Грешник (СИ) - Резник Юлия. Страница 3
- Умный, думаешь?! А ты поставь себя на мое место! Он у меня оди-и-ин!
- Я понимаю.
- Ни черта! Ни черта ты не понимаешь, Громов... Летчик-залетчик, блин.
Наверное, она имела право его обвинять. Хотя, если так разобраться, залетчиком он не был. Ларка по дурости сама намудрила. Он не тр*хался без презерватива. А эта... дурочка поколола его булавками. Думала, залетит, он все бросит и с ней останется. Влюбилась, типа. Глеб тогда в обычном спецназе служил. С детства занимался единоборствами, да и с оружием обращаться умел. Взяли в учебку, а у него талант обнаружился. Вот и стали его дрессировать... Не щадя, на износ. Он в короткий отпуск вырвался. Двадцать один всего... Казалось бы - дите. А он уже столько о жизни знал, столько повидал всего, что смотрел по сторонам и диву давался. Как будто старик смотрел.
Ларка привлекла его своей легкостью и смешливостью. Фигура, опять же - не страшно в руки взять. Да и не первый он у нее был... Чего уж. Курортный город, лето, жара... Она - влюбленная дура. А ведь он ничего ей не обещал. Потрахались с месяцок - и снова его бросили в самую мясорубку.
О том, что она беременна - вообще узнал чудом. Ну, не оставлял Глеб Громов зацепок. Не оставлял... И не было у нее ни его адреса, ни телефона. Как и не было шансов найти. Помог случай. Глеба тогда ранило. Несчастный случай. В бою бы - не так обидно. А так... учения. По легенде, их диверсионная группа должна была взломать защиту и проникнуть на один из военных авианосцев. Задача была простая - найти брешь в защите. Они и нашли. А дальше что-то пошло не так... То ли караул не предупредили, то ли еще что... Да только те огонь открыли на поражение. Идиоты.
Два пулевых. Громова подлатали в госпитале - и домой отпустили долечиваться. Вот в больнице они с Ларкой и встретились. Она - с пузом, он - без права на это.
- Пойдем, отойдем! - распорядился Громов, и было в его голосе что-то такое, что даже истерящая баба не смогла ему отказать. Поднялась, шмыгая носом. Вытерла тыльной стороной ладони сопли. - Вот, возьми! - протянул платок Громов и оглянулся.
Наташа продолжала неподвижно сидеть на чертовом стуле, ни на что не реагируя. Она его беспокоила. С ней явно было что-то не так. Наверное, шок сказался.
- Наташа, мы в кафетерий. Тебе что-нибудь купить? Чай? Кофе? Поесть?
На секунду она оторвалась от разглядывания своих рук. Уставилась на него тем самым немигающим взглядом. И медленно покачала головой из стороны в сторону. Русая прядь упала на лицо, и Наташа заложила ее за ухо.
- Будь здесь. Мы скоро придем, - непонятно зачем скомандовал Глеб. Наташа послушно кивнула.
Громов тоже кивнул. Постоял еще немного, в не свойственной ему нерешительности переминаясь с ноги на ногу, но все же двинулся прочь по коридору. С Ларкой нужно было поговорить. И чем быстрее это случится - тем лучше. Для них всех. Особенно для Лариски, ведь если она не заткнется... Если не перестанет давить на Наташу... Он может и не сдержаться.
- Куда ты?
- Здесь есть какой-нибудь буфет?
-Ты что - проголодался?!
- Кофе хочу. Да и тебе не мешает что-нибудь выпить. Успокоиться.
- Думаешь, это так легко, да? - взвилась женщина.
- Нет. Не думаю. Но твоя истерика - тоже не выход.
Ларка открыла рот, но осеклась, наткнувшись на его предупреждающий взгляд. Отвернулась. Растерла пальцами виски. И снова на него взглянула:
- Он - все, что у меня есть, - прокаркала, с трудом выталкивая из мучительно сжавшегося горла слова.
- Я знаю, Лара. Мне очень жаль. Но тебе нужно быть сильной. Истерикой ты ему не поможешь.
Она всхлипнула. Крупная слеза сорвалась с ресниц и упала на щеку.
-Ты прав... Просто это... слишком.
- Мы найдем этих уродов.
- А что это даст, если мой мальчик...
- Ну, все... Давай. Выдыхай! Лар, это неизвестно сколько продлится. Тут держаться надо, понимаешь. Иначе сгоришь.
- Хорошо...
- Вот и отлично. Пойдем...
Громов поймал пробегающую мимо медсестру и узнал у той насчет кафетерия. Пришлось спуститься на два этажа. За это время Лариска немного пришла в себя. Слезы высохли, хоть глаза и были все еще воспаленными.
- Может быть, нам не стоило уходить? Вдруг что-то случится и...
- Мы тут же поднимемся. Там же... Наташа. Она тебе сообщит.
- Наташа! - фыркнула Ларка и брезгливо поджала тонкие губы. Глеб вздернул бровь, удивленный такой реакцией.
- Ты как будто её не очень жалуешь... - осторожно заметил он, забирая заказ из рук худой, как палка, буфетчицы - два картонных стаканчика и тарелку с бутербродами. Он в таких заведениях не ел уже... лет пятнадцать. Не меньше... Ну, нечего. Поди, не обломится. На службе он в таких передрягах бывал, что чего только ему жрать ни приходилось. От крыс до змей, коими кишели пустыни.
- Не жалую? Да... наверное. Да ты не подумай, она неплохая. Просто... странная какая-то.
- Что ты имеешь в виду?
~ Ну, чудная. Не от мира сего. Знаешь, есть люди всякие с отклонениями? Вот Наташка из тех. Есть в ней что-то такое... - Ларка снова растерла лицо ладонями и воткнулась взглядом в свой стаканчик. - Она поздний ребенок. Мать ее далеко за сорок родила. Может, это как-то сказалось. Всякие дауны ведь тоже у позднородящих на свет появляются...
- Постой. Я ничего не понимаю. Что ты хочешь сказать?
Глеб подобрался. Наташа не выглядела умственно отсталой, хотя Лариска, видимо, на это и намекала. Или... она настолько ее не любила, что готова была оклеветать?
- Это не объяснить, - покачала головой Лариса. - Это видеть надо. Она - как бы это сказать? Замкнутая, вся в себе. Но до-о-обренькая! Блаженная, говорю же... У нее мать верующая была.
- Сектантка?
- Да нет! Наша... В церковь ходила. Вот и Наташка в хоре церковном поет. Представляешь?
Глеб кивнул. Ничего удивительного, с таким-то голосом.
- Да ты не подумай, я ж не мегера. Тем более, она за Кирюшей... ты бы видел. В этом плане Наташка и заботливая, и старательная. Любит его, пылинки сдувает. Неплохая девочка, но странная. Опять же, со свадьбой этой... Им же по двадцать три! Ну, какой дурак в таком возрасте женится? А она, типа, до свадьбы ни-ни. Представляешь?! И Кирилла взбаламутила.
Громов сглотнул. Рука на столе сжалась в кулак. И стало мерзко. От Ларки мерзко. От того, что она высмеивает чужую душевную чистоту. Как будто у нее на это имелось право.
- Он - взрослый парень.
- Да... Да. Слушай, думаешь, он поправится?
Ларка всхлипнула, поймала его сжатую в кулак ладонь и пытливо заглянула в глаза. В такие моменты, как этот, правда никому не нужна. Она хочет обмануться. Глеб мог бы сказать, что после тяжелой черепно-мозговой травмы последствия могут быть какими угодно. Что можно выжить, но на всю жизнь остаться растением, и тогда уже, наверное, лучше смерть. Но Громов не стал. В конце концов, он и сам не оракул.
- Мы все для этого сделаем. Все. Я ведь уже сказал...
- Да-да... Я помню. Спасибо...
Глеб кивнул. Есть не стал, хотя бутерброды на тарелке и выглядели довольно привлекательно. Листья салата были свежими, хлеб - хрустящим, а ветчина - не заветренной. Но все равно кусок в горло не лез. И становилось понятно, что чем больше он узнает, тем сильнее в этом всем вязнет, как будто и без этого у него были шансы.
Хотелось узнать Наташу. Не с Ларкиных слов - злых и зашоренных, которые ему так хотелось затолкать ей обратно в глотку. А самому... Шаг за шагом. Чтобы она по доброй воле ему открылась. И почему-то стало стыдно что-то выпытывать за ее спиной. Как будто он не всю жизнь этим занимался. Собирая информацию о недругах и конкурентах.
Сейчас это показалось ему святотатством.
- Пойдем... - вздохнула Ларка и, тяжело опираясь на стол, встала.
Глеб кивнул. Забрал со стола бутерброды и задержался у буфета, чтобы купить чая. Где-то совсем недавно он слышал, что беременным кофе нельзя. Не иначе, как от Каримова. Да, так и есть. Только его начальник, окончательно свихнувшись на своей жене, мог выдать ему эту ценную информацию.