Кареглазая моя (СИ) - Клейпас Лиза. Страница 13

Я легко нашла друзей, нескольких девушек, которые в свободное время занимались волонтерской работой, ходили по клубам, брали уроки иностранных языков, танцев, тенниса и тому подобного. Страсть жителей Манхэттена к самосовершенствованию была заразительна, и вскоре я обнаружила, что записываюсь в клубы и на уроки, стараясь с пользой провести каждую минуту.

Оглядываясь назад, я иногда задавалась вопросом, насколько моя влюбленность в Нью-Йорк усилила мою влюбленность в Брайана. Встреть я его в другом городе, не уверена, что мы бы пробыли вместе так долго. Он был хорошим, внимательным в постели любовником, но из-за особенностей работы на Уолл-стрит трудился по шестнадцать часов в сутки и был вечно озабочен числом занятых в несельскохозяйственной сфере или тем, что творилось в Блумберге в час ночи. Всегда уставший и рассеянный, Брайан употреблял алкоголь, снимая стресс, что не лучшим образом сказывалось на нашей личной жизни. Но даже в начале наших отношений я никогда не испытывала ничего, что хотя бы отдаленно напоминало прошлую ночь.

С Джо я была совершенно другим человеком. Но я не готова была стать этим совершенно другим человеком — слишком уж привыкла быть женщиной, которую Брайан Паломер бросил у алтаря. И просто не представляла, что произойдет, если я расстанусь с этой своей сущностью. Мне было страшно даже вообразить возможные варианты. Я лишь знала, что никогда больше ни один мужчина не ранит меня так, как Брайан, и я — единственная, кто может уберечь себя от подобной участи.

Позже этой ночью, когда я сидела с книгой в постели, на прикроватной тумбочке зазвонил и завибрировал сотовый телефон.

Увидев номер Джо, я задержала дыхание.

Боже мой. Он говорил правду, когда обещал позвонить.

Мое сердце болезненно колотилось, грудь стеснило так, будто ее стянули миллионом резинок. Я зажала уши, закрыла глаза и не реагировала на настойчиво игравшую мелодию. Выждала, пока звон прекратился. Я не могла с ним разговаривать — не представляла, что, черт возьми, сказать. Познав его в библейском смысле, я все же совсем его не знала.

Хоть спать с Джо и было безумным наслаждением, повторения я не хотела. Для этого же не обязательно должна быть причина?

Нет. Я не должна ему объяснений. Я даже себе не обязана ничего объяснять.

Телефон замолчал. На экране высветилось оповещение о голосовом сообщении.

«Не обращай внимания», — велела я себе, взяла книгу и уставилась в нее невидящим взглядом. Через пару минут осознала, что уже три раза перечитываю одну и ту же страницу, не поняв при этом ни слова.

В раздражении отбросила книгу и схватила телефон.

Я слушала сообщение, и его неторопливый протяжный говор словно проникал внутрь меня и растворялся, как горячий сахар, и от этого у меня аж пальцы на ногах поджимались.

— Эйвери, это Джо. Хотел узнать, как ты добралась до Хьюстона. — Пауза. — Я думал о тебе весь день. Позвони мне, когда захочешь. Или я попробую дозвониться до тебя позже. — Еще одна пауза. — Скоро поговорим.

Меня бросило в жар, щеки раскраснелись и запылали. Я положила телефон на тумбочку.

«Если хочу вести себя как взрослый человек, — размышляла я, — то надо перезвонить, сдержанно и разумно поговорить с ним, объяснить, что не заинтересована в новой встрече».

«Из этого ничего не выйдет», — можно было бы сказать.

Но вместо этого я решила игнорировать его звонки, пока он не отстанет, потому что от одной мысли о разговоре с ним бросало в холодный пот.

Телефон опять зазвонил, и я в недоумении уставилась на него. Неужели Джо опять звонит? Этак он очень быстро выведет меня из себя. Однако, посмотрев на номер, я поняла, что это Жасмин, моя лучшая подруга из Нью-Йорка, директор раздела моды крупного женского журнала. Она была мне другом и наставницей, эта сорокалетняя женщина, которая, казалось, все делала, как надо, и никогда не боялась высказывать собственное мнение. И ее мнение обычно было правильным.

