Худший из миров 5 (СИ) - Софроний Валерий Иванович. Страница 79

- Выпей, дружище, ты заслужил.

Леприкон трясущимися руками принял фужер и осушил его до дна. Глаза молодого короля вновь заблестели.

- Вы знаете, Командор, ваши уроки обходятся мне очень дорого. Но зато, я запоминаю их на всю жизнь. Я бы сейчас назвал вас конченым садистом и навсегда перестал общаться, но вы выполнили свое обещание. Я действительно научился прыгать к монеткам, как и мой дядюшка, - Блупик вернул бокал, - и вот я теперь сижу здесь избитый и пытаюсь вас возненавидеть всей душой. А у меня ничего не выходит. Я ведь понимаю, что вы со мной по скотский поступили. Но злиться я почему-то не могу. Я этой ночью думал, лучше бы вы меня тогда в пещере на Турамсе убили, чем проходить через весь этот ад. А вот сейчас сижу и понимаю, я умею прыгать к монетке только благодаря вам. А еще я должен признаться, я не смог тогда убить нагов, ну тех, которых вы без сознания в гостинице оставили. Их прирезал Аспирин.

- Я знаю, - Олег налил еще один бокал и протянул его Аспирину, - я знал об этом, когда послал тебя убивать этих нагов. Поверь, король, это очень хорошо, что ты не смог убить бессознательных нагов. Это значит, что у тебя есть совесть и мораль. Блупик, ты будешь отличным королем для своего народа.

- А я думал вы меня именно за это наказали?

- Нет, Клест, наказал я тебя за другое, за твою неразборчивость в бабах, - Олег забрал пустой бокал у Аспирина и наполнив его вином передал Бачу, - ты будущий король леприконьего народа. Только подумай своей головой, что будет с твоей королевской репутацией если всплывет история с этой грязной потаскухой. Да хрен бы с ней с этой историей, ты не боишься, что после ночи любви с этой Афродитой у тебя любилка отвалится? Я бы даже в самый голодный год так рисковать не решился.

- Не грусти! - Аспирин ободрительно хлопнул Блупика по плечу, - если твоя желай научиться обращаться с бабой, моя брат тебя научить. Бачу умей обрашаться с баба.

Олег расплылся в скептической улыбке глядя на героя любовника, этот выродок гнумпленьего племени и на фоне прочих сородичей не выглядел альфа-самцом. Скорее даже наоборот.

- Не стоит, - вежливо открестился леприкон, - я уж как-нибудь сам.

- Как знай, - беззаботно ответил Аспирин и отняв пустой облизанный стакан, протянул его Командору.

Олег молча поглядел на безнадежно испоганенную посуду и без лишних слов швырнул ее в огонь. После пригубив с горла молодого дерзкого, погонял глоток во рту и выплюнул в огонь:

- Как мерзко во рту, - Олег утерся ладонью, - непонятно, то ли это от того, что я Аспирина укусил, толи от того, что у меня во рту много часов дохлая крыса лежала. Какого лешего эта зверюга засунула ее мне в рот?

Аспирин было собирался расказать как все было, для этих целей он даже приоткрыл рот, но леприкон его опередил:

- Крыса в рот, это не самое обидное, Командор, - в голове великого и ужасного против своей воли всплыли слова Аспирина про то что она вытворяла разное, - сначала она навалила вам в рот кучу, а уже потом заткнула его крысой.

Изумленный Олег с глазами похожими на блюдца принялся отплевываться негромко, матеря Настю и всю ее дальнюю родню. И троица начала ржать явно развлекаясь. Примерно секунд через пять до 'ужасного' дошло, что его просто разводят. Олег возмущенно посмотрел на свалившегося от смеха поганца:

- Вот стервеныш! Провел всё-таки!, - в руках Олега материализовалась одна из неразгаданных монет, которую он тут же запустил в Блупика, - заслужил, поганец.

Еще минут через пять троица закончила угорать, Блупик подобрал свой трофей и вернулся на прежнее место:

- Это был первый раз, когда я вас разыграл, - довольно заявил леприкон.

- Вообще-то, второй, - напомнил Олег, - первый раз был на Турамсе, когда твоя монетка пропала у меня из рук. Но не будем вспоминать приятные моменты, лучше расскажи, что со мной эта тварь вытворяла?

- На самом деле я не все видел, - признался Блупик, - когда началась вся эта кутерьма Аспирин и Бачу подняли бучу и принялись орать. Я испугался и со страху переместился наверх. Правда у меня сил не было подойти поближе. Зверюга вычерталв вокруг вас какой-то круг, а после с неба в вас ударил луч света. Шауда что-то сказала гнумпленам и скрылась проч.

