В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy". Страница 16

Я чуть не закатила глаза к небу, но во время одумалась.

— Да, я такая. — Сказала я. — Иногда сама себя удивляю. Но это ваш завтрак — просто удивительные блюда. Мы с Евой завтракаем не так. Чашка чая плюс два яйца и один тост — это завтрак Евы. Мой — это чашка кофе плюс два яйца и два тоста.

Матвей усмехнулся. — Очень сильная разница.

— Ветка не договаривает до конца. — Всё-таки вставила своё слова Ева, а так надеялась, что она промолчит. — Мои два яйца, сварены всмятку, и тост без масла, а вот у Ветки… Её яйца сварены вкрутую, разрезаны пополам и уложены на тост, смазанный майонезом плюс лист салата, один порезанный помидор и ломтики куриной грудки. Да и чашечка её кофе напоминает пивной бокал. И вот… — Ева указала рукой на меня, а мне захотелось стукнуть по ней. — Посмотрите… Худая, как щепка. Как говорится, не в коня корм. А мне приходится при моём-то росте, сидеть на диете.

Я «отключила мозг», закрыла глаза и сосчитала до ста миллионов, мысленно спрашивая Бога, за что он дал мне такую подругу… Я могла бы посчитать и дальше, что бы успокоиться, но меня за руку дёрнул Матвей.

Я открыла глаза и, о чудо, королева Елизавета отчитывала мою подругу за её слова. Я не поверила своим ушам.

Елизавета строгим голосом «учила уму разуму» Еву, которая сидела «красная, как мак» с потупленным взглядом. Из её слов я поняла только то, что женщина должна быть загадкой не только для своей семьи, но и для всех окружающих, особенно, что касается её скрытой жизни. Завтрак наедине или с душевной подругой — это часть скрытой или личной жизни женщины.

Я была так удивлена её словам, но взглянув на Еву, поняла, до неё всё равно ничего не дошло. Голова моей подруги в данный момент «смотрела на жизнь» наивными детскими глазами. Придётся с ней поговорить в другом месте.

После «экзекуции» над Евой, Елизавета вдруг произнесла. — А теперь мои дорогие, я хочу услышать ваше мнение о трёх этих блюдах. Достойны ли они моего ресторана?

Я посмотрела на свою тарелку и увидела лишь белую фарфоровую подставку от «Яйца Фаберже». И когда только я успела всё съесть?

— Бабушка можешь гордиться этими блюдами. — Сказал Макс и тут же его поддержал Матвей. Ева тоже восхитилась этими блюдами, сказав, что они восхитительны.

— «Кривит душой моя Ева. — Подумала я, вспоминая её рожицу перед поглощением «ракушки». — Но зато красиво говорит. Елизавета просто расцвела от её слов. Вот бы и мне научиться так говорить, но… я не адвокат и не умею льстить людям даже, если это бабушка моего любимого человека».

Я чуть не подпрыгнула от своим мыслей. Посмотрев на Матвея, я отрицательно мотнула головой, и мысленно себя убедила, что он не мой любимый человек, потому…. Потому, что быть этого не может.

При взгляде на Макса и Еву можно было сказать, что они симпатизируют друг другу. Их глаза сияют, они постоянно переглядываются и улыбаются друг другу. А мы?

Я даже лишний раз боюсь посмотреть на Матвея, что бы «не подавиться слюной». Такой мужчина, как он должен рядом с собой иметь королеву, а не… Я задумалась.

— О чём опять мечтает Иветта? — Услышала я голов Елизаветы. — Что не посмотрю на тебя, то вижу мечтательный взгляд или даже…таинственный. Можно спросить, о чём ты думаешь сейчас?

— Почему не подают кофе. — Ответила я. — Хотя к «Яйцу Фаберже» лучше подошёл бы зелёный чай с добавлением мяты. Сердцевина яйца переслащена, и чай был бы как раз к месту.

Елизавета и Ева застыли. Одна смотрела на меня с удивлением в глазах, другая — с обвинением.

— Ты второй раз за завтрак заставила бабушку удивиться. Это тебе даром не пройдёт. — Прошептал Матвей, слегка наклоняясь ко мне.

Я не знала, что и ответить. Невольно посмотрела на Бартоломью, который обслуживал нас за столом. Он мне улыбнулся и слегка кивнул.

— Мне подать чай. — Сказал он, подходя к Елизавете.

