Секрет забастовкис(Рассказы и стихи про американских ребят) - Кэй Элен. Страница 1

СЕКРЕТ ЗАБАСТОВКИ

Рассказы и стихи про американских ребят

Секрет забастовки<br />(Рассказы и стихи про американских ребят) - i_001.jpg

Элен Кэй

Секрет забастовки

— Мой отец — скэб [1]? Мой отец — скэб? — крикнул Джонни. — Да как вы смеете? Я изобью всякого, кто посмеет повторить это!

— Зря надрываешься! Твой отец — проклятый желтый скэб. Он спустился в шахту работать.

— Мой отец никогда не был скэбом! — Джонни бросился на одного из мальчиков. Тот был старше и больше ростом (Джонни было только восемь лет), и Джонни ушел с подбитым глазом и расквашенным носом.

Но он не плакал. Нет, конечно. Это был храбрый парнишка.

Он спешил домой изо всех сил, чтобы спросить отца: правда ли, что он скэб. Его отец — скэб! Что за ерунда? Джонни и все его товарищи ненавидели скэбов. Это очень обидное слово — скэб. Ведь когда объявляется стачка и все шахтеры бросают шахту, чтобы драться с хозяевами, скэб остается на работе. Он отправляется в шахту, чтобы сорвать забастовку.

Все ребята решили не давать проходу скэбам и их ребятам. Они покажут им!.. И вдруг говорят, что его родной отец — скэб! Его собственный отец!

Джонни перескочил по деревянному мостику через ручей и пустился вдоль железнодорожного полотна. Он вбежал в дом с криком:

— Ма! Где па?

— Что с тобой, Джонни? — ахнула мать. — У тебя все лицо в крови!

Мать потащила его к рукомойнику, но Джонни отбивался и рвался у нее из рук.

— Ма, где па? Мне нужен па. Где он?

В эту минуту вошел отец. Большой Джон был высокий, широкоплечий человек с худым лицом и темными кругами под глазами.

— Па, — сказал Джонни, глядя ему прямо в глаза, — ты сегодня был в шахте?

Секрет забастовки<br />(Рассказы и стихи про американских ребят) - i_002.jpg

— Па, — сказал Джонни, — ты сегодня был в шахте?

— Да, — ответил отец.

Джонни сжал кулаки. В шахте! Его родной отец, который всегда учил его презирать скэбов, — скэб!

Слезы хлынули из глаз у Джонни. Он не пискнул, когда его трепали ребята. Кровь из носу, фонарь под глазом — это пустяки. Но тут он не стерпел.

— Па, значит, ты вправду скэб?

Джонни кинулся прочь из дому, прежде чем отец успел раскрыть рот. Он бежал и бежал, куда глаза глядят, пока не очутился на старой свалке. Тут он сел среди обломков автомобилей и серых куч пустой породы. Его отец — скэб, желтая крыса! Как показаться теперь товарищам?

Джонни решил, что никогда не вернется домой. Он убежит. Он и сам не заметил, как заснул здесь, на заброшенной свалке.

Большой Джон долго искал его. Потом нашел и отнес домой. Джонни не слышал, как раздели его и уложили в постель.

Утром Джонни открыл глаза. Он нисколько не удивился что лежит в постели. Но тут его взгляд упал на отца.

«Скэб! скэб! скэб!» — застучало в голове у Джонни. Он вскочил и поспешно стал одеваться. Отец стоял над ним и улыбался.

Они всегда были большими приятелями — Джонни и Большой Джон. Куда бы отец ни шел, Джонни увязывался за ним. Джонни ходил вместе с Большим Джоном даже на тайные собрания в чаще леса. Он стоял на опушке и караулил, чтобы стражники и полиция не застукали собрания врасплох.

Большой Джон знал, что может довериться сыну. Он сказал:

— Мальчик, ты умеешь держать язык за зубами?

— Да, — кивнул Джонни.

