Канон Смерти (СИ) - Плотникова Александра. Страница 14

Димхольду стало стыдно за своих. В самом деле, что за наглость? Кот их водит за так, никогда даже малой платы не берет, а то и шкурой рискует, спасая кого-нибудь из передряг. А они все равно боятся, как чумного! Мозги раскисли, что ли?..

Хмыкнув про себя, парень цапнул было плошку с едой и собрался отнести белоголовому, как на плечо легла тяжелая рука дядьки Брана, старшего из охотников.

— Куда собрался? — тихо буркнул в ухо сивоусый охотник. — Прижми зад и сиди.

— Но…

— Хочешь, чтоб он тебя послал далеко и надолго? Сядь!

Время текло, неслышно и неуловимо, спрятанное в темени и белизне нагрянувшей метели. Приглушенные разговоры и игра в кости — и кто только додумался с собой взять? — помогала скоротать вечер, многие укладывались дремать, копя силы на завтра. За стенами скорбно завывало на разные голоса, разговоры сменились храпом. Люди лежали кто на полу, укрывшись шкурами и одеялами, кто на лавках вдоль стен. Кот так и сидел в своем углу, вытянув ноги и опершись о стенку. Чутко спал вполглаза, вполуха, иногда подергиваясь от резких приступов головной боли. Пес лежал у ног, поводя мохнатыми ушами.

Коту не нравилась эта охота. До отвращения и желания послать всю эту ораву известным маршрутом, развернуться и уйти телепортом, наплевав на маскировку. Он устал от здешних людей, от их запаха и вида, от их мелких мыслей и мелких дел, от их отчужденности и почти неприкрытой неприязни. Не то, чтобы ему хотелось их общества. Просто отношение заставляло щериться и показывать клыки в спину.

Да, хотелось уйти и хорошенько вымыться, навсегда забыв об этой зачуханной деревне и ее жителях. Но поиск важнее, и он должен быть завершен. А под видом охотника это делать удобно. Правда, искомое так хорошо спрятано, что взятые в ирлерррской библиотеке координаты никоим образом не помогли, лишь еще больше запутали. Или место само водит за нос, не хочет показываться. Хороший морок снять не так-то просто, приходится лазить по горам, «вручную» искать концы этой вуали, ставить метки, потом обнаруживать, что концы опять пропали… Сидеть в обществе людей, у которых всего ценного — вот этот мальчишка, которого они, как пить дать, загубят со временем. Ни сном ведь ни духом, сколь мощный Дар скрыт в его душе!

Чутье предупреждало о грозящей опасности. Вот-вот случится что-то, что позволит забрать парня, но событие сопряжено с угрозой жизни. Нужно быть осторожнее… Кхайнэ соскользнул в легкий транс, вызывая под веками привычное серое ничто, быстро заполнившееся видением бесконечно огромной сложной Сети, тянушейся во всех направлениях десятками, сотнями, тысячами и сотнями тысяч цветных нитей, запутанных, связанных в узлы, то пересекающихся между собой, то расходящихся в разные стороны, ятобы сойтись в новые пересечения и узлы. Невозможно было разглядеть ни начала, ни конца этой хаотичной паутины — бесконечного переплетения Поля Вероятностей. Дар и проклятие Хранителя Равновесия — возможность видеть всю бесконечность прошедших, текущих и будущих событий, все возможные выборы, совершаемые разумными, все пласты небывшего и небудущего, которое может стать реальным при совершении выбора. Нити Судеб дрожали и постоянно менялись, каждый раз при взгляде на сеть она выглядела по-разному.

Старый друг предупреждал когда-то, что на пути будут попадаться яркие души, которые необходимо спасти, ибо они важны для мира. От чего спасти? Неизвестно.

Кузнецов сын — один из таких?

Предупреждение взрывало голову болью, становилось тяжело удерживать полностью человеческий облик. Что не так с этим парнем? Сосредоточившись на ближайших событиях в его судьбе, Кхайнэ вдруг со свистом втянул аоздух сквозь сжатые зубы. Совсем рядом находилась узловая точка! Развилка выбора, который повлияет на миллионы, миллиарды жизней! И выбор принадлежит вовсе не парню, а ему, Кхайнэ.

Проветриться, что ли…

Кот встал и, не одеваясь, выскользнул за дверь.

«Куда?!» — тут же встрепенулся честно изображавший собаку Айфир.

«Пробегусь. Может, голову попустит» — отозвался кхаэль.

Снаружи полегчало. В лицо шибануло ледяным ветром и колким снегом, чистые природные запахи на время перебили едкий человеческий. Кот с облегчением выдохнул и отпустил собственное тело, позволив ему меняться со сладкой тянущей болью. Вроде бы, ничего значительного, совсем чуть изменился рост и вес, поменяли строение кости и мускулы — несведущий издали легко перепутает с человеком. Но только издали. Кот вздохнул свободнее, упиваясь жаждой движения. Она накатывала волнами дрожи, подстегивала сорваться в оборот или бой с тенью, в бесцельные прыжки по скалами или охоту на дичь. Ветер забирался под рубашку, леденя и щекоча одновременно. И казалось, в его завываниях колокольчиками рассыпается разноголосый смех.

— Юдар, проказник, — усмехнулся Кот, довольно блестя глазами. — Опять летать с тобой некому?

Из ветра тут же соткалась длинная гривастая морда, гибкое змеиное тело с короткими цепкими лапами. Почти прозрачный силуэт вился вокруг кхаэля, складывался кольцами и петлями, лизал в лицо теплым ветряным языком.

— Янос грустит, — прозвучал изменчивый голос, сложенный из тысяч где-то когда-то звучавших голосов. — Ты злишься. Маар тоскует, тоже злой. Уль злая. Нехорошо.

Кхайнэ вздохнул, опустив ладонь на упругую голову Великого духа. Игривый Ветер честен и прям, он говорит только то, что рождается в его открытом разуме, только то, что видит и слышит. А это значит, что старый друг опять решил поискать утешения в винной бутылке, дух Смерти все настойчивее требует себе опору и напарника, океаны становятся слишком опасны, а сам он излишне демонстрирует чувства, о которых не стоит знать окружающим.

— Все будет хорошо, — пообещал Хранитель. — Мы все исправим и найдем.

— Найди… — змей пугливо шарахнулся в сторону и растворился в метели, продолжая печально свистеть. А до ушей кхаэля донеслись неуверенные шаги и сбитое мальчишеское дыхание. А, Димзольд же не умеет ходить по горам.

На камнях заплясали слабые отблески задуваемого ветром факела.

Кхайнэ обернулся, ожидая, что подросток отшатнется и заранее готовясь его ловить. Люди с непривычки всегда реагируют одинаково.

Нет, ловить Дима за шкирку не пришлось. Он лишь часто заморгал, приоткрыв рот от удивления, но тут же взял себя в руки.

— Там это… Тебя дядька Бран дожидается. Переживает.

— Да неужто, — кхаэль недоверчиво склонил рогатую голову. — Бран? Или ты?

Парень смутился, потупился. Плечистый, взъерошенный, он походил на нескладного пса неизвестной породы, понятия не имеющего, какая силища досталась ему от предков. Нужно быть аккуратнее и не упустить его.

— Когда мы пойдем через перевал, — Кот предостерегающе поднял когтистую лапу, — я прошу тебя быть очень внимательным и осторожным. Понял? Водится там… всякое.

— Хорошо, — согласно кивнул Дим и, запинаясь, добавил: — Я подумал… тут холодно, а ты ушел прямо так, ну и…

Кот невольно улыбнулся краешком губ. Неужели среди людей еще рождаются такие светлые честные и добрые ребята? Он не испытывал ни страха, ни отвращения, ни отчужденности, ни злости к нелюдю, только вполне понятную оторопь, готовую смениться еще более понятным любопытством. Ему тесно в родной деревушке, он не хочет заменить отца на посту коваля лошадиных подков, ножниц, серпов и кастрюль. В душе плещутся порывы художника и не могут найти выхода. Будет обидно его потерять или оставить спиваться в этой глуши. А ведь сопьется, рано или поздно.

— Пойдем, — Кхайнэ шагнул ему навстречу, мимоходом подхватив под руку, чтобы не сбить на узкой тропе, и двинулся обратно к домику, уверенно перескакивая с камня на камень и помогая Диму.

— Кто ты? — все-таки спросил тот, не сумев удержать любопытство в узде до лучших времен. — И почему живешь здесь?

— Не демон, если ты об этом, — ответил Кхайнэ. — Но и не человек. Считай, оборотень. А здесь меня держит поиск. Пока я его не закончу, из этих мест не уйду.

— А… поиск чего? — невысказанное «забери меня с собой!» так и повисло в воздухе. Если Хранитель еще не разучился разбираться в людях, парень долго не посмеет этого сказать.