Пришествие Зверя том 2. Антология - Торп Гэв. Страница 68

— У нас один корабль, господин капитан, да еще и поврежденный. Думаю, они нас и за угрозу-то не считают.

— А я вот считаю, что пора избавить их от этого неразумного предположения.

— Господа. — Опять ауспиктория, оператор развернулся в кресле, чтобы указать на данные сенсориума, в точности передаваемые на его монитор. Церберин и Маркариан присоединились к нему. Космодесантник возвышался над двумя сервами, глядя поверх сплетений проводов во все еще окружающий их хаос восстановительных работ. — Приемники улавливают переговоры по воксу. Численные последовательности, автотрансляции. Существенно больше десяти тысяч кораблей, по большей части сосредоточенных здесь. — Связист постучал ногтем по экрану. — Третья планета.

— Пракс, — сказал Церберин.

Чистейшей воды догадка — последнее прибежище тех, кто загнан в угол, и смертных, вознамерившихся вести тотальную войну с непостижимыми ксеносами и полубогами. Но это была хорошо обоснованная догадка.

— Пракс, — подтвердил оператор. — В архивах числится как агромир и центр управления подсектором. Ограниченные орбитальные и посадочные возможности, но ничто не мешает посадке кораблей в таком масштабе. Что бы ни использовали орки для координирования такого количества звездолетов, они притащили это с собой или построили сами.

— Посмотрите на расположение этих кораблей, — сказал Маркариан, опираясь на плечо служителя и водя кончиками пальцев по экрану. Он повернулся к Церберину, уловил что-то зеленое на экране и ухмыльнулся. — А вам по долгу службы не случалось бывать в Коридоре Юкриста, что идет на галактический восток вдоль Потока? Там есть перевалочный пункт «Пробуждение Ангелов», звездный порт Муниторума.

— Будьте любезны пояснить, командир.

Лишенные нервов губы Маркариана изобразили улыбку:

— Он выглядел точно так же.

— Здесь база снабжения? Орочий Администратум?

— Вот только чужаки не мыслят в таких категориях, — продолжал Маркариан. — Обычно они используют миры, в которые приходят, и двигаются дальше. Как с Ардамантуа.

— Но теперь они строят, — сказал Церберин. — Улыбка, медленная и гневная, поползла по его лицу, и он обернулся к Маркариану. — Он наверняка близко. Зверь. Если не здесь, то близко.

Маркариан опять заковылял к иллюминатору и выглянул в него.

— Интересно, что это за символ. Такой полумесяц на их кораблях. Торговые, как вы считаете?

Наушники в частично восстановленной вокс-башенке замигали и зажужжали. Новый дежурный связист встал и повернулся к Церберину:

— Входящая трансляция с «Палимода» и «Жиллимана». Идет через гололитическую систему.

Церберин удивился своему разочарованию. В бурные времена приятно знать, что Галактика по-прежнему вертится, а предатели — это всегда предатели.

— Переключите сигнал сюда! — приказал Маркариан и повернулся к экрану.

Внутри таинственного сплетения спиралей и клапанов стала нарастать энергия. Зазвучала последовательность металлических ударов, словно дух прибора возмущался против столь скорой реактивации. Техники гладили кабели распределения мощностей и диски памяти, пытаясь успокоить усталую машину и уговорить ее послушаться. На проекторе обозначились два лица. То, что слева от статического разделителя, в тени высокого серого капюшона, было знакомым, в пронизывающих глазах ощущалась боль, древнее лицо измождено. Эпистолярий Гонориус с «Жиллимана» кивком приветствовал образ Церберина.

Однако другое лицо…

Церберин непроизвольно выпрямился во весь свой впечатляющий рост, полный решимости встретить взгляд изображения, как подобает космодесантнику.

Незнакомец был бледен, словно пыль, и худ как скелет, будто удаленность от любви Императора истощала и угнетала его. Впалые щеки заставляли резко очерченную линию скул казаться жестокой и подчеркивали высокий лоб, какой-то не совсем человеческий. Глаза блестели, как гвозди, в жестком свете корабельного гололитического прожектора.

— Хорошо наконец поговорить лицом к лицу, — сказал Калькатор.

