Ненависть – плохой советчик - Горская Евгения. Страница 4

Егор приоткрыл окно, с улицы потянуло черемухой. Она росла прямо под окнами, и обычно Рада наслаждалась этим запахом.

Сейчас запах раздражал. Рада плотно закрыла окно и включила кондиционер.

11 мая, пятница

Нужно было опять ехать в дедову квартиру. Время шло, а Лера так и не разобрала до конца вещи деда. Мама порывалась сама этим заняться, но у нее была очередная запарка на работе. Запарки у мамы были, сколько Лера себя помнила.

Сегодня ехать к деду не хотелось. Прогуляюсь, решила Лера. Просто пройдусь по парку, выпью где-нибудь кофе.

Она уже собралась выходить, когда ее остановил звонок телефона.

– Ты у дедушки, Лерочка? – спросила мама.

– Дома. – Лера села с трубкой на диван, вытянула ноги.

– С квартирой нужно что-то делать. Я думаю, нужно продать обе, и вашу, и дедушкину, и купить вам нормальную, большую.

Их с Арсением маленькая двухкомнатная квартирка Леру вполне устраивала. Они с мужем никогда друг другу не мешали.

– У одной моей сотрудницы есть знакомый риелтор. Очень хорошая девушка, подберет вариант, сама все организует. Через полгода вступим в права наследства и сразу можно будет переехать. Я хочу дать ей твой телефон.

– Подожди, мам! – всерьез испугалась Лера. – Я даже дедушкины документы до конца не успела просмотреть.

Представить, что в дедовой квартире поселятся какие-то чужие люди, а все его старые вещи, и библиотека, и знакомые с детства безделушки окажутся на помойке, было ужасно.

– Хороший вариант невозможно найти мгновенно. На это нужно время. Никто не заставляет нас немедленно освобождать квартиру.

– Нет! – твердо сказала Лера. – Сейчас я не хочу этим заниматься. Потом!

– Ну, как знаешь, – вздохнула мама.

Мама не считала дедову квартиру своей. Дед и бабушка когда-то давно, когда мама вышла замуж за папу, разменяли свою тогдашнюю большую квартиру на две, чтобы дать жилье молодой семье, и в теперешней дедовой квартире мама никогда не жила.

А Лера жила. Приезжала к бабушке с дедом на выходные, бегала во дворе под окнами, потом, когда стала постарше, целыми днями валялась на диване с книжками. Библиотека у деда была огромной.

Идти в парк расхотелось. Лера бросила трубку рядом с собой, посидела, глядя на окна противоположного дома.

Мама права, дедову квартиру нужно продать. Не платить же просто так за пустующее жилье.

В дверь позвонили. Она нехотя поднялась, открыла дверь.

– Ой, Лерочка, ты дома? – обрадовалась соседка Зинаида Федоровна. Та самая, которая сдавала квартиру Ксане-Аксинье. – А я и не надеялась. Просто так позвонила, наудачу.

– Дома, – улыбнулась Лера и посторонилась. – Проходите, Зинаида Федоровна.

Соседка ей нравилась. Она постоянно была чем-то озабочена, жаловалась на нехватку денег и времени, а еще на непослушных внуков, с которыми нянчилась, но при этом теткой была веселой и неунывающей. Лера получала от нее заряд оптимизма.

– Слышала, что у меня случилось-то? – соседка сокрушенно покачала головой. – Жиличку-то мою убили.

– Слышала. Миша из шестнадцатой квартиры сказал. Он ее и обнаружил.

– Знаю. Миша мне еще вчера днем позвонил. А потом из полиции позвонили. Прийти сейчас хотят. А я одна боюсь в квартиру заходить, посижу пока у тебя, можно?

– Ну конечно.

Лера включила чайник, поставила на кухонный стол вазочку с печеньем. Ему было месяца три, Лера купила его из-за понравившейся упаковки. Дома съела одно, печенье оказалось безвкусным. А Арсений даже пробовать не стал.

Больше к чаю ничего не было.

Она плохая хозяйка.

– Ты почему дома-то? Заболела?

– Дедушка умер. – Лера залила пакетики с чаем кипятком, вспомнила, что в холодильнике есть непочатая банка с вареньем, достала ее. – Хотела его вещи разобрать, а ничего не делаю.

– Царствие небесное, – Зинаида Федоровна перекрестилась. – Болел?

