Сказание о мертвом драконе (СИ) - "Ad Astra". Страница 26

— Сможем ли мы добраться до Академии или ближайшего замка, не знаю…Но хочу сказать, что вне зависимости от ситуации мы будем пытаться вытащить вас из этой клоаки, обещаю! — сжал кулак Эспен.

— В кое-то веки говоришь умные вещи, — Линна подошла ко мне и крепко обняла. — Теперь просто положись на нас! — все согласно кивнули.

— Спасибо, ребята…До встречи.

— Они лишь расходуют запасы, поэтому я подумала, что и их стоит отправить в дело, и…могу ли я…

— Конечно, Сильва. Это твои подчиненные, ты вправе отправлять их, куда пожелаешь, — ответил Древний лич, отрывая черный взгляд от желтой книги. Его сухие тонкие губы изогнулись в подобии улыбки.

И все? Так просто? Быть того не может. Наверняка он понимает, зачем я отпускаю их. Но почему не противится? Или он полагает, что тогда я останусь здесь одна, без защиты и сдам оборону быстрее? А мне и сдавать-то нечего. Я искренне не понимаю, зачем я вообще понадобилась всемогущему личу, который одним щелчком пальцев может превратить мои мозги в жижу, переделать все мои воспоминания и сделать из меня ту самую богиню, которую он жаждет увидеть. Но он этого не делает. Он вообще ничего не делает! И это его хладнокровие страшит меня больше, чем, если бы он что-то предпринимал.

Позвав Торвальда, что стоял у двери, я попросила его проводить отряд на задание. Так Альд сможет лучше изучить тоннели и поймет, как всадники покинут владения Лича. Нам это тоже сыграет на руку. И вот, стоило двери закрыться, мы вновь остались с некромантом наедине. Он относится ко мне почтительно, с восхищением, даже не прикасался ни разу, и все же я сидела в полном напряжении, неловко перелистывая страницы книги, название которой даже не знала. Лич сидел в кресле у камина. Идеально ровная осанка, немигающий взгляд, едва заметное дыхание…Он будто обратился в камень. Но стоило мне сделать шорох, как он тут же обращал ко мне свой взгляд, и мне оставалось лишь неловко улыбаться. Иногда он открыто начинал меня разглядывать, и в такие моменты мне становилось особенно страшно, ведь он мог запросто сказать, что я никакая не Сильва, и тогда подмоги я не дождусь. Даже Торвальд не сможет сразу найти меня или почувствовать мои последние эмоции, ведь эта комната блокирует все, что у меня было.

Часы пробили ровно двенадцать, и Лич захлопнул книгу, поднявшись с места. Я зачем-то сделала, как он. Развернувшись, некромант подошел прямо ко мне. Сделать шаг назад я сейчас не решилась. Не первый раз он делает нечто подобное. Внезапно подходит, и с грустью и лаской в глазах признается в своих чувствах…Трудно признать то, что за безумной и огромной силой таится некая тоска и привязанность к кому-то. Убрав мои волосы за ухо, Лич провел большим пальцем по скуле, и я отвела взгляд. Он тут же отдернул руку.

— Боишься? Верно…

И столько грусти было в этом голосе, что у меня сердце сжалось. Вот только прошла всего лишь жалкая секунда, а он уже безумно улыбается. Эта смена настроения выглядит слишком дико, неестественно, не может обычный человек так себя…Впрочем, разве он человек? Отчего-то мне вспомнились слова Изила… Можно ли убить то, что уже мертво? Поймет ли чувства обычного человека восставший мертвец? Поймет ли их тот, кто лишил тысячи людей покоя, обратив их тела в послушные трупы?

— Позволь мне помочь тебе все вспомнить…

Я открыто нахмурилась, быстро ища взглядом что-нибудь в руках Лича. Но у него не было ничего. Он лишь обвил ими мою талию, приближая свое лицо к моему. От него пахло…розами. Не тухлым мясом, ни могильной землей, а розами…Распахнув глаза, я удивленно посмотрела на некроманта, что замер рядом. На секунду его глаза показались мне удивительно зелеными, но они тут же заполнились мглой, стоило ему приблизиться ещё больше. Вцепившись в его предплечья своими пальцами и надеясь отодрать их от себя, я начала прогибаться назад, чтобы отложить на потом то, что он желал сделать сейчас.

