Игры богов (СИ) - "Amandir". Страница 11

Оставались ещё двое, которые начали меня обступать и медленно теснить. В спину прилетело, толкнув меня чуть вперёд. Со звоном стрела отскочила от доспеха и упала в траву. Послышалась ругань стрелка, который в очередной раз менял позицию.

Мои противники медлили, и это дало мне необходимое время, чтобы сплести «Шок», который я бросил в одного из них. С моей ладони сорвалась синяя дуга разряда, ударившая в середину корпуса моей цели. Тут же по телу разбойника забегали маленькие синеватые молнии. На некоторое время он потерял возможность двигаться, кроме как от тряски разрядами, а значит пока что я сражался один на один.

Не считая назойливого лучника, стрела которого воткнулась в дерево возле моей головы.

Мой противник, может быть, и не обладал высоким мастерством во владении топором, но он был очень силён, ловок и вынослив, и успевал отбивать все мои удары. Так мы и сражались некоторое время, то и дело уворачиваясь от стрел, иногда в последний момент, пока вновь не подключился второй боец.

В этот момент со стороны поляны раздалось сразу несколько криков. Мой первый противник вдруг на секунду замер, а его подельник со всего маха налетел животом на остриё моего меча, которое я выставил для парирования очередного удара топором.

Молодой разбойник, на вид немногим старше меня, захрипел, сложился пополам и повалился в траву, соскользнув с острого клинка. Оставшийся боец заскрежетал зубами, перехватил топор, впал в настоящую ярость и принялся осыпать меня ударами. Он двигался настолько быстро, что некоторые из них я не успевал парировать, и только благодаря Сумеречному ветру и, в меньшей степени, моей ловкости и умению уклоняться он не изрубил меня на куски.

Бородач теснил меня, пока мы не дошли до очередной ловушки, только опасностью веяло откуда-то сверху. Отбив ещё пару ударов, я наступил назад и тут же покатился по земле в сторону. Сорвавшееся бревно на двух подвесах пролетело над моей головой и хорошо приложило только и успевшего развернуться лицом к опасности разбойника. Его отбросило спиной назад, из его рта потекла кровь, он стонал и начал метаться по земле. Несколько секунд я решал, что с ним делать, добить или связать и попытаться вылечить, но раздавшийся со стороны разбойничьего лагеря голос вынудил меня поторопиться.

— Эй, чародей! Мы захватили твоих девок! Или выходи сам, или мы их прирежем, как овец!

Я ругнулся, скрутил и связал разбойника и использовал самое простое заклинание магии Жизни, «Целебное касание», чтобы он не сдох раньше времени, после чего подхватил меч и припустил к лагерю, по пути обходя ловушки, которых на подступах оказалось очень много.

Выскакивать на поляну я не стал, и сперва осмотрелся из-за деревьев.

Разбойников осталось трое. Один был магом, которому я сломал ключицу. Он сидел на бревне и стонал, держась за плечо. Вторым был лучник, высматривавший что-то среди деревьев. А третьим, судя по голосу, вестник некоего Сабреда. Он стоял посреди лагеря и одной рукой держал стоявшую на коленях рядом с ним Дзинсаю за волосы, а второй приставил очень хорошо мне знакомый скимитар к её горлу. Руки тёмной эльфийки были заведены за спину.

Недалеко от Дзи находилась клетка, по виду сделанная из костей, в которой оказалась заперта Амалия.

Я открыл ментальную связь и заглянул в разум девушек. Дзинсая пребывала в ярости, но ничего не могла поделать с магическими путами, которые очень крепко держали её руки. Амалия силилась сломать прутья клетки, но у неё ничего не получалось. Похоже, это были не простые кости, раз моя соратница испытывала с ними определённые трудности.

Надо было что-то предпринять. Что из заклинаний могло бы подойти в данной ситуации? Как назло, ничего не шло на ум, а копаться в учебниках не было времени. Что у меня было ещё? Метательные ножи, сила Земли, которая действовала ограниченное время, и овердрайв. Смогу ли я настолько ускориться благодаря последнему, чтобы успеть прикончить вестника прежде, чем он перережет глотку Дзи? Очень сомнительно. Можно попытаться применить «Шок», но мерзкий маг, хоть и с одной рабочей рукой, мог помешать и отразить заклинание или блокировать его. А времени оставалось всё меньше.

— Давай, чародей! Выходи! Я начинаю терять терпение!

Он надавил на скимитар чуть сильнее. Я стиснул зубы. Чёрт! Что же делать?

