Десятая сила (ЛП) - Констебль Кейт. Страница 4

— Ужин мог закончиться, — резко сказала она.

— Они угостят нас остатками? — сказала Мика. — Ты голоден, Траут?

Траут на миг улыбнулся, они голодали днями. Но его голос был серьезным:

— Там ужасно темно, Калвин. И тихо.

— Что-то не так, да? И это серьезно, — Мика сильно закашлялась и прижала Горн к груди.

— Марна все объяснит, — поспешно сказала Калвин. — Найдем ее, пока не увидели других, — она склонила голову и пошла по снегу.

Мика зашагала за ней.

— Ты не боишься их, Кэл?

— Не в том дело. Марна поймет, когда я скажу ей, кто вы, но сестры не любят чужаков, — это было преуменьшением. — Они будут вас подозревать.

— Но мы не чужаки, — сказала Мика. — Мы — твои друзья.

— Нельзя винить сестер за осторожность, — сказал Траут. — Последним через Стену прошел Самис, кто знает, что он тут делал…

— Но нас не нужно бояться!

— Идемте! — позвала Калвин. Даже если они не смогут найти Марну сразу же, она хотела избежать Тамен, стражницу Стены, вторую после Высшей жрицы. Когда Дэрроу прибыл в Антарис, Тамен хотела пожертвовать его Богине, если бы ей позволили.

Сердце Калвин колотилось, они обходили строения, стоявшие скоплениями возле поселений — амбары с коровами, утками, козами, склад с бревнами. С каждым шагом Калвин было все хуже. Она ощущала знакомый резкий запах коз, слышала слабое блеяние и тихий звон. Но в амбарах не было света и бормотания. Коз нужно было доить, у птиц нужно было собрать яйца, амбарам требовалось свежее сено. Где все?

— Держитесь рядом, — тихо сказала Калвин. — На случай, если мы встретим сестер. Траут, прикрой голову. Мужчины деревень не подходят близко к поселениям.

У кухонь были огражденные сады, где росли травы и овощи. Их укрыл снег. А там…

Калвин резко вдохнула. Она забыла. Она сама видела, как рухнул лазарет, когда они с Дэрроу убегали. Но почерневшие развалины были шоком, балки и камни густо укрыл снег. Одна стена стояла с рядом голых крючков, где Урска сушила букетики целебных трав.

— Там был пожар? — тихо спросил Траут.

Калвин кивнул.

— Самис уничтожил лазарет, чтобы мы увидели его силу. Я думала, они уже отстроили его.

Они стояли в открытом дворе возле руин лазарета и края Среднего дома, где спали сестры и старшие новички. Из здания раздался кашель, его быстро подавили. Кто-то был жив. Ужас Калвин не подтвердился.

Но после кашля появился другой звук: отчаянное всхлипывание. Одинокое рыдание разносилось эхом по двору, угасало во тьме.

Мика сжала ладонь Клавин. Траут обвил себя руками. Его глаза скрывались за линзами, но губы были поджаты, словно он пытался помешать себе заплакать.

Калвин сжала локоть Траута и пальцы Мики.

— Там комнаты Марны. Она все объяснит, вот увидите.

Высшая жрица отправит за едой, за теплой водой, чтобы они помылись, и Калвин сядет на низкий стульчик у огня, рука Матушки ляжет на ее лоб, будто она была маленькой девочкой. Глаза Марны окружат морщинки от искренней улыбки.

«Тут ничего страшного, только долгая зима, дочка. Да, тут был Самис. Время то было ужасным. Но он ушел», — может, Марна скорбела по мертвым, как по матери Калвин, Калиде. Калида тоже убежала из Антариса. Она вернулась зимой, привела малышку Калвин, чтобы ее вырастили сестры. Но Калида заболела и умерла той же ночью которой вернулась.

Калвин отвлеклась от мыслей и побежала. Ей навредили приключения за Стеной, но она была жива, она хотела показаться Марне. Но она завернула за угол, замерла и посмотрела на темные окна, замерзшие окна. Мика и Траут наблюдали за ней, их дыхание вылетало облачками пара. Они ждали, что она станет делать дальше.

— Мы пойдем к кухням, — сказала Калвин. — Там всегда кто-то есть, днем и ночью кто-то следит за огнем.

— И мы поедим, — сказал Траут.

Калвин уже не была голодна. Что могло произойти? Мертвые тела в Стене, темные и заброшенные здания, оставленные звери. Где Марна? И отчаянные рыдания…

Кухни были на восточной стороне поселений. Дым струйками разворачивался во тьме, пахло горелым хлебом и гнилыми очистками. Калвин замедлилась. Кухни никогда не пахли гнилью. Дурта, главный повар, следила за чистотой. Новички на кухне всегда жаловались, что постоянно убирали.

Калвин осторожно поманила друзей к кладовым: в одной комнате среди камней лежала рыба, в другой свисали с крюков колбасы и засоленное мясо, а еще были комнаты с медом и напитками. Они прошли в комнату с круглыми сырами и склянками молока, когда услышали голоса.

— Нет, нет, я уже проверила подвалы…

— Но Дурта сказала…

— Не важно… Тамен сказала, на пасеке…

Они затаили дыхание, шаги утихли.

— Ждите здесь! — шепнула Калвин. — Я пойду одна, — она прошла на кухню. Было пусто, словно всех созвали на срочное задание. Сестры не ужинали. Тарелки нарезанных овощей стояли на длинном столе, ложка была прислонена к миске с маслом. В дальнем конце кипели котлы над большим костром — это занимало целую стену.

Калвин заметила движение. Одна из сестер сидела на стуле у камина, отчасти скрытая в тени. Женщина склонилась, и огонь озарил ее широкое лицо. Она сжимала ножик, на коленях лежал картофель.

— Не бойся, — сухо сказала она. — Я не могу побежать за тобой.

— Лиа?

Лиа была из старших и уважаемых жриц. Стражница Дома матерей, повитуха и целитель. Почему она пряталась в темном углу кухни?

— Калвин, — Лиа скребла ножиком, картофель упал в корзину у ее ног. — Тамен знает, что кто-то пересек Стену этой ночью. Она перевернула деревни в поисках нарушителя. Она приказала всем искать.

Калвин выдохнула.

— Но когда она узнает, что это я…

Лиа пронзила ее взглядом.

— Если она узнает, что это ты, она не уймется, пока не скормит тебя Богине. Ты и твой Чужак должны спрятаться.

— Мой Чужак? — Калвин не сразу поняла, о ком она. — Дэрроу не со мной.

Лиа кивнула.

— А они разве не Чужаки?

Траут и Мика выбрались из укрытия.

— Мы услышали голоса, — сказал Траут. — Все… в порядке?

— В порядке? — Лиа издала горький смешок. — Ничего не было в порядке после того, как колдун пришел в Антарис.

— Я говорила ждать меня! — зло сказала Калвин, но Мика подошла к Лие.

— Колдун? Вы о Самисе?

— Да, меритурианец. Он пришел украсть наши чары, а украл наше здоровье и счастье. Забрал и весну.

Калвин нахмурилась.

— О чем вы?

— Он ушел, и сестры заболели снежной болезнью. Эта болезнь поражает только поющих. Сначала бледнеет кожа, а потом конечности онемевают. Пропадает дар пения. И смерть наступает быстро. Лекарства нет.

Калвин сглотнула.

— Тела в Стене… это заболевшие?

— Ты их видела? — лицо Лии стало маской, ножик скреб картофель. — Это была работа Тамен. Она верит, что если заболевших заточить в Стену, болезнь не распространится. Она верит, что нужны жертвы ради всех нас. И многие сестры считают, что она права.

— А Марна? — закричала Калвин. — Марна не согласилась бы на такой кошмар!

Лиа пронзила Калвин пылающим взглядом.

— Марна уже не Высшая жрица. Теперь это Тамен.

— Марна… мертва? — прошептала Калвин. Она нащупала сзади скамейку, прижалась к ней дрожащими ногами. Она ощущала пустоту. Она вдруг поняла, что вернулась в Антарис из-за Марны, а не ради сестер, пчел, сада или пения в зале. Где-то в ней потух огонек надежды.

— О, Кэл, — прошептала Мика.

Лиа сказала:

— Все в Антарисе живут в страхе. Больные боятся просить Урску о помощи, ведь Тамен заточит в Стену. И болезнь распространяется.

— Почему вы не остановили ее? — закричала Калвин с гневом, что заполнил пустоту. — Как можно просто сидеть тут и спокойно чистить картофель?

— Выбора нет, — голос Лии был спокойным, но ее темные глаза прожигали Калвин. — Я сломала спину в ночь, когда пришел колдун. Я больше не хожу.

Когда пришел колдун… Калвин вспомнила жуткую схватку во дворе — все сестры и их магия зова льда, Дэрроу с песнями железной магии против Самиса и его чар железа и видимости. Самис заставил жриц поверить, что по ним ползали пауки и змеи, и в смятении сестра упала с балкона.