Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана. Страница 61

Времени на сочувствие и обдумывание произошедшего в Брюсселе не было, капитан плавно начал набирать высоту, пока Марк менял заданный маршрут, вбивая его в бортовой компьютер. Сейчас первым делом надо было настроить показатели продолжения полета, потом связаться с авиакомпанией, объяснить бортпроводникам об изменившейся ситуации, узнать сколько человек на борту летят стыковочным рейсом, объявить пассажирам неприятную новость. И потом можно будет подумать о полосе в Лондоне.

— Черт, Лондон, — выругался Даниэль. Как теперь им быть с обратной дорогой? Пассажиры в Брюсселе, самолет в Лондоне. — Марк, свяжись с авиакомпанией и объясни ситуацию. А я поговорю со старшими бортпроводниками.

Люди в салоне заметили, что самолет из состояния посадки перешел в состояние набора высоты. Они возбужденно переговаривались между собой, требуя объяснения ситуации. Оливия расстегнула свой ремень и встала с кресла, направляясь к пассажирам. Их уже пытались успокоить Луи и Дженнет:

— Мы просим вас успокоится и оставаться на своих местах. Капитан все скажет, дайте ему время. Возможно, он просто ушел на второй круг из — за погоды.

— Сегодня солнце, — вскрикнул кто — то из пассажиров, — сегодня отличная погода.

— Значит была другая причина, — занервничала Дженнет, но улыбаясь посмотрела на Оливию, — ты знаешь, что происходит?

Она знала только то, что впервые как она тут работает, Даниэль не вышел на связь с пассажирами. Это было уже странным. Хотя девушка и порадовалась этому в надежде на мягкую посадку. Сейчас она уже засомневалась. А будет ли посадка вообще?

Отрицательно качая головой Оливия взглянула на дверь в кабину пилотов. Желание войти внутрь было слишком большим. Может быть, что — то случилось с Даниэлем? Теперь она поймала себя на мысли, что уже три часа не знает о нем ничего. Три часа — это слишком много, если учесть, что последние дни они были настолько часто вместе, что часы уже казались днями.

Девушка ступила шаг в сторону кабины, но кто — то потянул ее за край юбки и женский хриплый голос прошептал:

— Милая, мы умрем?

Оливия оглянулась, смотря на скрюченную хилую старушку. Ее костлявая высохшая рука, все еще теребила юбку девушки, а помутневшие от старости глаза, смотрели, желая услышать слова надежды. Оливия тут же присела, что бы быть на одном уровне с ней и улыбаясь произнесла:

— Мне всегда казалось, что, когда самолет падает, он теряет высоту. А мы ее набираем. Вам не о чем волноваться. Все будет хорошо.

Старушка кивнула, казалось, что ее удовлетворили эти слова. Но они не удовлетворили рядом сидящую молодую пару:

— Долго мы еще будем лететь? Через два часа у нас вылет в Тенерифе.

— Я уверена, что вы успеете, — продолжала улыбаться Оливия. Но уверенности не было. Лгать людям она уже не могла.

Поднявшись на ноги, она еще раз взглянула на людей в своем салоне. Они оказались более чем нетерпеливые. Становилось слишком сложно успокаивать их по одиночке, поэтому она громко произнесла:

— Уважаемые пассажиры, я прошу вас успокоится, сесть на свои места и пристегнуть ремни безопасности. Скоро капитан объявит причину задержки посадки. Умейте уважать друг друга, некоторые из вас нагоняют панику, а другие выдумывают бог знает, что.

Все резко замолчали, прислушиваясь к ее словам и Оливия услышала звук застегивающихся ремней. Она мысленно поблагодарила Бога за то, что у этих людей есть уши.

— Спасибо, — кивнула она и улыбнулась.

— Круто, — произнес Луи, который все это время стоял рядом, — нас вызывает Келси, она только что вышла от пилотов.

Вот теперь нет надобности идти к ним в кабину. Келси сама все скажет.

Все бортпроводники первого этажа собрались в первом салоне, ожидая слов старшей стюардессы. Было слегка волнительно и Оливии даже стало страшно.

— Мы изменили курс, — начала говорить Келси, — в связи с тем, что аэропорт Брюсселя закрыт. Там произошли два взрыва. Нас направили в Лондон в Хитроу.

