про серую мышку, которая напугала народ, своей бесформенной одеждой?

— Не лезь, — командует Ваня. — Иногда мешок на теле смотришься лучше, чем тряпочки, которыми ты пытаешь прикрыться, — гремит он, подразумевая её короткие юбки.

Вика с обидой отталкивает его и меняется в лице. В эту секунду, она ставит красный крест на Васе, даже не осознавая, что главную отметину уже поставили мы.

Проходит несколько минут, прежде чем я замечаю резкое телодвижение у барной стойки. Это Валера Широв, толкает Васю, решив, что имеет на это право.

Я чувствую, как сжимаются мои кулаки, но не подаю виду.

— Белый, глянь, — зову я друга. — Художницу обижают.

— Что? — подскакивает он, скинув с себя Вику. — Кто?

Разгневанный, он бежит на танцпол.

Почему-то, меня совершенно не удивляет его реакция. Я догоняю его, когда тот уже тащит Валеру к выходу, из носа которого уже капала кровь.

Мы заводим бедолагу за здание клуба, и он получает ещё несколько ударов в живот. Валера загибается и жалобно скулит. Мне совершенно его не жаль.

Ваня устало качает головой.

— Ну сколько раз тебе повторять, что беспределить в баре не нужно.

Валера лихорадочно машет руками.

— Белый, я просто бабу…на танец позвать хотел. Сучка дерзить начала.

Ваня не стесняется в жестах, и проходиться кулаком по безобразной физиономии.

— Если нужно, веди бабу к себе домой, а там хоть бей, хоть убивай, — рычит он.

И тут, я начинаю все понимать. Теория про слабость в шкатулке — доказана. Ване плевать на потасовки в баре, его душит чувство собственничества. Жадность. Он никому не позволит обижать Васю, кроме самого себя. Только вот он не понимал, что собственноручно роет себе яму…

Это было жестокое время. Мы оба не могли признать, что пытаемся прикрыть сильное чувство, самыми отвратительными поступками. Все было похоже на животный мир. Когда зажратый лев поймает антилопу, он наиграется ей вдоволь, и только потом придушит и медленно вгрызётся в горло. Все так оно и было. И я бесконечно рад, что вовремя смог остановиться.

Я не заметил, как бутылки виски не стало. А потом, почувствовал тошнотворное головокружение. Я приподнялся с дивана и осознал, что едва держусь на ногах.

— Тебя проводить? — поинтересовался Дэн, смотря на меня раскосым взглядом.

Мне стало совсем муторно.