Инсайдер (ЛП) - Каннинг Оливия. Страница 54

 – Думаю, это ты так влияешь на него. – Макс мягко улыбнулся. – Джон Леннон.

 Она моргнула.

– А?

– Я бы провел день с Джоном Ленноном.

– О! – Она забыла, что задала ему этот вопрос. – Почему с ним?

 Он поднял бровь.

– Потому что он чертов Джон Леннон. Я встречался с остальными участниками «Битлз» на различных благотворительных мероприятиях и премиальных шоу. Я мечтал встретиться с этой группой с детства, и, ну, Джон был убит, прежде чем я смог это сделать.

– Ты был не слишком большим, когда он умер.

– Я учился в начальной школе. Я тяжело воспринял эту новость. Я отказывался вставать с постели несколько дней. Моя мама так волновалась, что отвела меня к психиатру. – Он наклонил голову к Тони. – Я не совсем понимаю, зачем рассказываю тебе все это. Я никогда не говорил об этом раньше.

– Не возражаешь, если я включу это в книгу? – Это было именно то, что ей нужно. Обрывки их жизней, которыми раньше никогда не делились с миром.

– Ты могла бы упустить часть о психиатре. – Он снова потревожил свое запястье, избегая ее взгляда.

– Хорошо, – пообещала она.

 Она прочитала следующий вопрос по списку.

– Что тебе больше всего нравится в жизни рок–звезды?

– Интервью с хорошенькими журналистками.

 Из всех удивительных вещей, которые ежедневно происходили в его жизни, эта был его любимый? Познакомившись с ним поближе, Тони поняла, что он ее дразнит. Или флиртует с ней. Она прогнала эту мысль, как только та возникла. Не может такого быть, что бы Максимилиан Ричардсон заигрывал с ней. Этот мужчина встречался с супермоделями и первоклассными актрисами.

– У меня создалось впечатление, что ты не любишь, когда у тебя берут интервью.

– Все зависит от того, кто будет его брать. – Томный взгляд, которым он посмотрел на нее, в обычных обстоятельствах уже давно заставил бы ее снять трусики и швырнуть их через всю комнату, но она полностью вручила Логану контроль над ними, и не собиралась в этот раз так легко сдаваться.

 Она прищурилась, глядя на Макса. Она понимала, что он не флиртует. Он пытался перенаправить ей ее же вопросы, отвлечь ее. Он мог бы написать целую книгу об отвлечении. Ей нужно правильно задавать вопросы, если она хочет получить реальные ответы.

 Ее следующим вопросом должен был быть: где ты видишь себя через пять лет? Она могла только представить, как он извратит свой ответ на него. Но она и не хотела, чтобы его ответы были скучными. Она хотела, чтобы ее вопросы были открытыми. А ответы на них – откровенными. Ей просто нужно было понять, как заставить его говорить свободно.

Поэтому вместо того, чтобы задавать вопросы Сьюзен, Тони отложила блокнот.

 – Ты производишь впечатление человека, который любит все планировать, – сказала она.

 Макс долго смотрел на отложенный блокнот.

– Правда? – спросил он, все еще глядя на яркую желтую бумагу.

– Полная противоположность Логану, – сказала она, снисходительно улыбаясь. – Если хочешь, я дам тебе список вопросов, и ты решишь, что на них ответить. Мы могли бы перенести оставшуюся часть интервью на другое время.

 Макс вздохнул.

– Ты можешь это сделать?

– Почему нет? Я не хочу тебя раздражать.

– Я был бы очень признателен за это, – сказал он, его плечи опустились впервые за то время, как он сел рядом с ней. А она решила, что у него просто хорошая осанка.

 Макс подался вперед, чтобы встать с дивана, но Тони положила руку ему на колено.

– Ты не мог бы мне помочь разобраться, что спрашивать у твоих товарищей по группе? Боюсь, я провалила свое первое интервью.

– Нет, ты отлично справилась. Дело не в тебе, Тони. А во мне.

 Она усмехнулась и подтолкнула очки к носу.

– О, так все говорят.

– Я беру интервью у Стива, – сказала она, заглядывая в свой блокнот. – Есть ли причина, по которой никто не называет его «Стиви»? Мне кажется, ему очень подходит Стиви.

– Тебе стоит спросить его, – сказал Макс.