Стиль был для Жасмин религией. Она обладала редким даром улавливать модные веяния на улице, в блогах о покупках и из болтовни в интернете, добавлять туда последние культурологические тенденции и делать из всего этого очень ясное заключение — что происходит и будет происходить в мире моды. От друзей Жасмин требовала абсолютную преданность и платила тем же. Дружба — единственное, что она ценила почти так же высоко, как стиль. Пытаясь удержать меня в Нью-Йорке, она обещала использовать свои связи, чтобы подыскать мне работу специального корреспондента по вопросам моды для местного развлекательного шоу или, может, объединить с каким-нибудь работающим в одиночку дизайнером свадебных платьев, который хотел бы выйти на рынок свадебных нарядов для среднего класса.

Я была искренне благодарна за желание помочь, но отказалась, поскольку чувствовала себя разбитой и уставшей, и мне нужно было отдохнуть от моды. Но больше всего мне хотелось пожить со своей недавно обретенной сестрой и построить с ней отношения. Хотелось иметь в жизни кого-нибудь родного. Какой-то частичке меня нравилось, как София смотрит на меня снизу вверх, я нуждалась в этом. Жасмин не то чтобы поняла, но, пообещав когда-нибудь найти способ заманить меня обратно в Нью-Йорк, отступила и больше к этому не возвращалась.

— Жас, — радостно воскликнула я. — Как дела?

— Милашка. У тебя есть время поговорить?

— Да, я…

— Отлично. Слушай, мне надо бежать на вечеринку, но у меня есть новости, которые не могут ждать. Дело вот в чем. Ты знаешь, кто такой Тревор Стернс?

— Конечно.

Я восхищалась Тревором Стернсом с той поры, как училась в дизайнерской школе. Легендарный организатор свадеб был также суперуспешным модельером подвенечных платьев, создателем и ведущим телепередачи «Чумовая свадьба». Шоу, съемки которого проходили в Лос-Анджелесе, представляло собой искрометную смесь стиля, сентиментальности и драмы. В каждой серии Тревор и его команда устраивали свадьбу мечты для невесты, у которой не хватало денег или воображения организовать все самой.

— Тревор и его продюсеры, — продолжила Жас, — планируют отснять дополнительные серии на Манхэттене.

— Не надоест ли тогда программа? — спросила я. — В смысле, сколько людей готовы ее смотреть?

— Если и существует предел, то он еще не найден. Шоу Тревора постоянно крутят по кабельному телевидению, и рейтинг у него запредельный. Итак, мысль такова — Тревор хочет найти ученика. Желательно женщину. Он сотворит звезду. Кого бы он ни выбрал, счастливчик станет ведущим «Чумовая свадьба: Нью-Йорк», и, пока шоу еще не встанет крепко на ноги, Тревор будетпоявляться в нем в качестве гостя. — Жас сделала паузу. — Понимаешь, к чему я клоню, Эйвери?

— Думаешь, мне стоит попытаться? — потрясенно спросила я.

— Это идеально тебе подходит. До сих пор помню те интервью, которые ты брала на «свадебной неделе» — перед камерой ты смотрелась просто изумительно, столько харизмы…

— Спасибо, конечно, но, Жас… они никогда не выберут человека с таким маленьким опытом. Кроме того…

— Я бы не была так уверена. Ты не знаешь, что они ищут. Возможно, они этого и сами еще не знают. Я соберу в одну видеозапись твои самые разные работы перед камерой, ты вышлешь свое резюме и приличное фото крупным планом, и я позабочусь, чтобы продюсеры Тревора Стернса все это увидели. Если они заинтересуются, то организуют тебе перелет сюда, чтобы лично побеседовать, так что, по крайней мере, ты получишь бесплатный билет и встретишься со мной.

Я улыбнулась.

— Ладно. Ради одного этого стоит попробовать.

— Отлично. Теперь говори скорей — у вас все хорошо? Как твоя сестра?

— Да, у нее…

— За мной уже приехали. Позвоню позже.

— Хорошо, Жас. Береги…

Связь оборвалась. Все еще ошарашенная пулеметным темпом разговора, я уставилась на телефон.

— И Джо Тревис заявил, что это я говорю быстро, — произнесла я вслух.

За следующие полторы недели Джо позвонил мне еще два раза и оставил несколько сообщений, спокойный тон которых сменился озадаченным нетерпением. Он, очевидно, понял, что я его избегаю, но не сдавался. Даже попробовал дозвониться мне на работу и оставил сообщение, которое, хоть и было вполне безобидным, вызвало значительный интерес у коллег. София утихомирила их, заметив деланно легким, радостным тоном, что, хожу я на свидания с Джо Тревисом или нет, это мое, и только мое, дело. Но после работы сестра приперла меня к стенке на кухне и спросила: