Заклинатель зеркал и браслет времени (СИ) - Сергеева-Говорухина З.. Страница 25

— Политика говоришь! Доигрались! — нервно съехидничал Джагл. Но весело ему не было...

Тар настиг Макса только у самой двери Холиса.

— Да погоди ты! — воскликнул дракон и навалился спиной на дверь, не давая её открыть.

— Ты чего это, ящер золотой, очумел? — Макс удивлённо приподнял брови, но от двери отошёл.

— Уж не знаю, что там тебе шеф сказал, но ты после этого сам на себя не похож. В чем дело?

— Ева под заклятьем, как я и подозревал, — на одном дыханье признался Вединский.

— Клятва смерти? — Интарис нахмурился, взялся за ручку двери и добавил: — Давай сначала разберёмся с Холисом, и вместе подумаем, как ей помочь?

Холис перебирал бутылки и флаконы с разноцветными жидкостями на из одной нижних полок углового деревянного шкафа. После ухода Заклинателей и девушки он распереживался, что его накажут за невыполненное задание. Кроме Джагла, один из Высших потребовал взять у Валерии кровь и предоставить анализ ему лично. Слава Великому Фарфариану, что всё обошлось! За результатами никто не пришёл, а потом гном узнал, что Джагла куда-то отправили с какой-то важной миссией, и когда он вернётся — одному Великому Фарфариану известно. А Высшие более к анализу крови девушки никакого интереса не проявляли. И жизнь Холиса вошла в привычное спокойное русло.

Но, взмыв на месте от звука неожиданно открывшейся двери, гном почувствовал, что хорошего — помаленьку. Целитель был по своей натуре труслив, и к входящим повернулся не сразу. Зажмурившись от страха, он медленно досчитал до десяти, открыл глаза и обернулся.

— А! Это вы...

Пара неразлучных Заклинателей уже стояла за его спиной. Задрав на них голову, гном больше ничего не успел сказать. Да и понять ничего не успел.

— Привет, Холис. Как дела? Впрочем, собирайся, по дороге расскажешь.

Макс, не дав целителю время понять его скороговорку, схватил Холиса за руку и втащив в портал, быстро материализованный драконом.

Безымянный Пустынный мир

— Что происходит? Ты же сказал — «собирайся»! — взвизгнул гном. Его силой усадили на каменную холодную скамейку неизвестно где.

— Я шутил, — ответил Макс, подсаживаясь к Холису и похлопав его по плечу.

— Надо поговорить, но сначала... Direveri! Холис, ты служишь Хозяину?

— Кому? — хлопая глазами, переспросил гном

— Хозяину, Тесному магу.

— Конечно нет, Великий Фарвариан! Я служу Министерству!

Макс поднял глаза на кровного брата.

— Вроде не врёт. Но, в любом случае, мы его ещё проверим.

— Зачем вы меня выкрали? И к чему эти расспросы? И почему я вообще должен вам отвечать? — разошёлся гном.

— С того, — лаконично ответил дракон и кивком головы поманил Макса за собой.

— Пока не пришло время забирать шефа, предлагаю побыть тут. Какое-то странное у меня предчувствие.

— Как скажешь.

Прошло больше трёх сигном, а сигнал от шефа так и не поступил. Гном нервно бил каблуком по ножке скамейки, дракон и Макс ходили туда-сюда как часовые. Разговор не клеился, хотя гном пару раз пытался завести беседу, но, ловя на себе сердитые взгляды Заклинателей, быстро умолкал.

Макс пытался понять, что могло заставить Еву дать столь жестокую клятву? Одна догадка настойчиво напрашивалась и, одновременно, пугала, радовала и расстраивала его: «Если причина клятвы — я, значит, всё-таки любит. Но... почему не призналась? Не сказала ничего... Почему всё решила сама? Чёртовы демонические характеры!» Он мало что помнил из академического обучения об этой страшной клятве: она действует, пока жив тот, кому она принесена. Заклятье полностью подчиняет волю, заставляет повиноваться абсолютно всем приказам заклинателя или, наоборот, освобождает от подчинения. Оба крепко связаны, и далеко друг от друга находиться не могут. Но клятва даётся в обмен на услугу, и нарушить её или не выполнить просьбу невозможно. Министерство давно запретило это заклятье.