— Да и добавь в него мяту. Надо проверить это предположение, хотя и так уверена, что Иветта права. — Елизавета не спускала с меня взгляда. — Хотела бы я знать и другие твои мысли, но…об этом потом. Мои дорогие девушки, через полчаса мы отправляемся на прогулку. Вы многое должны узнать и многим себя показать. Поэтому я внесу кое-какие изменения в ваш внешний облик. Я надеюсь, что вы не против.

— Я не против. — Тут же ответила Ева, а я…промолчала….

После завтрака мы отправились в свои комнаты, что бы внести «изменения», которые нам пообещала Елизавета, но перед этим я зашла в комнату к Еве.

— Я поняла свою ошибку! — Воскликнула Ева, обращаясь ко мне, лишь за мной захлопнулась дверь её комнаты. — Это было чересчур, но… — Она сощурила глазки и «стрельнула» ими в меня. — Но разве ты не заметила, как восхитился тобой Матвей?

Я была так обескуражена её словами, что и сказать ничего не могла.

— Значит, я права. Ты ничего не заметила? Матвей просто «сжирал» тебя глазами, а Елизавете это не нравилось. Я была вынуждена немного «очернить» твоё доброе имя.

— И получила за это от королевы.

— Это меня озадачило, Ветка. Я уже неоднократно применяла этот метод в суде, то есть сознательно чёрню имя своего клиента и…получаю неожиданные откровения, которые мне помогали выигрывать. А тут… — Она развела руки в стороны. — Я получила оплеуху, да ещё при всех. Не могу это объяснить. Напрашивается только один ответ. — Ты, Ветка, очень нравишься Елизавете, а вот я…

В сотый раз убеждаюсь, что Ева — великий адвокат, но весы правосудия в её голове явно сломаны.

— И когда т успела заметить, что…ну, что Матвей..? — Еле выговорила я. — Ты же одним глазом смотрела в рот Елизавете, а другим глазом соблазняла Макса?

— Я смотрела на тебя и Матвея третьим интуитивным глазом. — Ева ткнула себя между бровями. — И поверь мне, что он меня ни разу ещё не подвёл.

— Значит у тебя три глаза, два языка и один мозг в голове. Удивительное сочетание.

— Не смейся, Ветка, именно с этим сочетанием я заметила то, что не смогла заметить ты.

— А именно?

Ева подошла ко мне вплотную, затем по-шпионски быстро окинула свою комнату взглядом, и прошептала мне почти на ухо. — Елизавета делала себе пластическую операцию. Я в этом уверена… У меня уже была подобная клиентка. У них обеих один и тот же шрам за ухом. И ещё должен быть шрам возле ключицы, но он скрыт… жемчужным ожерельем.

Я минуту переваривала эту информацию, а затем прошептала — Это вполне понятно. Елизавета — королева и известная личность, поэтому должна быть…красивой и молодой. Всё ясно! — Я прищурилась и добавила. — И разве это шпионская тайна?

— Всё было бы просто, если бы ни было так сложно, Иветта. Вспомни Елену, сестру Елизаветы Смирнитской. — Я кивнула. — Елена подсела к нам за столик в ресторане с той же стороны, как сидела от меня сегодня Елизавета, и я заметила, что…

— Что у них одинаковые жемчужные ожерелья, только у Елены — чёрный жемчуг, а у Елизаветы — белый?

— Это тоже, но у Елены он скрывает шрам не от операции, а от ожога раскалённым прутом или арматурой.

Я захлопала глазами. — Откуда у тебя такие познания, ясновидящая ты моя?

— Да, у меня был подобный клиент. Случайно упал на раскалённую арматуру. Шрам от этого остался ровным и белый. Он очень трудно заживает. Он хотел сделать пластическую операцию, что бы скрыть его… Ой, Иветка, а что, если Елизавета сделала себе такую операцию, а Елена…нет?

— Опять тебя занесло, Ева. Ты постоянно с одного прыгаешь на другое! Только что говорила о… — Тут я замолчала и мне в голову пришла новая мысль. — Ты хочешь сказать, что у обеих сестёр одинаковый ожог, но только Елизавета с помощью пластической операции избавилась от шрама.

— У тебя лошадиный ум, Ветка. Схватываешь налету!

— Но, Ева, если Елизавета избавилась от шрама, то зачем носить жемчуг?

— Не знаю, вернее, у нас мало информации, что бы ответить на этот вопрос…

Додумать и договорить Еве не дал приход разгневанной Берты.

— Вы, почему не в своей комнате? — Спросила она меня. — Было же приказано…