Грешник (СИ) - Резник Юлия. Страница 13

-Тогда собирайся. Я тебя отвезу.

Наташа кивнула и пошла к себе. В доме Громова ей было все еще тревожно, но гораздо лучше, чем в той же больнице, или в тех квартирах, что они снимали с мужем. Тогда она не понимала, почему они были вынуждены так часто переезжать. Умоляла Кирилла остановиться. Срывалась и плакала. Да... наверное, только она сама виновата в его измене.

Тревожность не отступала, и все силы Наташи уходили на то, чтобы просто не упасть на пол и не заорать в голос. Вот бы Глеб Николаевич удивился. Слава богу, пока у нее получалось держать себя в руках. Правда, на то, чтобы поддерживать беседу - не оставалось сил, а потому всю дорогу до больницы Наташа молчала, то и дело возвращаясь взглядом к заворожившим ее рукам.

Глеб Николаевич вел машину небрежно, но аккуратно. В его огромных ладонях руль выглядел будто игрушечным. Иногда одна ладонь свекра соскальзывала и ложилась на рычаг, а потом снова возвращалась на место.

Наташа вдруг поняла, что Кирилл совсем не похож на отца. В нем вообще от него ничего нет. Ни единой черточки.

- Нравится машина? - спросил Громов, паркуясь.

- Нет. То есть... она красивая, но не в этом дело.

-А в чем?

Наташа смутилась и молча повела плечами. Уж лучше так, чем опять ляпнуть какую-нибудь глупость. Но Глеб Николаевич не отпускал ее взгляд.

- Что? Что-то не так?

Тоже странно. У кого-то другого она бы не решилась это спросить. А к нему... какое-то абсолютное доверие установилось, стоило только впервые поймать его спокойный, уверенный взгляд.

- Все так. Я просто хотел сказать, что бы там ни случилось - у тебя есть я. Ты не одна. Понимаешь?

Наташа удивленно кивнула и улыбнулась робко. Наверное, благодарно. Она не гадала, что Громов имел в виду, не задумывалась о его мотивах и доподлинно не знала, какой смысл он вкладывал в свои слова. Как бы там ни было - они значили для нее очень много. Глеб Николаевич поднял руку и осторожно, едва касаясь, провел большим пальцем по ее скуле. Невольно Наташа потянулась за лаской. Накрыв его руку своей ладонью, потерлась щекой о пальцы, но тут же резко отпрянула.

Низом живота пронеслась серия сладких болезненных спазмов.

Глава 9

Пока Наташа сидела над мужем в палате реанимации, сам Громов курил. В пролете между этажами. Прямо под табличкой, запрещающей это делать. Дым дерьмовой сигареты, которую он стрельнул у не теряющего жизнерадостности мужичка на костылях, неприятно царапал горло. Но Глеб жадно тянул еще и еще. Будто себя наказывая.

Успокоиться. Ему нужно было успокоиться. Но как? Если кажется, что этот день решил испытать его на прочность по максимуму? Нащупать его пределы? Видит бог, он не был пай-мальчиком. Наташа и без того не выходила из его головы, из сердца... из грязных порочных мыслей. Грязных - не для него. Громов считал, что в любви нет этому места. Да только с широтой его взглядов, наверное, мало кто согласился бы. В том обществе, что они жили - так точно. А значит, и сама Наташа могла считать их... непозволительными.

Громов затянулся так, что измочаленный фильтр обжег пальцы. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, о чем он мечтал, когда она гладила его руки. И что это было вообще? Разве можно так издеваться над живыми людьми? Он внимательно за ней наблюдал, глуша в себе дикое, скручивающее желание, пытаясь понять - что для нее самой означают эти поглаживания? Что творится в ее мозгу? Какие логические цепочки выстраиваются? И зачем она вообще это делает, имея непереносимость чужих прикосновений? Да-да! Он о ней все разузнал. Наплевав на собственный изначальный план - делать это вместе и шаг за шагом. Наверное, это был действительно лучший вариант. Честный - по крайней мере. Да только не в их случае с Наташей.

Ларка ошибалась. Она не была умственно отсталой. Она была... особенной. В раннем возрасте ей диагностировали синдром Аспергера. Легкое отклонение аутического характера, поддающееся коррекции. Громов перечитал об этом диагнозе все, что только можно найти. Он изучил карту Наташи и встретился с ее психиатром. Не для того, чтобы выведать о чем-то за ее спиной. Хотя раньше и это бы его не смутило. Но для того, чтобы держать все под контролем. Помочь ей. Обеспечить максимальный комфорт.

Так вот, Наташин психиатр поведал, что она - настоящая умница. Девушка с успехом отучилась в самой обычной школе, окончила музыкальное училище, вышла замуж. Непрерывно работая над собой, она полностью социализировалась. К своему врачу обращалась крайне редко, да и не было в этом необходимости - уверял мужчина. Да, может быть, и не было. А теперь? Когда ее психика подверглась таким испытаниям? Бесконечные переезды, нападение на Кирилла? Глеб ничего не сказал мозгоправу, но сам крепко задумался.

Еще больше Громов узнал из ее анкеты. В том числе и об этих заморочках с тактильным контактом. Исходя из полученных данных, Наташа испытывает дискомфорт, когда к ней притрагивались незнакомые люди, а прикосновения к волосам и вовсе были для нее огромным травмирующим фактором. Но ведь он касался! И ее, и волос... Дьявол все забери, она сама, по собственной воле его касалась! Означало ли это, что Наташа... выделяет его из всех? Глеб чертыхнулся.

Сигарета дотлела. Громов затушил бычок о консервную банку и пошел вверх по лестнице в отделение.

Теперь, когда он прочитал Наташину анкету - многое ему становилось понятней. Например, он знал, что девушка имеет некоторые проблемы с организацией собственных действий, но успешно с ними справляется, систематизируя происходящее на бумаге. Это объясняло странные схемы, которые он обнаружил на тумбочке возле ее кровати. Эта чертова анкета объясняла даже ее космический взгляд. Он, наряду с некоторой отстранённостью и неспособностью к подражанию - просто был особенностью её уникальной, не похожей на других, личности. Не глупой, не ограниченной, не бесчувственной! Просто - другой!

Не то, чтобы это что-то меняло.

А вот что тревожило - так это ее действия. Странные действия, которые совсем не вписывались в ту картинку, что сложилась у Громова в голове.

Почему она его касалась? Гладила... Изучала... Почему не шарахалась каждый раз, как, наверное, была должна, когда он распускал руки и обнимал, прижимал к себе в стремлении утешить и... да что скрывать? Просто желая почувствовать ее в своих руках. Хоть на мгновение почувствовать?!

У палаты, как приклеенная, сидела Ларка.

- Привет. Давно пришла? Мы разминулись.

- Только что. Меня в налоговую вызвали. Не могла не поехать, - будто оправдываясь, пробормотала женщина. У нее был небольшой бизнес. Сеть прачечных. Когда у самого появились деньги - Громов помог ей выкупить одну загибающуюся контору у черта на рогах. С тех пор Ларка неплохо раскрутилась.

- Жизнь не стоит на месте... - пожал плечами Глеб, опираясь затылком о выкрашенные бледно-голубым стены.

- Что ты хочешь этим сказать?

-Только то, что сказал.

Ларка хмыкнула. Стиснула в руках край кушетки.

- Наверное, странно было даже надеяться, что ты меня сможешь понять. Для тебя, наверняка, и правда, ничего не изменилось.

- Слушай, мы опять об этом? Что мне нужно сделать, чтобы тебе угодить? Упасть на пол и забиться в истерике? Кому это поможет?

- Ничего! Ничего не нужно! Вообще не знаю, зачем тебе позвонила! Думала, может быть, вместе как-то легче будет справляться...

- Правильно подумала. Особенно с тем дерьмом, которое Кирилл натворил.

Ларка сникла. Растерла лицо ладонями. Ее пальцы хаотично скользили по шерстяной юбке, то теребя подол, то очерчивая рубчики на ткани.

- Я обыскала весь дом. Нет там ничего. Есть хоть какой-то шанс, что ты ошибся?

- Никаких шансов, Лара.

Она бестолково кивнула. Покрутила кольца на толстых, совсем не женственных пальцах.

-Тогда как нам быть?

- Никак. Здесь ты ничем не поможешь. Замешаны такие люди, что и я - не гарантия благополучного исхода. Кирилл очень серьезно встрял. И мне хотелось бы сказать, что его вины в том нет. Но... не могу. Это он наворотил дел. Вот и ответил.