Наконец, передатчик Тара просигналил, и дракон, не раздумывая, отправился на призыв Джалга, оставив задумчивого Макса и притихшего гнома в одном из пустынных миров. — Что угрюмый такой, Заклинатель? — в очередной раз попытался завести беседу Холис. Его немного взбодрило развеявшееся заклинание и отсутствие дракона, которого он всегда побаивался.— Личное, — буркнул в ответ Макс — А с чего вы вспомнили про Хозяина? — не унимался Холис.— Говори уже, если что-то знаешь.Макс остановился и посмотрел на гнома. Он никогда не нравился Заклинателю по каким-то непонятным ему самому причинам. Чисто интуитивно человек воспринимал гнома как скользкого типа — ненадёжного и до омерзения трусливого. Да и сама раса гномов, прославленных жестокостью и хитростью, жадностью и стяжательством доверия не вызывала.

— Я не много знаю. Слышал, что камень в камне заточён, а внутри — Хозяин. Скован цепями, они его магию вытягивают. И висит камень на таких же цепях между деревьев смерти. Они тоже всю магию себе забирают. Чтобы Хозяина убить, надо деревья срубить, цепи разбить и камень расколоть.

— Дерево смерти можно срубить?

— Говорят, можно. Топором из немагического мира.

— Ну, не так уж и сложно, — задумчиво усмехнулся Макс.

— Только топор тот боевой быть должен, немало жизней унёсший, чтобы смертельная сила была в нём. Мы же о дереве смерти говорим. Хозяина только этим топором убить можно. Но сперва в топор с помощью заклятия впитать силу сильного мага, и только тогда можно разрубить дерево смерти.

— Все слегка усложнилось.

Макс никак не мог понять, что его вдруг насторожило в словах гнома. Но мысли крутились вокруг Евы. Он думал, как помочь ей. Но ответа не находил.

Королевство Утреней Росы

Аурелиус шёл по саду и глазами искал Валерию: «Что такого в этой девчонке?.. Может, для человека она и симпатичная. Одарённая. Но, почему я должен с ней возиться? Притащил Вединский, пусть бы сам и нянчился».

Эльфу уже надоело выглядывать девушку среди буйных зарослей цветов, и он начинал злиться. Ещё и Джагл с Максом и Таром потребовали открыть кристалл с посланием сестры. Сердце Аурелиуса болезненно сжалось. И Свида не даёт проходу. Будто он сам не понимает... Но что он может сделать?

Тревога эльфа вдруг разбилась и разлетелась на острые осколки, едва Аурелиус услышал счастливый звонкий смех земной девушки. Он был так неуместен и диссонировал с горечью и беспокойством эльфа, что тот невольно вздрогнул. Но, шагнув на девичий голос, замер.

Валерия стояла под пышной кроной жемчужного дерева, фея Ил летала вокруг неё, взбивая хрустально чистый воздух серебряными крыльями. От маленьких рук к девушке тянулись тончайшие серебристые нити. Лера наматывала их па пальцы, скатывала в невесомый комочек и растирала между ладошками, выпуская на волю... невероятной красоты светящихся призрачным сиянием бабочек. Их было уже столько, что из без того ослепительно красивое, увешанное гроздьями жемчуга дерево светилось и, казалось, порхало в воздухе тысячами маленьких крылышек.

Зрелище было настолько ошеломляющим и ослепительным, что Аурелиус невольно заулыбался, заражаясь искренней радостью девушки. Она не сразу его заметила, а когда увидела, помахала ему рукой и, схватив концы серебристых нитей, завертелась, оборачиваясь светящимся туманом, будто коконом, взбила его ладошками, вынырнув из него, и, что-то быстро шепнув, раскинула руки навстречу эльфу, рассыпав целое облако новых бабочек.

Аурелиус заливисто засмеялся, когда сотни крылышек окутали его свежим дуновением, будто маленькие опахала ласково коснулись лица и разлетелись, украшая собой диковинные цветочные бутоны. Лера подскочила к эльфу и схватила его за руку, прижимая её к своему сердцу.

— Правда, здорово?! Я так рада тебя видеть! Правда, здорово у меня получается? Это мне фея...

Девушка захлёбывалась радостью и спешила поделиться с ним. Эльф улыбался немного отчуждённо. Он вдруг почувствовал человеческое тепло, услышал быстрый стук человеческого сердца, увидел, как горячо Лера хочет быть полезной, как она устала быть никчёмной обузой и как искренне восхищается им — Аурелиусом. Он не обращал внимания на фею мира Ил, задумчиво кружившую над их головами и вдруг куда-то пропавшую. Не заметил и её лукавую понимающую лёгкую улыбку, будто сказавшую: «Н-ну... мне с вами всё понятно. А вы поймёте позже».