Меж двух миров (СИ) - Вертинская Станислава. Страница 24

Сегодня младшие ученики вместо тренировки отправлялись в рейд к стене, на границу силового круга, который по-прежнему окружал поселение. Сначала самостоятельно, а потом к ним присоединятся старшие, чтобы проверить работу и указать на оплошности. Они собирались у входа на стадион.

- Почему ты не ходишь к стене? – спросила я Тома.

- Мое задание – помочь тебе. Потом быть может стану ходить. Или найдется другое занятие, - он пожал плечами.

- Мы тоже могли бы сходить, так ведь?

Том удивленно посмотрел на меня, но ответил:

- Аарон не давал мне указаний водить тебя туда. Ты бы могла сходить сама. А я бы присмотрел. Если хочешь, - он озорно подмигнул.

Значит, есть способ обойти установленную т’эйхе систему. По крайней мере, в моем случае. Я согласилась с Томом, и он пошел договариваться с Фелицией выделить нам небольшой участок стены для «дежурства». Стена не вызывала у меня особого любопытства. Скорее это было желание отдохнуть и разнообразить свою жизнь. Ну, и сделать что-нибудь полезное – меня несколько угнетало то, что я не могу работать и совершенствовать свои возможности. Пока все, что я делала как Тантер, было успехами второго «я», но не моими.

Том махнул мне рукой, приглашая присоединиться к отряду. Фелиция не проявляла никаких эмоций относительно нашей затеи. Но недовольства не выказывала. Наряженные в униформу зеленого цвета молодые Кайгары были возбуждены и веселы. Для кого-то это было первое серьезное задание. Для других – привычное дело, но даже они были взволнованы предстоящим делом. Ожидая прихода своих наставников, которые должны были распределить среди нас участки для рейда, Стражи оживленно разговаривали. Кто-то рассказывал истории из своего опыта в подобных мероприятиях, кто-то шутил, кто-то делился страхами и опасениями. С приходом старших Кайгаров разговоры затихли, и каждый принялся слушать и запоминать указания.

Рейд разбили на группы по два-три человека и выделили каждому участок стены. По иронии судьбы мы с Томом получили участок недалеко от дома моих родителей. Площадь огражденного круга несколько сократилась. Часть домов людей, что находились ранее внутри купола, были освобождены. Внутри остался лишь небольшой кусочек улицы, где прошло мое детство. Странно, я не испытывала ни тоски, ни ностальгических чувств. Словно все прошлое происходило не со мной, а с героем фильма или книги… Лишь только чувство, что все происходящее реально, укрепилось.

Я сидела на капоте своего авто и смотрела за силовую границу. Том рассказал мне о «стене» намного больше, чем Аарон. Хотя ничего действительно интересного я не узнала. Мы проверили целостность заклятия на нашем участке. Прошли несколько раз вдоль границы, ничего не обнаружив.

Стена, будто из затемненного стекла, вздымалась передо мной высоко вверх. Несмотря на солнечный день, здесь было сумрачно. От напряженной поверхности стены шел легкий, едва уловимый, гул. За границей в нескольких метрах суетились люди в военной форме. Они не видели меня – для них стена казалась пеленой черного тумана, какой она казалась и мне до моей встречи с призраком Мирабиль. Я смотрела на них и пыталась понять, скучаю ли по ним, по тем, с кем провела всю свою жизнь, по родным, по друзьям... И не находила ответа. Словно ответ прятался там, за этой стеной, и я не могла до него дотянуться. Казалось, что жестокая пустыня, которую я называла «вторым я», выжгла все эти чувства, а их остатки я упорно пыталась найти под серым пеплом. А еще, они казались мне другими, эти люди, не такими, какими я видела их раньше.

Однажды перед тренировкой в ожидании наставников мы разговаривали с Инессой на девчачьи темы – о любви, конечно. Тогда она сказала мне, что когда прошел слух, что Аарон, т,эйхе, старейшина Стражей границ, влюблен в человеческую девушку, многие не поверили. Это невозможно, сказала она. Т’эйхе не может любить человека. Тогда меня это несколько удивило и оскорбило, ведь Аарон полюбил меня, когда я еще была человеком. Иначе бы не вернулся. Хотя я и не подала вида, что не согласна с ней.