– Нет. Работал до последнего дня, даже в больницу попросил компьютер принести. Мама как-то вечером к нему домой заехала, он бледный был, пожаловался, что голова очень кружится. Вызвали «Скорую». Полежал в больнице неделю – и все.

– Тяжело родных хоронить.

– Мама хочет квартиру продавать, а мне жалко. Я в дедушкиной квартире выросла.

– Да и страшно, – кивнула соседка. – Сейчас у вас недвижимость, а будут вместо нее бумажки.

У соседки зазвонил сотовый. Женщина дернулась, испуганно заговорила, пошла к двери. Приехала полиция, поняла Лера.

Зинаида Федоровна вышла на лестничную площадку, оттуда послышались голоса. Лера заперла за соседкой дверь.

Как ни странно, ночь Егор проспал как младенец. А думал, что не заснет.

Рада собирала детей в сад. Егор едва успел их поцеловать. Посмотрел из окна, как жена с детьми скрываются за растущими под окнами деревьями, и потянулся к телефону.

Тесть и теща всегда вставали рано. И на этот раз теща сняла трубку после первого же гудка.

– Не разбудил, Белла Леонидовна? – на всякий случай поинтересовался Егор.

– Что ты, Егор! – запричитала теща. – Всю ночь не спали! У Петра Ивановича давление поднялось.

– Спросите у него, можно мне приехать? – перебил Егор. – Хочу с ним поговорить.

– Приезжай! – решила за мужа теща. – Приезжай, ему сейчас поддержка очень нужна.

Егор не стал дожидаться, когда жена вернется. И завтракать не стал, быстро побрился и уже через полчаса звонил в хорошо знакомую дверь.

Открыл ему тесть.

– Проходи! – Тесть выглядел плохо. Теща не врала, старик наверняка ночь не спал.

Впрочем, какой он старик! Только недавно шестьдесят исполнилось.

По тому, как часто тесть возвращался домой заполночь, Егор понимал, что женщинами тот интересуется весьма активно. Это только теща думает, что муж сутками занят непосильным трудом.

Самому Егору это было не нужно. Удовольствия на грош, а хлопот выше головы. Он обязательно порвал бы с Аксиньей в самое ближайшее время.

Выглянула теща, поздоровалась. Теща уделяла своей внешности все свободное время, а его у нее было много. Пластических операций, правда, не делала, на это ума хватило. Но выглядела замечательно, гораздо моложе своих лет.

Она и сейчас неплохо выглядела. Намного лучше мужа.

– Чаю хочешь, Егор?

– Нет, спасибо, – отказался Егор. – Я ненадолго.

Тесть молча пошел в комнату, служившую ему кабинетом. Егор быстро разулся, в носках направился следом. Наступать в уличной обуви на тещины ковры было не принято.

– Вот такие дела, Егор! – вздохнул тесть, усаживаясь в кресло.

Креслом Егор восхищался. Оно казалось огромным, хотя занимало совсем немного места. И было таким удобным, что не хотелось с него вставать. А еще, садясь иногда в это кресло, Егор почему-то ощущал себя хозяином. Дворянином. Как будто примерял на себя некий новый статус.

Хотел заказать такое же в свой рабочий кабинет, но не смог найти даже похожего, хотя искал в интернете тщательно.

– Дела фирмы к вам сейчас отношения не имеют, – неуверенно предположил Егор, садясь на стул рядом. – Бизнес постоянно шерстят.

– Да кончай ты! – тесть тихо выругался. – Под меня копают. Под меня! Удивляюсь, что прессу еще не подключили! Но я легко не сдамся.

Про врагов тесть говорил нередко, только раньше Егор в серьезность таких разговоров не верил. А зря. Должен был понимать, что борьба за теплые места ведется нешуточная.

– Есть что нарыть? – напрямик спросил Егор.

– Конечно, есть! На любого можно много чего нарыть, если постараться. Чистенькие только в глупых книжках бывают. – Тесть помолчал и поднял на Егора усталые глаза. – Если что… Бросишь Радку?

– Нет! – искренне сказал Егор. – Никогда! И ее не брошу, и вас.

– Не думаю, что меня удастся совсем свалить, – признался тесть. – Но нервотрепка, конечно, сильная.

– Может, вам уехать на время? Попутешествовать?

– Спятил? Действовать надо, а не прятаться!

Тесть не пытался его успокоить, но уезжал Егор почти уверенным, что все обойдется.