Церберин ожидал, что голос предателя будет соответствовать его изможденному виду, но тот оказался на удивление сильным и звучным. Это был голос, который Церберин легко мог представить в разговоре с примархами.

Недостойный трепет зависти, нет, еще хуже — любопытства — нарушил ровное биение его сердец.

— В самом деле, ты — столь же отрадное зрелище, как и огромный мир-гарнизон твоих отверженных братьев.

— Он долго оставался без нашей заботы, — отозвался Калькатор. — Если бы его по-прежнему защищали мои братья, ситуация была бы иной.

— Если бы все эти миры по-прежнему преданно защищали Железные Воины, — сказал эпистолярий Гонориус, обратив взгляд в далекое прошлое, — многое сложилось бы иначе.

— Тем не менее он еще послужит нам, — сказал Калькатор, поворачиваясь к Церберину. — Твой корабль не перенесет нового перехода через варп, если его не починить. А мой не уцелеет без твоего.

— Мы посылаем навигационный пакет, — продолжал Гонориус, показывая на что-то или кого-то за пределами изображения.

Маркариан захромал к ближайшему работающему терминалу и активировал его, лицо командира казалось зеленым в свечении телеметрики и значков на экране.

— Восьмая планета. Ледяной гигант класса «Уранос», с системой колец на почти перпендикулярной орбите. Координаты для геостационарного положения над северным магнитным полюсом, внутри колец. — Он восхищенно улыбнулся. — Боюсь, индекс дифракции магнитосферы и колец слишком велик для нашего ауспика.

— Как и для орочьего, — сказал Калькатор. — Если их технические способности выражаются не только в огневой мощи и работе двигателей, они пока еще не продемонстрировали этого.

Глядя мимо образа космодесантника-предателя, Церберин обратился к другой фигуре:

— Как дела у тебя, эпистолярий?

— Если ты имеешь в виду меня лично, то, должен признаться, бывало и лучше. Орочий псайкер на борту того авианосца был невероятно мощен. Он… сильно на меня подействовал. Но я поправлюсь. Благодаря предусмотрительности Тейна, «Жиллиман» и «Эксцельсиор» вышли из битвы при Вандис с минимальными повреждениями, но «Парагон», «Отважный» и «Молчаливый» потребуют серьезного ремонта. От «Паладина Рубике» и «Поборника» по-прежнему ничего не слышно. Мы и на ваше выживание почти не надеялись, первый капитан. Мы ждали несколько часов.

Маркариан жестом потребовал инфопланшет, тут же получил его и коснулся экрана, потом повернулся к Церберину:

— Получено и подтверждено в режиме реального времени: переход через двадцать два часа и одиннадцать минут. — Он вернул планшет служителю. — Проверьте, чтобы хронометры «Данталиона» не отставали.

Церберин тяжко выдохнул.

Если орочья методика телепортации хотя бы немного превосходит в надежности варп-переходы, то это говорит о решительном технологическом прогрессе куда больше, чем даже гравитационное оружие, развернутое у Вандис. Капризы эмпиреев ограничивали любые операции галактического масштаба. Невозможно было рассчитывать, чтобы флоты, идущие к одной и той же точке из равноудаленных систем, пришли с расхождением пусть даже и в несколько дней. Порой астропатическое послание, отправленное через имматериум с Терры, доходило до Альфы Центавры за неделю или месяц и вполне могло по пути сначала достичь далекой Окклюды. Это превращало контроль над тысячами активных флотов и боевых единиц в развивающейся в нескольких сегментах тактической ситуации в сущий кошмар логиста. Такая задача показалась бы нелегкой даже примарху.

— Если нам придется остаться здесь, надо воспользоваться преимуществами ситуации, — сказал Церберин. — Орки не обустраиваются, орки не торгуют — однако здесь они заняты и тем, и другим. Надо выяснить, что им здесь нужно, да еще и в таких количествах. Пока что они вроде бы игнорируют нас.

— Желательное положение вещей, учитывая наше нынешнее состояние, — вставил Калькатор.

— Там что-нибудь видно, эпистолярий? — спросил Церберин сквозь сжатые зубы.