Сейчас я вдруг ее поняла. Словно серые тени, кучка муравьев, похожие друг на друга люди не производили впечатления. Они были другими. Чужими, хоть я сама отчасти оставалась человеком. Непривычными, незнакомыми… серыми. Может быть, в этом были виноваты изменившиеся ощущения – сложно сказать. Я помнила еще, что, будучи человеком, видела в т’эйхе лишь людей с необычными особенностями – ничего более. Теперь это различие между мирами было видимым, осязаемым. Люди и т’эйхе – разные виды. Разве может между ними возникнуть хоть что-то кроме любопытства или обычной привязанности?

Люди за границей не прекращали своих действий. И даже мне, далекой от военного искусства, было понятно, что они готовы напасть или дать отпор в любой момент. Сначала это мне казалось забавным, даже трагично-романтичным. А потом мне стало страшно. Страшно за оба мира, которые были для меня такими родными, и такими чужими. Страшно было за жизнь свою и за жизнь близких. Даже за жизни тех, кого я не знала. Я видела, на что способны т’эйхе. Я знала, на что способны люди.

- Скучаешь? – Аарон подошел незаметно и сел рядом со мной. Он кивнул Тому, и тот ушел, оставив нас одних. За последний месяц мы почти не виделись, хоть по-прежнему жили под одной крышей. Отчасти это было мне на руку – второе «я» не жгло холодом, напоминая о грядущем долге. И, судя по положению за стеной, у Аарона не было времени на общение со мной.

- Не знаю, – честно ответила я. – Не могу понять. Я столько лет прожила с ними. А теперь они чужие. Совсем чужие.

- Потому что ты меняешься. Ты превращаешься в настоящую т’эйхе. В тебе появляется сила, ты ощущаешься теперь иначе. Еще не так, как т’эйхе, но уже не как человек. – Он замолчал и взял меня за руку. И чуть помедлив, продолжил: – Хотя, мне казалось, что ты и сама стала другой. Менее безрассудной, что ли… Не той, которая впустила в свой дом незнакомого злого т’эйхе, - он засмеялся. – Но вот ты здесь, у стены. Любопытство растеряно, но не все. Оставайся прежней, договорились?

Я кивнула. Да, я становлюсь занудной т’эйхе, живущей ради своего долга. Но как по-другому, когда внутри сидит холодная напоминалка? Я чуть сжала его руку. Мы с ним не чужие друг другу. Благодаря тому самому любопытству, ломающему представление т’эйхе о людях. Мне было приятно прикоснуться к нему, ощутить его тепло, хотя сердце по-прежнему сжимал холод. И еще отметила для себя, что впредь надо меньше зацикливаться на цели «убить короля» и тренировках. И снова жить полноценной жизнью. Быть собой, чтобы не навлекать лишних подозрений. Тот же Том – Кайгар, и все увиденное им легко может дойти до Аарона. Таковы уж были законы т’эйхе: долг перед старшими, старейшинами клана и королями был превыше дружеских чувств – нельзя больше забывать об этом. И Аарон без труда узнает все, что его интересует. И даже больше, если кто-то заподозрит что-то неладное.

Аарон обнял меня. А мне захотелось кричать. Кричать не столько от счастья, сколько от боли – второе «я» резко кольнуло холодом в напоминании, что я не могу быть с ним.

За границей круга началось какое-то движение. Из подъехавшей недавно машины вышли люди. Несколько из них подошли к самомой стене. В руках одного из вновь прибывших трепыхалась белая тряпица, которой тот непрерывно махал, сообщая о желании вести переговоры с теми, кто находился по эту сторону границы.

- Сиди тут, – строго сказал посерьезневший Аарон, и соскочил с машины. Он подошел к границе и одним движением руки, словно стер черноту со стены, и на ней появилось абсолютно прозрачное окно. Тут же внутрь купола ворвались звуки: шум техники, голоса парламентеров. Как только в стене появилось окно, голоса стоящих рядом с ними стихли. Видимо, и они теперь могли видеть и слышать нас.

- Нам нужно поговорить с вами, – без приветствий, экономя время, заговорил один из подошедших к стене. – Мы хотим услышать ваши требования и получить объяснения.