– Как ты думаешь, он станет отвечать на вопросы о своей бывшей жене?

– Которой из?

 Тони переключила свой взгляд на него.

– Их было несколько? – Об этом информации в интернете не было. Может, Макс просто издевался над ней. Но если нет, то это просто бомба.

– Тебе придется спросить его.

 О, она определенно спросит.

– После Стива, я беру интервью у Дара.

 – Удачи, – сказал Макс.

– Пожалуйста, не говори мне, что он еще более замкнут, чем ты.

 – Ладно, я не скажу.

 Дерьмо.

– Его девушка правда была беременна от тебя? – Она сама не поняла, зачем задала этот вопрос. Он просто вылетел из ее рта, как будто у нее был синдром Туретта[СиндромТуретта– генетически обусловленное расстройство центральной нервной системы, которое проявляется в детском возрасте и характеризуется множественными двигательными тиками и как минимум одним голосовым, появляющимся много раз в течение дня – прим. пер.].

 Макс побледнел.

– Кто тебе сказал?

– Так это правда?

– Это Логан растрепал своим поганым ртом? Я выбью нахрен его гребаные зубы. Посмотрим, как он будет трепаться после этого. – Макс вскочил на ноги и бросился к двери. Его лицо исказила гримаса злости, но в его взгляде также присутствовала скорбь, а все это вместе создавало ощущение глубокого отчаяния, от чего сердце Тони сжалось как будто в тисках.

 Вау. Она никогда не видела, чтобы этот мужчина демонстрировал такие ​​эмоции вне сцены. Она поспешила за ним и схватила его за руку, думая, что Логан гораздо лучше выглядит с зубами. Она не хотела, чтобы Макс его ударил, потому что она задала ему неправильный вопрос.

 – Я никому не скажу, – сказала она. – Мне не следовало спрашивать тебя об этом в интервью. Мне вообще не следовало спрашивать тебя об этом. Никогда.

 Макс стоял, положив ладонь на дверь. Его дыхание было глубоким и прерывистым, но по крайней мере он был готов ее выслушать.

– Я прошу прощения, – продолжала она. – Не заставляй Логана платить за мои ошибки.

– Тебе не очень–то жаль, – сказал он. – Ты просто хочешь спасти зубы своего парня.

– Это не так. Мне правда очень жаль. Мне жаль, когда кто–то испытывает боль. Я не знаю, любил ли ты ее или просто провел с ней одну ночь, но она потеряла твоего ребенка, покончила с собой, тебе должно быть больно. Не может быть, чтобы такие вещи не ранили.–Сердце Тони так сильно сжималось в груди, что она едва могла дышать.

– Я действительно любил ее, – решительно произнёс Макс. – И вместо того, чтобы порвать с Даром, она убедила меня сохранить все в тайне, чтобы пощадить его чувства. Когда она забеременела, она сказала ему, что я изнасиловал ее.

– Как? Если она собиралась солгать ему, почему она просто не сказала, что это был его ребенок?

 – Потому что они не занимались сексом. Он думал, что она девственница, и хотел, чтобы она осталась ей, пока они не поженятся.

– Он поверил, что ты изнасиловал ее?

– Конечно, он поверил ей. Вик была для него всем. Они встречались с девятого класса. Когда Дар узнал о нас, он попытался разорвать меня на куски. Почти убил меня. А затем он ушел из группы. Он все еще собирался жениться на ней, потому что думал, что она была беспомощной жертвой, а я – злодеем. А через пару недель Вик потеряла ребенка. Она вышибла себе мозги в дождливый четверг в старой спальне дома своих родителей. В своей предсмертной записке она рассказала Дару правду. Спустя несколько месяцев мы с Даром во всем разобрались, но он уже никогда не был прежним. Мы оба не были прежними. Так ты хочешь знать, больно ли мне? – Он глубоко вздохнул. – Как ты думаешь, мисс Журналистка?

 Тони даже не пыталась остановить слезы. Она прижалась лбом к его широкой спине и обвила руками его талию, чтобы обнять. Он взял ее руки, сжав ее правую своей сильной рукой, а повязка на запястье – как напоминание об утрате чего–то еще–накрыла ее левую.

 Через мгновение он сказал:

– Ты первый человек, который не считает меня гигантской задницей за то, что я спал с Вик.