— Так вот слушай… Я хожу на работу, и всякий может подумать, что я скэб. Но это не так, сынок. Меня посылает в шахту наш новый союз, чтобы вытащить из шахты других, чтобы подбить на забастовку всех наших ребят, которые еще не вступили в союз. Понимаешь? Никто не должен знать об этом. Это будет наш с тобой секрет — секрет забастовки.

Секрет забастовки<br />(Рассказы и стихи про американских ребят) - i_003.jpg

— Это будет наш с тобой секрет.

Джонни дал слово молчать и сдержал свое слово. Джонни и Большой Джон крепко пожали руки и посмотрели друг другу прямо в глаза.

Джонни было не так-то легко держать свой секрет, особенно, когда все ребята кричали ему: «Скэб, скэб! Скэба сын! Скэб, скэб! Скэба сын!» Они гнали его прочь, потому что думали, что он в самом деле сын скэба. Но Джонни знал, что он «союзный». Он знал, что его отец не скэб, что отец — вожак забастовки. И он расхаживал, высоко задрав нос.

И скоро вся смена, в которой работал отец, забастовала. Шахтеры бросили отбойные молотки и вышли из шахты. С красным флагом они прошли по поселку.

Джонни знал, что это — дело его отца. Он был очень горд Но он держал свой секрет. Никто, никто не услыхал от него ни звука, пока не окончилась стачка.

И тогда рассказал об этом не Джонни. Большой Джон рассказал об этом ребятам, и они снова приняли Джонни в свой отряд.

Песни ребят-забастовщиков

1
Пикеты [2], пикеты,
Пикеты не уйдут.
Мистер Бáту, где ты?
Слышишь, мистер Бату?
Пикеты будут тут,
Пока мы не получим
Получек получше,
Пока ты не заплатишь
Заплачешь, заплатишь
Прежнюю плату
За тот же труд.
Джинг-э-линг-элинг,
Джинг-э-линг-элинг!
Мы еще ребята,
Но скоро подрастем.
Джинг-э-линг-элинг,
Джинг-э-линг-элинг!
Мы еще ребята,
Но стачку проведем!
2
Раз, два, три!
Мы дети забастовки.
По-смо-три:
Отцы несут винтовки.
Раз, два, три!
Чем только можем,—
Раз, два, три, —
Отцам мы поможем.
Раз, два, три!

Гарри Потамкин

Забастовщики с Горлышка

Эта часть города расположена на полуострове, который выдается в реку Дэлавар. Перешеек, который соединяет полуостров с сушей, называется «Горлышком бутылки». Когда Изя Мур переехал в Горлышко, тут был самый край города. Недавно еще здесь жили фермеры, а сейчас тут смешивались запахи свинарников, свалки, резиновой фабрики, рынка и гавани.

Люди жили здесь в кирпичных домишках, которые слиплись вместе, как паточные конфеты. В них было душно и сыро, как на болоте.

Когда евреи переселились в Горлышко, их начали «громить» ирландцы. Евреи — «восьмушники» — жили на Восьмой улице, ирландские ребята — «гекки» — на Девятой. Ирландцы ходили в католическую школу, их там учили ненавидеть евреев. Евреев звали в школе «иудами» и «христопродавцами». Евреи ходили в свою школу, и там им толковали о том, что хорошие головы только у евреев, а ирландцы — «тупорылые свиньи». Когда геккам случалось поймать «иуду», раздавалась команда:

— Выворачивай карманы! — И фонарь под глаз. А если карманы были пусты — фонарь под второй глаз и расквашенный нос. — Получай!

Евреи в драке были слабее гекков. Когда они отправлялись на свалку играть в лапту, а гекки налетали на них, восьмушники держали лопатки, как щиты, перед собой, а Изя Мур, их вожак, кричал, сложив руки рупором:

— Эй, сюда! Майк! Пит! Вали сюда, Джим!

Гекки думали, что сейчас на помощь восьмушникам выскочат здоровенные парни и им придется плохо, — это случалось порой. Но самая жестокая борьба начиналась тогда, когда с Девятой улицы несся клич: «Эй-эгей! Эй-эгей!» Это означало битву камнями и бутылками. Тут восьмушники могли взять верх только с помощью ребят с Шестой улицы.