Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана. Страница 9
— Не отравлено?
— Так я вам и призналась.
— Хотя, хуже твоего языка страшнее яда нет.
— И вашего, капитан, — она улыбнулась, видя, как он открыл мороженное и тут же шершавый голос по связи отвлек его:
— "Arabia Airline" 2-1-6, это Чэнду, вы меня слышите?
— Это "Arabia Airline", я слышу вас.
— Даю вам эшелон 360, через пятнадцать минут снижайтесь.
— "Arabia Airline" 2-1-6, снижаться до эшелона 360 через 15 минут.
Он посмотрел на часы, нажимая кнопку на панели перед собой и, взяв ложку мороженого, засунул в рот.
Реакция не заставила долго ждать: резко вскочив со своего места, руками хватаясь за горло, он пытался его проглотить. Оливия улыбнулась, протягивая ему персиковый сок. Он молча схватил его и сделал глоток. Закрыв рукой рот, он зажмурился, пытаясь проглотить и его. И наконец сделав это, он встал во весь свой большой рост, пригвоздив ее взглядом своих черных глаз.
— Ведьма! У меня аллергия на персики!
Прислонившись к стене, улыбка с лица Оливии начала исчезать, когда до ее сознания дошли его слова.
— У вас что? — Прощебетала она в надежде, что он пошутил. Но он не шутил, все еще стоя перед ней. И ей стало дурно. Он умрет от анафилактического шока раньше, чем посадит самолет в Пекине.
Она медленно перевела взгляд на часы, пытаясь вспомнить, когда ему надо снижать самолет и как — то не весело произнесла:
— Сядьте, я принесу вам воды.
— Ради бога, избавь меня от этого. Даже если я буду умирать, не возьму из твоих рук больше ничего.
— Сядьте, — она уже взмолилась и уперлась в его грудь руками, толкая к его креслу, одновременно пытаясь нащупать сердцебиение, — пожалуйста. У всех нормальных людей аллергия на клубнику или на апельсины… откуда мне было знать… Вы что, переели персики в Испании?
Он убрал ее руки, садясь в кресло и одевая наушники. И он пока был жив, это ее очень радовало.
— Как проявляется ваша аллергия? — Прошептала она, — может вам дать таблетку? У вас есть аптечка?
— Ничего мне не надо, — рявкнул он, — только уйди.
Как бы она хотела это сделать, но не могла оставить его одного в кабине в непонятном состоянии без второго пилота. Где Марк?
— Десять минут, — снова прошептала она, показывая на часы, — вам снижаться через десять минут. Позвать Марка? Как проявляется ваша аллергия?
— Я устал от твоих вопросов. Я начинаю чесаться, — он снова зло посмотрел на нее и Оливия облегченно вздохнула:
— Слава богу! Я думала вы умрете.
— Не дождешься, — пробурчал он и нажал кнопку пристегивания ремней безопасности. При виде включенного сигнала «пристегнуть ремни» ее пассажиры испытали стресс. Но она испытала больше стресса.
— Воды?
— Уйди.
Да она с удовольствием бы сделала это. Оставить его к черту и пусть чешется. Но видя, как он расслабил галстук, решила остаться:
— Я, пожалуй, останусь.
Она пристально наблюдала за ним, за всеми движениями его рук, за состоянием его кожи, она следила даже за его грудью, пытаясь определить, как часто он дышит. Кусая свои губы и нервно теребя пальцы, она молилась, чтобы все обошлось.
— Твое присутствие здесь меня раздражает, — он, хмурясь, почесал свое плечо.
— Вы бы знали, как оно раздражает меня, — она подошла к нему, касаясь его плеча, пытаясь помочь ему чесаться, — как вас вообще к полетам допускают?
Он тут же повернулся к ней, впиваясь ядовитым взглядом, она даже присела возле его кресла от страха.
— Я не ем персики перед комиссией и во время полета. — Он начал чесать грудь, все еще не отрываясь смотря на нее, — пока не появилась ты. Я знаю тебя меньше суток, а мне уже хочется скинуть тебя с самолета.
Идея поменяться местами с Кларком воскресла с новой силой.
— Давайте, вы сейчас поменяете эшелон, а потом мы поговорим кто — кого скинет, — она освободила его руки, ногтями проводя по его груди, — вы снижаетесь, а я вас чешу. Это же моя ошибка.