- Зверя говори, чтоб мы не трогай Командора, - сумбурно пояснил Аспирин.

- А что со шкатулкой, - опасливо поинтересовался Олег, - она забрала ее содержимое?

- Нэт, она ничего не взять, все вещи Командор, так и остаться валяться у костер.

- Но среди принесенных Бачу вещей шкатулки не было.

Аспирин тут же сурово принялся допрашивать брата, второй гнумплен только огрызался и отнекивался. Семейные разборки кончились взбучкой и побитый Бачу притащил из близь лежащих кустов небольшую коробочку со свитком внутри. Видимо мелкий проныра под шумок решил заиграть себе ларчик со всем его содержимым. Правда номер не прокатил.

Олег Евгеньевич сходу поставил стекляшку на место и принялся изучать таинственный свиток. 'Великий свиток метеоритного дождя' дала пояснения стекляшка, больше никакой информации не имелось. Толстая оранжевая лента опоясывала старинный свиток. Командор недобро улыбнулся положил свиток обратно в коробочку и закрыл крышку. Настроение великого и ужасного бешенными темпами поползло вверх, кажется в его руках появился новый весьма занимательный козырь.

Далее воспитательно-ознакомительная экспедиция подошла к своему логическому завершению. Все основные цели были достигнуты: Блупик - научился пользоваться монеткой, Командор - избавился наконец от назойливой соседки по чердаку и даже умудрился вскрыть магический ларец, братья гнумплены - возможно и они вынесли для себя что-то полезное путешествуя с 'великим и ужасным'. Настало время возвращаться и тут перед нашим героем встала занимательная дилемма - как возвращаться? Вариантов было несколько, первый и самый простой перенестись к монетке, которую Олег оставил Виктору, рассказать о своих достижениях и вызвать такси в виде Ромы Рубина. Второй вариант предполагал самостоятельное путешествие обратно собственными ножками. И второй вариант нашему герою показался предпочтительней, после того, как Анастасия покинула сознание Командора он начал чувствовать себя великолепно, у него появился переизбыток сил и энергии и теперь, он бодро и энергично шагал в сторону приморского поселка Оран. Рядом с ним шли три пыльные фигурки - леприкон и два гнумплена.

- Да подождите вы нас! - не выдержал Блупик, - у нас ноги на много короче ваших, куда вы так летите?

- Прости дружище, - осадил себя Олег и путники поравнялись.

Энергия Олега распирала изнутри, ему нужно было что-о делать, куда-то бежать, но путники его тормозили.

- Не делай грустная морда, - Аспирин по-дружески ткнул леприкона в плечо, - будет и на твой улица праздник.

- Тебе легко говорить, - посетовал расстроенный Блупик, - у вас вон полно соплеменниц. При желании есть с кем развеется. А мне как быть?

Видимо этот разговор два друга вели давно, но услышал беседу наш герой только теперь, когда его самую малость тормознули.

Аспирин скептически отмахнулся:

- Какой разница, какой племя у баба, если она просто баба. Вон, моя брат Бачу, охмуряй одна краля из поселок и скоро добейся от неё Шурхашушум.

Последнее слово Олег не знал, но судя по контексту означало оно - руку и сердце.

- Бачу? - изумился леприкон, - девицу из Орана! Ни в жизнь не поверю.

Олег тоже улыбался, представив это лопоухое грязное чудо рядом с какой-нибудь эльфийкой.

- Бачу знай, как ухаживай за девка, - с хитрым прищуром поделился Аспирин, - он ей каждый утро приноси толстый вкусный крыса.

- Твою мать! - непроизвольно вырвалось у Командора.

Глава десятая. В преддверии дня великой скорби.

Дорогой читатель, в 'Другом мире' существовало стойкое понятие, именуемое днем великой скорби. Как правило, подобные дни назначались после гибели знатных вельмож, богов, либо проигрыша коалиции светлых сил, например, в ежегодном 'Параде чемпионов'. Последний такой день был объявлен совсем недавно, и наш герой имел к нему самое прямое отношение. И теперь Олег Евгеньевич стоял на пороге следующего подобного дня. После этого дня 'Другой мир' поменяется безвозвратно, но это произойдёт не прямо сейчас. Сейчас наш герой стоял посреди поля в нескольких километрах от деревушки гнумпленов и с нескрываемым изумлением глядел на Бачу.