Слыша слово «Лондон», Оливия тут же забыла про взрывы в Брюсселе. Она даже забыла про пассажиров, летящих стыковочным рейсом. Это слово взорвалось фейерверком в душе девушки. Она летела в Брюссель, а прилетит домой в Лондон.

— Боже, ужас, — произнесла Мирем, — что нам делать?

Они все были в глубоком шоке. Но Оливию это мало волновало, теперь она думала о том, сможет ли она выйти из самолета, чтобы вдохнуть сырой воздух своей родины.

— Сейчас вы пройдетесь каждый по своему салону и перепишите имена тех людей, которые летят в Брюссель проездом. Пилоты уже связываются с нашей авиакомпанией, но вряд ли "Arabia Airline" чем — то сможет помочь. Это ошибка не нашей авиакомпании, но эти данные мы передадим в аэропорту Хитроу. Я надеюсь, что люди будут размещены в гостинице или вывезены наземным путем до Брюсселя.

— Кто объявит об этом пассажирам? — Спросила Мирем, и Оливия перевела взгляд на Келси. Самое неприятное что можно испытать на борту самолета, летящим не в место назначения — это гнев недовольных людей, — кто возьмет на себя такую ответственность?

— Даниэль скажет сам, — Келси достала блокноты и начала вручать их каждому бортпроводнику, — как только он скажет, сразу начинайте опрос. Улыбайтесь и подбадривайте пассажиров, представьте, что на их месте могли оказаться вы.

Оливия улыбнулась, получая блокнот, она мечтала бы сто раз оказаться на их месте. Но только что бы в Лондон. Мысленно она уже звонила маме, представляя, как та обрадуется.

— А что будет с нами? — Произнесла она, — мы сразу вернемся обратно? А как же пассажиры, ожидающие нас в Брюсселе?

— Ничего не знаю, — пожала плечами Келси, — идите. И делайте вид, что все отлично.

Даниэль задумался, смотря в окно на красный закат, на который они летели. Минута перерыва перед словами в салон.

— Хочешь я скажу? — Марк видел, как трудно давались слова капитану. Но тот отрицательно покачал головой, беря в руки трубку телефона:

— Я тут подумал, — он все еще смотрел вперед и монотонным задумчивым голосом прошептал, — два взрыва. Погибли люди. — он посмотрел на Марка все тем же пустым взглядом, — люди, которые пришли улетать, провожать или встречать. Среди них могли оказаться те, кто встречал наш рейс и те, кто собирался в Дубай обратно.

От этих слов Марк нахмурил брови. Он как — то не подумал об этом, будучи занятым изменением курса. Он представил, что будет с пассажирами, когда они услышат эту новость.

— Сейчас наши бортпроводники возьмут на себя весь предстоящий ужас.

Он тут же подумал об Оливии. Она наверняка уже знает куда они летят. Сейчас она убивается в радостной истерике. Эгоистка, она ведь так хотела очутиться в Лондоне.

Откинув эти неприятные мысли, Даниэль нажал кнопку микрофона:

— Уважаемые, Леди и Джентльмены, с вами говорит капитан Даниэль Фернандес Торрес, прошу вашего внимания.

Его голос, как нежный шелк коснулся слуха Оливии. Мягкий, нежный, он завораживал гипнозом, заставляя слушать каждую произнесенную им букву. Даже сейчас, когда он скажет шокирующую новость, его голос невозможно ненавидеть. Она надеялась на это. Она надеялась, что люди, слушая его, почувствуют себя уверенней. Она не знала, что он скажет, но мысленно молилась, что бы шелк подействовал на пассажиров.

— В аэропорту Брюсселя произошло два взрыва, в связи с чем все рейсы перенаправлены в другие города. Нас направили в Лондон в аэропорт Хитроу. Прошу отнестись спокойно к этой новости, имейте уважение друг к другу и экипажу, не создавайте панику. По прибытию в Хитроу сотрудники аэропорта вам подскажут, как действовать дальше. Пассажиров, летящих стыковочным рейсом, прошу продиктовать свои данные бортпроводникам. Мы начнем снижаться через 30 минут. Спасибо за понимание.

Как только он отключился, люди еще минуту сидели молча. Оливия видела на их лицах непонимание происходящего. Это она летела в одну страну, а попадет домой. Они же напротив, летели домой, а окажутся вдалеке от него. После слов Даниэля все бортпроводники подходили к людям, записывая их данные. Так Оливия оказалась возле Боба, который усмехнулся: