Маг крови - Баковец Михаил. Страница 22

Встав со стула, я быстро пошёл к калитке.

— Витя, постой, хватит тут детсад устраивать! — крикнул в спину Сидоров.

— Виктор, не уходи, хочу с тобой поговорить! — а это уже тот самый "столб" в жилетке.

Ответ я им всем дал один на всех: не поворачиваясь лицом, поднял правую руку вверх с оттопыренным средним пальцем.

Я так и не успокоился, пока дошёл до своего дома… бывшего дома. Внутри всего трясло от обиды, возмущения, стыда и злости. По-детски поступил? Ну так в сравнении с большинством собравшихся за столом у беседки я был ребенком. Да вот только себя я ощущал одиннадцатиклассником, которого направили класс в седьмой-восьмой провести занятия, а там меня ничуть не восприняли всерьёз, попробовали даже не столько прощупать "на слабо", а тупо игнорировать и поступать наоборот. Вот точно так же выглядели все попытки и желания руководства посёлка в моих глазах. Что же здесь за куркули собрались, эгоисты и сволочи, которым своя рубашка ближе к телу, причём, чтобы это было сегодня, а до завтра, типа, дожить нужно?

— Уроды! Дебилы! — сплюнул я и наподдал ногой по какой-то ветке, попавшейся у меня на пути.

За десять минут, которые я провёл на втором этаже, метаясь из угла в угол, я так и не пришёл в себя, злость и обида только усилились. Ведь я уже поверил, что нашёл новый дом, что смогу обжиться, влиться в общество, найти себя. Признаюсь, гордился про себя, что меня, такого щегла, большие дядьки просят(!) помочь, и сами приходят за советом, приглашают на совещание. И вдруг меня резко ткнули мордой о стол, как какого-то ссаного щенка в напруженную им лужу

— Уррроды! — почти прорычал я, потом быстро спустился на улицу, позвав к себе самурая, Ползуна и Арахнида. Остальных, в том числе и Дровосека, которого я забрал, когда покинул двор Бориса Михайловича, остались охранять мои вещи.

Под десятками недоумённых взглядов я прошёл через весь посёлок, направляясь к холму, где устроили лагерь незнакомцы. На копье шестиногого голема, повернутой пяткой к небу и лезвием вниз, моталась белая майка из моих запасов.

Меня пустили почти до самой линии самодельных рогаток, которыми чужаки опоясались со всех сторон и продолжали наращивать оборонительную линию.

— Стой, дальше не пустим! Стрелять буду! — крикнули из окопчика, обложенного кусками дёрна, как кирпичами с трёх сторон.

— Стою! Я с миром!

— А этих тогда зачем с собой взял?

— Для внушительности моих намерений! Чтобы у вас случайно не дрогнул палец на спуске при виде одинокого путника!

— Он у меня скорее на них дрогнет!

Я хлопнул по наплечному прямоугольному щитку самурая, и произнёс:

— Думаешь, что ему сможет повредить пуля?

Пока болтали, Ползун успел пробраться в лагерь и спрятаться возле выгребной ямы, замаскировавшись под земляную кучку.

— Вот и проверю.

— Может, не стоит? Я хочу с вашими командирами поговорить, обсудить проблему конфликта с поселковыми.

— Сейчас командиры сами сюда подойдут, — пообещали мне. — Стой там и не рыпайся!

— Повежливее, а то я могу рыпнуться так, что тебя в твоём окопе закопают. И поверь, даже получи я пулю, моих охранников это не остановит, они тут перевернут всё верх тормашками.

Только через пять минут ко мне вышли двое мужчин. Один был в полицейской полевой форме со звёздочками старшего лейтенанта, второй носил просторные рубашку и штаны в стиле "милитари". Оба с оружием — пистолет у копа и короткий "Калашников" у гражданского. Оба не старше двадцати семи лет.

— Постарше никого не могли прислать? — поинтересовался старлей.

— К вам никто не горит желанием идти, а у меня с вашим магом кое-что общее имеется.

— Это что же? — удивился он.

— Магия.

— Кхм, — непроизвольно собеседник дёрнул пистолет вверх, до этого удерживаемый стволом в землю у бедра. — Понятно. Ладно, пошли, только этих оставь здесь, чтобы народ не пугать.

— Как скажешь, — покладисто ответил я. — Всё равно без разницы где им стоять: у шалаша за стенкой или в сотне метров, менее опасными они не станут.

— Пугаешь? — прищурился гражданский.

— Предупреждаю.

Чёрт, вот что тут за повальная мода всех прощупывать и показывать свой гонор? Правда, я сам хорош со своей бравадой, ну, да это не важно.

