Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана. Страница 13

Она кинула телефон в сумочку, встречаясь с темным взглядом капитана. Как тяжело молчать и особенно тяжело, когда слова сами вырываются наружу.

Он услышал последнюю фразу, сказанную ею в телефон. Она опять кого — то любила. Сегодня она просто сокровище: тихая, мирная и любящая. Он остановился напротив нее, с улыбкой, наслаждаясь тишиной.

Оливия видела, как хитрая улыбка коснулась его губ и глаза слегка сощурились от этой усмешки. Хитрец, думает, что разозлит ее этим и она проиграет спор. Он прав. Он разозлил ее, но она будет молчать, даже если сам Бог попросит сказать Даниэлю Фернандесу слово.

Она ответила так же— легкой ухмылкой и хитрым взглядом, пронизывающим холодом до кончиков пальцев. Голубое холодное бездонное небо. Он любил небо. Зачем она родилась с таким цветом глаз?

Битва взглядами в молчании стала напрягать Оливию, и она на шаг отошла в сторону, пропуская его. Сдалась быстрее, чем он думал. Одержав еще одну победу, Даниэль прошел к двери номера, открыл ее и зашел внутрь, оставляя девушку в полном одиночестве.

Тропический дождь барабанил всю ночь, заставляя Оливию просыпаться от шума капель по стеклу. Открыв глаза, лежа в темноте, она слушала мелодию мокрой листвы деревьев, шуршащих под окнами. Дождь, стучащий по стеклу окна и мокрому асфальту — единственное, что она могла слушать бесконечно. Она любила звук дождя.

— Дождь — единственное, что я ненавижу, — пробурчал Даниэль Марку, направляясь на предполетный медицинский осмотр утром. Хуже дождя мог быть только острый язык Оливии. Почему-то он улыбнулся, вспомнив ее. Без сомнений она любит дождь.

— Улыбка на твоем лице? — Удивился Марк.

— Никакой дождь не испортит мне настроение, — Даниэль, хлопнул рукой по спине первого помощника и зашел в кабинет.

Но он ошибся, поняв это только тогда, когда его самолет, приняв на борт пассажиров не пустили на взлет. Даниэль связался с диспетчером:

— Доброе утро, Бангкок. "Arabia Airline" 2–1–6 запрашиваю разрешение на взлет.

— Ожидайте разрешение через два часа, — произнес диспетчер.

— Пожалуйста, подтвердите, задержка два часа? — Не поверил в эти слова Даниэль и посмотрел на Марка. Тот пожал плечами, шокированный ответом.

— Подтверждаю.

— Тогда отмените "Доброе утро". — Даниэль разозлился, облокотившись на спинку кресла, — два часа, Марк. Проклятый дождь. У нас на борту пассажиры. Что мне им сказать?

— Думаю, стоит сказать, что нас задерживают, но промолчать про два часа.

Оливия стояла в проходе между кресел с улыбкой на губах, рассматривая пассажиров. Все они ждали вылет, пристегнув ремни безопасности, хотя команды на это не поступало, но они были готовы к взлету. Она заметила, как кондиционер стал работать на половину своих возможностей, создавая духоту в самолете. Она пока не была заметна пассажирам, но Оливия хорошо знала, что капитан не просто так убавил его. Его слова подтвердили эту догадку:

— Уважаемые Леди и Джентльмены, говорит капитан Даниэль Фернандес Торрес, наш вылет задерживается на неопределенное время по метеоусловиям аэропорта. Прошу вас оставаться на своих местах с застегнутыми ремнями безопасности. Как только будет получена дополнительная информация, я ее сообщу. Приношу вам свои извинения за причиненные неудобства и благодарю за внимание.

Видя, как начали переговариваться между собой пассажиры, обсуждая услышанную информацию, Оливия обернулась в сторону Мирем, нахмурив брови. Что за черт! Что она только что услышала? Но та лишь пожала плечами.

— А долго нам ждать? — Женщина средних лет привстала с кресла и взглянула на Оливию.

— Капитан сказал на неопределенное время, вам принести воды?

Настал трудный период ее работы— разгневанные пассажиры. Сейчас ей придется в дважды больше работать: улыбаться и контролировать их. Никому не нравиться ждать, тем более, если это ожидание на неопределенное время.

— Принесите, пожалуйста, и мне воды.