Я не мог придумать выход. Не оставалось ничего другого, кроме как выйти на поляну и сдаться… Только сперва спрячу один из ножей в наруче…

Я шёл в полный рост и намеренно громко трещал ветками и сучьями.

— А, явился наконец! Что, дороги тебе твои девки, да? Хороши, не скрою. Я бы и сам не отказался бы… Но мы поступим по-другому. Видишь во-он тот камешек с красными знаками на нём? Мой покровитель, Сабред, будет очень рад такой жертве, как ты. А теперь будь умницей, брось оружие вон туда и иди на алтарь. Для твоих же девок будет лучше, если ты всё сделаешь сам и добровольно.

От его мерзкой ухмылки захотелось сломать ему челюсть. Но я послушно отстегнул с пояса Клык и бросил его на землю.

«Ты что творишь! Прикончи его! Какого рожна ты с ним телишься?!» — практически возопила в моём сознании Дзинсая.

«Тихо. Всё под контролем», — ответил я и поочерёдно бросил на землю метательные ножи. Три метательных ножа…

— Хозяин! Не надо! — вскрикнула Амалия и снова ударила в прутья клетки.

— Вон оно ка-ак! Хозя-аин! — протянул разбойник. — А я всё думаю, как это ты так сумел с тёмной эльфийкой сдружиться, что она даже готова была ради тебя сама подохнуть? Хе-хе! Ну, всё, ступай к алтарю. И поживее!

Я бросил взгляд по сторонам. Стрелок расслаблен, хоть и держит стрелу на тетиве, и улыбается. Маг побледнел и скривился от боли, но похоже сейчас всем было на него плевать. Он пытался одной рукой вытащить маленькую тугую пробку из флакона с целебным зельем, но пока что ничего у него не получалось.

Медленно, шаг за шагом, я подошёл к алтарю. Каменному алтарю… Искра надежды разгорелась настоящим пожаром, когда у меня родился новый план.

— Ну, чего стоишь? Ложись давай! А мой друг, так уж и быть, вспорет тебе глотку.

— Скажи мне сперва, твой покровитель очень дорожит этим алтарём? — спросил я и вытянул руку вперёд.

— Не вздумай ничего там колдовать! Менгаз это сразу почует, а я тут же вскрою ей глотку!

— Ты не ответил. Как думаешь, что будет, если алтарь вдруг разрушится? Этот твой… Сабред огорчится? Расстроится? Придёт в ярость?

Я обратился к остаткам силы Земли, которую мне дала Рада. Я чувствовал камень алтаря и, пусть он использовался для связи с неким божеством, но в основе своей это был камень. А камень — это часть Земли.

Я словно вошёл внутрь алтаря, ясно чувствуя его структуру. Для начала, стоило продемонстрировать мою силу. Алтарь тряхнуло.

— Прекрати! Авор, сними его! — закричал вестник.

— Я держу алтарь. Если погибну, он разрушится, — ответил я.

— Стой! Не стреляй!

Натянувший, было, лук разбойник, медленно отпустил тетиву, но стрелу оставил.

— Демоны и дьяволы… Отпусти алтарь и отойди от него!

— Сначала ты отпусти моих соратниц.

— Я прирежу её!

— Тогда можешь попрощаться с этой каменюкой.

Вестник Сабреда поскрипел зубами, но всё же убрал клинок от шеи Дзи, поднял её на ноги и толкнул ко мне. Сделав по инерции несколько шагов, Дзинсая потеряла равновесие, перекатилась и вскочила уже возле меня.

— Снимите с неё путы, — сказал я и тряхнул алтарь ещё раз.

Вестник кивнул магу, и тот, кривясь и охая, отставив непослушную склянку, принялся вычерчивать плетение, после активации которого путы, державшие руки Дзи, исчезли.

— И вторую тоже освободи.

Вестник махнул рукой, и клетка рассыпалась.

Новый обмен мыслями, новые указания девушкам, но пока что отпускать алтарь я не спешил.

— А ты нахал, — услышал я новый голос и повернул на него голову. Возле упавшего на колени вестника стоял здоровенный мужик, метра два ростом, с алебастрово-белой кожей, такими же короткими волосами, торчавшими ёжиком, ярко-красными глазами и чёрными треугольничками под ними — не то краска, не то кожа такая. У мужика был крепкий, мускулистый, ничем не прикрытый торс и руки с когтистыми пальцами. Квадратная мощная челюсть, безгубый рот с острыми зубами, как у акулы. Низ его туловища и ноги были закрыты свободными штанами серого цвета. Никакой обуви на нём обуто не было.