— Ты издеваешься?
Но его прервал шуршащий голос:
— "Arabia Airline" 2-1-6, ваш эшелон 360. Освобождаем воздушный коридор для «Swiss air».
— "Arabia Airline" вас понял, снижаюсь до 360, — поморщившись он произнес, закрыв рукой микрофон, — хорошо. Я буду снижаться, — он почесал щеку, — ты провинилась. Не дай Марку увидеть это ради бога. — Он почесал шею, — начинаю снижение.
Одна кнопка и в его руках Аэрбас 380, плавно снижающий высоту. И сидящая рядом Оливия, пальцами касающаяся его рубашки, боясь поранить ногтями кожу под ней. Он даже улыбнулся, подставляя шею. Она боялась что — то сказать, чтобы не прервать его мысли, которые все были направлены на мониторы, он пальцами включал и выключал различные кнопки, щелкая маленькие рычажки и переключатели.
— Слева, — произнес он и она привстала, руками проводя по его спине, ощущая твердость мышц его тела.
— Долго еще? — Спросила она, дойдя до его шеи, ей уже чесание больше стало напоминать массаж.
— Нет, — он слегка потянул и на себя рычаг, находящийся сбоку от него и нажал на пару кнопок на панели, — все.
Включив кнопку связи, он снова связался с диспетчером, — Это "Arabia Airline" 2-1-6, мы заняли эшелон 360.
— Вас понял, "Arabia Airline", хорошего полета.
Он снял наушники и взглянул на нее:
— У меня нет аллергии, я солгал.
Глава 4
Плетясь в конце за своим экипажем в аэропорту Пекина, Оливия медленно тянула за собой черный чемоданчик на колесах. Ее никто никогда в жизни не подвергал таким унижениям. Все еще помня свой испуг за его чертову жизнь, хотя нет, скорее за жизнь пассажиров, она готова была пойти на все что угодно. Он воспользовался этим. Он выиграл. Она проиграла. И это ее бесило.
Она не хотела даже смотреть в его сторону, специально идя самой последней. Он не услышит от нее больше ни слова.
Сев в зале ожидания на скамейку, она фоном слышала щебетание девушек о сумочках и косметике, но сил не было поддерживать их разговор. Она хотела спать. И зайдя в самолет, Кларк проводил ее на второй этаж, она прошла к самому дальнему креслу в бизнес — классе и натянув на себя плед, уснула, не чувствуя взлета.
— Доброе утро, — сквозь сон, знакомый голос произнес эти слова. Она слышала этот голос слишком часто за последний день и открыв глаза, встретилась с глазами цвета эспрессо.
— Что вы тут делаете? — Вскочив со своего места, она чуть не упала на пол, чем, видимо, порадовала его — Даниэль улыбнулся.
— Лечу домой.
Он опустил спинку кресла, находившегося рядом с ее, одел наушники и лег, смотря на экран дисплея перед собой.
— Нет, что вы делаете здесь? — Она указала на его место. — Больше некуда было сесть?
— К сожалению, нет.
— Сколько нам еще лететь? — Оливия стянула с него наушники, внимательно всматриваясь в его лицо и надеялась услышать «час» или «два», но он ответил:
— Восемь часов.
Восемь! Восемь часов! Она могла проспать еще семь из них. Но он не дал ей спать. Намеренно разбудил ее! От возмущения она даже забыла, что поклялась не разговаривать с ним.
Отодвинувшись от него подальше, она натянула плед и уставилась на мелкие звездочки на потолке. Красиво. Но сейчас они ее раздражали. Закрыв глаза, она попыталась уснуть, но ее сердце так стучало от злости, что сон исчез ни оставив и следа. Какой наглец! Он перебил ей сон, а сам преспокойно лежит и смотрит телевизор.
Позлившись про себя, она рукой вновь стянула с него наушники, смотря в его удивленные глаза. А что он думал? Что разбудив ее, насладится тишиной?
— Что? — Он перехватил наушники, — спи.
— Вы разбудили меня. Теперь я не могу уснуть и вам придется меня слушать.
Слушать ее вообще не входило в его планы. Она сама в них не входила. Он случайно сел к ней. Хотя, нет, он намеренно это сделал, желая навредить, разбудив. Но он и не думал, что она будет опять столько болтать.
— Я не хочу тебя слушать. Отдай наушники, отодвинься подальше и засни уже.