Оливия взглядом обвела пассажиров в поисках того, кому принадлежит этот тонкий голос и увидела девушку, которая с мольбой в глазах смотрела на нее. Ее руки нервно гладили свой большой живот.

Оливия, улыбаясь, подошла к ней, опустившись рядом в проходе между кресел, что бы другие пассажиры не слышали их разговора:

— Как вы себя чувствуете?

Самыми вспыльчивыми пассажирами являются беременные женщины. Их можно успокаивать весь полет. А если он продолжительностью 7 часов? А если еще и задержка на вылет? От них не знаешь, чего ожидать, они могут требовать того чего нет на борту, они могут заплакать в панике при взлете или при посадке. А если турбулентность. А если, не дай Бог, роды…

— Немного душно, но чувствую себя хорошо.

Девушка не была похожа на истеричную, нервозную, скорее, напротив, она была спокойна и уверенна в себе. Это порадовало Оливию.

— Какой у вас срок? — Оливия протянула ей стакан воды, и та взяла его, делая глоток.

— 6 месяцев.

Улыбнувшись и удовлетворенно выдохнув, Оливия, встала с прохода, вновь смотря на пассажиров. Они начинали нервничать, переговариваясь и обсуждая задержку рейса. Духота начинала делать свое дело, заставляя людей махать перед собой газетами и журналами. Какого черта капитан убавил кондиционер? Здесь сидят живые люди, которые скоро начнут падать в душном салоне.

— Мирем, — Оливия подошла к скандинавской бортпроводнице, — позвони пилотам, попроси, что бы сделали кондиционер больше.

— Они не сделают, они экономят сейчас на всем, не известно сколько мы здесь простоим. Скажи спасибо, что еще кислород не перекрыли.

Оливия открыла рот от удивления. Это шутка такая?

— Сколько мы уже стоим?

— 45 минут.

— Еще 45 минут и уже упаду я, — пробурчала Оливия, чувствуя, как духота начинает вызывать головную боль. — Пассажиры спрашивают, когда мы взлетим, не знаю, что им отвечать.

— Келси сказала, что не раньше, чем через два часа.

— Два часа? — Удивлению Оливии не было предела. И капитан решил, что без кондиционера им тут всем хорошо? Он сумасшедший. — Почему так долго?

— Дождь стеной, плохая видимость.

— Последи за моими пассажирами. — Сжав пальцы в кулаки, нервная Оливия направилась через весь салон в кабину к пилотам. Проходя по первому салону, она поняла, что здесь ни так душно как в хвосте самолета. Откуда Даниэлю Фернандесу знать, что сейчас испытывают люди, сидящие в хвосте. На месте беременной девушки, она бы уже родила.

Набрав код в кабину, дверь открылась, и Оливия зашла внутрь, видя, как две пары глаз пилотов уставились на нее. Губы Даниэля растянулись в улыбке. Он ждал, когда она начнет говорить. Он знал, что она придет. Сейчас он выиграет в их молчаливую игру, и эта девушка больше никогда не переступит борт этого самолета. Но к удивлению, она обратилась к Марку:

— Очень прошу включить кондиционер, в хвосте невозможно находиться, люди скоро начнут падать от духоты. У меня беременная девушка в салоне.

Она смотрела на Марка, ожидая его ответа и он удивленно перевел свой взгляд на Даниэля:

— Как скажет капитан.

— Капитан скажет «нет». — Твердо ответил тот, отворачиваясь от Оливии и смотря уже на Марка и тот кивнув, вновь посмотрел на нее. Сейчас бы она ударила бы обоих чем-нибудь тяжелым, но ограничилась словами:

— Передайте капитану, что, если пассажиры начнут вымирать, это будет его вина.

Брови Марка взлетели вверх, делая на его лице удивленное выражение. Какую роль они отвели ему в этой игре? Почему он должен что — то передавать? Ведь Даниэль сидит рядом и все явно слышит. Он взглянул снова на капитана, но тот произнес:

— Передай ей, что будет так как требует летный устав. Ни мне писать правила и переделывать их. И еще передай, что кондиционирование салона включено, просто не в полном объеме. В полном объеме я включу его только тогда, когда мы запустим двигатели.

Марк снова удивленно посмотрел на девушку, кивая ей. Он не в цирке передавать то, что она сама уже услышала.