Сердце Девы (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна. Страница 20

— А ты что, — сделала я круглые глаза, — в игру шел, чтобы сделать домик с садом и лекарственные травки в этом саду выращивать?

— А разве плохо? — нежно глянул на потолок лекарь. — Домик под соломенной крышей, садик, и я любуюсь закатом сквозь ветки цветущей вишни…

Спорю на что хошь, им точно играет девушка.

— А тебя от такой жизни не сплющит?

— Не, мне этого не хватает. Город, вечный стресс… Мне бы в деревню и корову завести.

— Виртуальную! Она огромная, рогатая и навозом воняет. Не, писала признанная типа писательница от имени героини, что против соседства коровы ничего не имеет. Только почему-то слепней и оводов, вьющихся вокруг животинки, не учла. И что хвостом по глазу может прилететь. А уж в коровью лепешку втоптаться — так классика жанра.

Народ проснулся и оживленно прислушивался, не мешаясь в спор.

А я подумала, что разговор сворачивает не туда, и замолчала.

— А почему вы не поженитесь? — снова всплыл коммивояжер, он же рыцарь знания, опасливо просунув мордочку в двери. — От этого же столько бонусов!

На него хором зашипели. Финист указал глазами на меч, и мордочка скоропостижно смылась.

— Я пойду на остров, Манул, — упрямо заявила я. — Добуду тебе право на домик, а сад ты как-нибудь сам уж сади.

Омегад хмыкнул и подпихнул его могучим кулачищем с другой стороны:

— Да чего там бояться? Ну, зомби два десятка. Так больше слухов и ужастиков, чем на самом деле от них проблем. Тут разрабы нарочно нагнетают, с психологией у них все ок. А когда я сам там лазал, так полная ерунда. Правда, глубоко не зашел, один-то.

— И кому ты один там был интересен? — хихикнула ежиха. — И взять с тебя особо нечего. Двум десяткам зомбей разве что червячка заморить.

А ветровей пробил меня взглядом до печенок и осторожно пожал пальцы правой руки:

— Хорошо, в следующий заход пойдем. Спасибо.

— Меня возьмите, а? — опять всплыл рыцарь знания. — А то меня все прогоняют почему-то.

— Потому что ты зануда? — озвучила общую мысль Легендарная.

Юноша вылез из-за двери, гордо выпрямился, показушно выпячивая грудь и выставляя вперед ногу, сунул ладонь за лацкан комбинезона. Второй рукой отвел назад лоснящиеся волосенки и произнес гордо:

— Я не зануда. Я — Команданте.

Тут уж расхохотались все.

Финист тяжело вздохнул:

— Ладно, если ты сейчас перестанешь тут мельтешить — возьмем.

И пошел сговариваться с трактирщиком о комнатах.

Утром о ливне напоминали только лужи на дороге и капли росы, дрожащие на зелени. Солнце, взойдя, заставило туман рассеяться, но воздух был до того холоден, что отбивал желание выходить. Манул, зевая, копался в пожитках. Я, захлопнув окно, опять нырнула в подушки и перины высокой пышной кровати, сохранявшей тепло моего тела. Сквозь крестовину оконца падало солнце, ложилось широкими золотыми квадратами на деревянный, дочиста выскобленный пол, устеленный полосатыми домашними половиками. Сияло на белом боку печи, на бронзовой оковке здоровенного пустого сундука — уж его-то, разместившись здесь, мы проверили на лут в первую очередь. В двери с массивным засовом, отгородившие нашу комнату от коридора и лестницы, решительно постучали снаружи.

— Вода для умывания благородным господам, — раздался сочный девичий голос. — Открывайте. Мне держать несподручно.

Я с парой ножей мгновенно оказалась за створкой, которую лесовей лениво отворил. Но там и вправду была девица с полным кувшином парящей воды.

— Охти мне, и чего запираетесь? Нешто тут чужие шастают? — благородным альтом проокала она.

— Спасибо, милая, ступай, — отозвался мой котик. Девушка вышла. А пожалуй, силой выставить дородную красавицу у лесовея не получилось бы: она была раза в два его плотнее и выше на голову. Моделлеры определенно ориентировались на канон женщин из русских селений.

— Красивая, да?

Рука лесовея дрогнула, и вода из кувшина вместо таза угодила на половик.

— Странные у тебя представления о красоте, — поджал губы он. — Давай умывайся, пока не остыла. И вот тебе гребешок.

Манул положил на сундук рядом с тазом изящную деревянную вещицу с зубьями и резным оголовком, где кошка пряталась среди винограда.

— Спасибо, — пробуя распутать волосы, отозвалась я. — А знаешь, что меня удивляет? — я опустила руки в воду, ловя уроненное туда мыло. По всклокоченной поверхности плыли радужные пузыри. — Когда ты котик, ты шерстистый, а так борода у тебя не растет.

Он пожал тощими плечами:

— Так удобно же. Каждый день бриться не надо. Или бороду в косички заплетать, как этот твой… ой…

Зря Манул покраснел. Рана уже не саднила. А может, мы с Фервором еще встретимся?

— Завтрак сюда заказывать?

— Ага, — отозвалась я коротко. Приятно, когда о тебе заботятся. Даже если просто потому, что чувствуют себя виноватым.

Завтрак нам принесли, но я даже баффы, полученные от него, просмотреть на успела, когда за нами послали. А могла и не торопиться: пока собрались все восемнадцать человек, кто решил присоединиться к рейду, прошло изрядно времени. Правда, время это мы коротали уже не в таверне, а на открытом воздухе рядом с полноводной рекой, через которую нам предстояло перебраться. Мост там был. Старинной работы, массивный, основательный, с арочными пролетами, утопленными в мелкой серой воде. Достаточно широкий, чтобы разъехались две повозки, не зацепившись осями. Вот только для перехода не годился.

Храмовые стражники в одинаковых серебристых табарах с серпом месили на мосту бледного, как немочь, дракона. Изредка подбадривая себя и друг друга пафосными выкриками и предложениями всему благородному люду присуседиться к битве. Крики эти, разносясь эхом над водой, пропадали втуне, поелику благородных психов рядом не наблюдалось. А мы ждали опоздавших и вели себя неблагородно: следили за боем из измочаленных кустов, поглядывая, чтобы сорванным могучими когтями мощением не прилетело в лоб и другие части тела. Время от времени нападавшие неписи тоже отлетали и замирали в изысканных позах, а над ними склонялись санитары в пыльных шлемах. Пыли сражающиеся поднимали изрядно: успевай отмахиваться.

— Может, поучаствуем? — время от времени канючил рыцарь знания Команданте.

— Сиди, — шипела на него Легендарная.

Еще в таверне она была против брать Команданте с собой, предрекая, что он ограбит нас, озолотится на розданных Финистом зельях и машинерии и уйдет по-английски. Ветровей, которого эти пророчества здорово допекли, приказал Буке не спускать с Команданте глаз. А чтобы это было удобнее делать, усесться на него верхом. До реки от таверны было близко, и верховых мы не вызывали.

Бука с Команданте еще попытались посвориться, но, когда Финист пообещал выбросить обоих из команды, живо заткнулись и даже слегка нашли общий язык. По крайней мере, участь верховой лошади трейдер-лузер принял стоически и теперь тихарился в кустах, раздвигая ветки, а Бука выглядывала с его плеча.

Наконец подъехал последний опаздывающий: лягух Некро в роскошной сияющей мантии, спрыгнул, спрятал кельпи и, приветственно помахав лапой, направился к нам.

— Сникни! — прошипел Манул. Маг присел, подбирая подол, чтобы не извалять в прибрежной грязи.

— Очень хорошо, господа, — Финист оглядел разномастное воинство. — Есть идеи, как нам форсировать водную преграду?

— Боливар не снесет двоих, — отозвался подкованный Некро. — Кроме того, я не знаю, как организовать передачу своего коня чисто технически.

— Ясно, — Финист улыбнулся. Улыбка у него была широкая и искренняя, приятная. — Мост тоже отпадает.

— Можно прокрасться, теоретически, — Омегад попытался почесать лоб и гулко задел себя по шлему. — Или пронестись с гиканьем и свистом, когда они особенно напылят.

— Одно движение руки… лапы, пардон, и воители превращаются…

— Превращаются брюки… — шепнула я с ехидцей.

— В корм для здешних рыб. Тех, кому особо повезет, сожрут заживо.

— Ну-у… — Некро похлопал перепончатыми передними лапами, — в теории я мог бы превратить воду в лед. Ненадолго.