В сопровождении или под конвоем я дошёл до большого шалаша, собранного из жердей и укутанного паронепроницаемой плёнкой тёмно-зелёного цвета. Точно такую же, но серую, я покупал себе на крышу терраски под кровельное железо.

В шалаше лежал молодой парень, года на три старше меня, в шортах, босой и с перевязанной левой стороной груди и правой ладонью. Рядом с ним на коленях сидела девушка, с коротко стрижеными каштановыми волосами, по возрасту примерно мне ровесница будет.

— Вот, Саш, к тебе коллега пришёл от этих козлов из посёлка, — сообщил полицейский.

Перевязанный приподнялся на правом локте, при этом скривился.

— Маг? — спросил он.

— Маг.

— Что делать умеешь?

— Ну, вылечить не в состоянии, по этому делу у нас в посёлке другой специалист. Только его бы кто сам вылечил — перетрудился, бедолага, сейчас без сознания.

— Целитель? У вас? Хм, прикольно… но ты от темы не уходи. Что умеешь делать?

Сказать или нет? А смысл в тайне?

— Големы могу строить.

— Так это твой железный долбо*б меня продырявил? — зашипел он.

— Продырявил тебя другой долбо*б, которому хоть *уй стеклянный дай — сломает от тупости, — поправил я его. — Нападать никто не хотел, так уж вышло, что мои големы чужие команды понимают буквально. Тебе хотели пригрозить в ответ, а вышло вон оно как.

— И что теперь? — он плюхнулся обратно на заботливо поправленную подушку девушкой.

— Не знаю.

— ???

— Правда, не знаю. Я сам толком не пойму, зачем пришёл. В посёлке я с руководством час назад жестоко посрался. Мне чуть ли не в приказном порядке сказали, чтобы я со своими големами выгнал вас подальше. При этом мне напомнили, кто я есть и как тут оказался.

— А это как? — заинтересовался он.

— Да почти так же, как и вы…

Короткий рассказ занял от силы минуты три, сюда же влез и короткий пересказ недавнего совещания.

— Да уж, лихо вы тут живёте, — хмыкнул старлей. — Не била вас тут жизнь. Такое чувство, что для твоих поселковых просто очередной кризис случился.

— Не мои они.

— Да без разницы, — махнул он рукой. — Дальше что?

— Хотел узнать у вас, откуда и куда идёте, что случилось. Вдруг по пути будет.

— По пути… мы тут хотели осесть. Место удобное, всё просматривается на километры и до леса, сравнительно недалеко. Посёлок хоть и большой, но оборудовать кольями и ежами можно, если всем дружно за это взяться. Плюс, мы видели, как к вам машины приехали с разными вещами вроде бы с досками, утеплителем. Значит, можно ещё скататься и привезти больше, сделать стену…

— От кого стену? — перебил я его. — Чую, вам есть, что сказать.

— От гоблинов. Не веришь?

— Да я зомби видел, уж в гоблинов как-нибудь поверю.

— Фи — зомби, — фыркнула девушка, впервые нарушив своё молчание. — Их у нас ребёнок на части порубит.

— Эт точно, — поддержал её полицейский, потом прошёл от входа, где стоял всё время и сел на колени рядом с правой стеной. — Только страшные с виду, а опасности, если не вдесятером на одного накидываются, не представляют. Вот только пули их плохо берут. Нужно череп расстрелять, позвоночник, кости в руках и ногах… короче, проще топором или мачете порубить.

— Вить, расскажи ему, — сказал маг.

— Вить? Ха, мы тёзки, — я потянул руку, которую с секундной заминкой старлей пожал.

Девушку звали Ольгой, мага Александром, а гражданский ушёл сразу же, как только сопроводил мен к шалашу, поэтому, остался инкогнито для меня.

Весь отряд, который в количестве ста с лишним человек пришёл к посёлку, был собран с бору по сосенки. Из зачумлённого мегаполиса, из небольшого посёлка, кое-кого перенос застал прямо в дороге, вырвал кусок территории с Земли и перенеся асфальт с десятком автомобилей. Старлей находился в посёлке на вызове по семейному скандалу и драке, когда глубокой ночью (было около трёх часов) он почувствовал головокружение и удушье. Ощущения длились три-четыре секунды и мигом исчезли, но вот дальше началось такое… через час посёлок атаковали десятки псевдокабанов, на голову, пока солнце не вышло, падали летающие твари, которые рвали шею, лицо. Их было так много, что из полуторасотенного поселения сумели убежать примерно тридцать человек, в основном одинокие крепкие молодые люди. Все те, кто пытался вытащить семью, друзей, любимых, так и остались там навсегда.