— Я ждал тебя слишком долго…Я не хочу ждать больше…Ты единственная, кто сможет понять меня, — выдохнул он мне в губы, награждая поцелуем. Я крепко зажмурилась. Когда же я попыталась стиснуть зубы, он сильно прикусил меня за язык, и мне оставалось лишь обмякнуть в неожиданно крепких объятиях. Он целовал нежно, словно растягивая этот момент. Смакуя мои губы на вкус. Прижимая к себе. Прерывисто и взволнованно дыша…Я уверена в том, что он желал большего. Чувствовала, как его мышцы напряглись до такой степени, что начали дрожать. И я была благодарна ему хотя бы за то, что он, руководствуясь аристократическими манерами, не зашел дальше. Он не просто любил Сильву, он уважал её, ставил её интересы превыше своих и был готов ждать столько, сколько нужно. Эта любовь чувствовалась в поцелуе. В невесомом и в то же время страстном. Он то и дело срывался, сплетая языки, но затем возвращался к легким прикосновениям губами. Но затем Лич замер, не разрывая поцелуя. И тогда я почувствовала еле ощутимое покалывание на небе, на деснах, в горле…Ни жидкость, ни воздух, но что-то определенно точно проникало внутрь. Энергия… Через поцелуй он отдал мне энергию, но…не свою.

— Теперь ты вернешься ко мне…Сильва…

Глава 21

Запах сгнившего мяса терял свою остроту с каждым днем. Привыкшее к вони обоняние теперь резко реагировало на свежие приятные запахи, изредка царившие в комнате. Лич постоянно брал где-то цветы. Но на вопросы о том, что же сейчас происходит снаружи, не отвечал. Даже не уходил от ответа, а попросту не отвечал или же произносил одну и ту же фразу, утверждая, что все это мне на благо. Мы с Торвальдом начали исследовать систему пещер, в которых оказались, а, когда уставали, разглядывали неподвижных мертвецов, между которыми сновали сподвижники Черного дня в черных одеяниях. Многие из них были людьми, что добровольно последовали за Личем, но для него они были не более чем расходным материалом.

Вид этой армии был жуткий. Сама мысль о том, что упокоенные когда-то тела подняли для сражения, вызывала дрожь. Ты прожил жизнь, оставил своё наследие, а после твое тело сделали пушечным ядром. Вот та дама с сухим лицом явно была похоронена недавно. Красивое и дорогое платье висело на ней мешком, а в тонких седых прядях застряли куски земли. Наверное, она была женой купца или владела небольшим магазинчиком.

— Вон на того посмотри, — кивнул куда-то вправо Торвальд, смотря на крепкое мужское тело без головы, — казненный.

— Даже смотреть не хочу… — поежилась я, радуясь, что замотанная шея не открывала обзор на внутреннее содержимое.

— А вон по тому уже и не понятно, кем он был, — вновь довольно беззаботно проговорил Альд, рассматривая скелет, с которого кое-где свисали отрепья. — Ему-то наверняка уже и все равно, как его телом пользуются…

— Здесь много скелетов. Но есть и те, чьи тело не успели разложиться. Если они выйдут в город, что будет с теми, кто знал и кто хоронил их?

— Я думаю, они удивятся, — пожал плечами дракон, пытаясь улыбаться. Все темы, наводящие ужас и страх, он переводил в шутку, но они вновь и вновь всплывали в голове. Все, что делает Лич, ужасно. Все его действия противоречат миру. Он живет слишком долго, поэтому может позволить себе эту игру, в которой ему уже гарантирована победа. Мурашки по коже от одной мысли о том, что на свете есть настолько сильное существо. И одновременно настолько жестокое.

Я вижу, как он ведет себя с живыми приспешниками. Он словно и не видит их вовсе. Смотрит сквозь их тела. Они не интересны ему, они не нужны ему, но для своих целей он не сделал из них мертвецов. Когда Лич рядом со мной он меняется, его взгляд смягчается, уста трогает улыбка. Но, наблюдая за ним издалека, я по-прежнему ощущаю ту ауру страха, которую он испускает.

Каждый день на войну уходит по пять тысяч трупов. Через неделю возвращается десять. И тогда замолкает даже Торвальд. Убитые воины со стеклянными взглядами встают в ряды тех, против кого они недавно сражались. Это жуткая война. И кто знает, на сколько земель она уже распространилась…