Саймон Рэк - Джеймс Лоуренс. Страница 43

В наступившем молчании шум толпы словно бы удвоился. Саймон закрыл глаза и пережидал. Гейн потихоньку улыбался, слушая выпады. Госпожа Тин Боа застыла на месте, затем рассмеялась.

— Хорошо сказано, посол Богарт. Я восхищаюсь мужчинами, которые могут очистить воздух вспышками честного гнева, и считаю, что ваша атака на меня — велась честно. Может, есть еще надежда на переговоры. А вы что думаете, посол Рэк? Вы согласны с тем, что сказал ваш помощник, горящий отвращением?

— Госпожа, я не одобряю манеру, в которой это все прозвучало, но согласен с каждым словом сказанного.

Инцидент был исчерпан.

Над песком, покрытым хлопьями крови и кусочками мозга, еще один старик собирался покончить с жизнью, он махал руками и свистел как ветер, запутавшийся в складках зданий. Толпе он понравился.

— Гейн, я придерживаюсь того мнения, что твоему народу жизнь не нужна. Я считаю, что и дворяне должны здесь проливать кровь. Это так легко — стоять в стороне и смотреть на чужую смерть.

— Все так. Но мои придворные здесь будут проливать свою собственную кровь только тогда, когда их честь будет оскорблена. В данном случае со словом «честь» здесь смех несовместим. Только наша честь разгромит ваши маленькие силы, когда закончатся переговоры.

Женщина снова рассмеялась.

— Отметь это, посол. Он говорит слово «когда», а не слово «если», словно он уже все решил заранее. А наши силы имеют то, чего нет у вас. Они верят и доверяют своим идеалам. Их идеалы непоколебимы.

Теперь настала очередь правителя Алефа высказать свое самодовольство.

— Я бы попросил вас, посол, отметить, что эта… что эта женщина подчеркивает, что ничто не сможет поколебать ее идеалы. Не сомневаюсь, что ее вера включает уверенность, что планета Виррона, открытая нами, принадлежит по какому-то неведомому праву планете Гимель. И не сомневаюсь, что все, что она будет говорить нам, предварительно одобрено ее правительством.

Саймон почувствовал, что его сердце опускается, когда два лидера начали препирательство. Он вовсе не думал, что дипломатия окажется легким делом. Но все видеофильмы, которые он просмотрел, создали у него видимость, что искусный дипломат всегда выходит победителем. Но вот что он упустил из внимания, что для этого надо быть этим самым искусным дипломатом.

Женщина смотрела на императора-павлина с презрением на лице.

— Вы думаете, император, что то, что я говорю, это просто слова. Ваши тощие вооруженные силы почувствуют, что это вовсе не так.

Гейн усмехнулся.

— Заявлять подобное совсем не сложно. Но мне будет забавно понаблюдать, как ваше хвастовство будет подкрепляться делом.

Госпожа Тин Боа резко повернулась на каблуках, посмотрела на свою делегацию, взвешивая и оценивая. Ее палец ткнул на одну из девушек, стоящую во втором ряду.

— Лао, выйди вперед и расстегни жакет.

Робко опустив взгляд, оказавшись в центре внимания, девушка шагнула вперед и встала впереди группы мужчин. Тонкими пальцами он расстегнула пуговицы на жакете и распахнула его.

Богарт открыл рот от изумления, глядя на красивое девичье тело. Под жакетом на ней ничего не было и в бледно-зеленый свет стадиона все увидели тугие груди, тонкий живот, полого опускающийся в брюки.

Позади них всеми забытый распорядитель объявлял с визгом фамилию победившего самоубийцы. В императорской ложе все взоры устремились на девушку.

— А теперь, император, я покажу вам, что наши слова — не просто слова. Лао, во имя Гимеля, продемонстрируй, на что мы готовы пойти ради нашей планеты и ради нашего народа.

Она протянула руку и слегка прикоснулась к плечу девушки.

Девушка улыбнулась в ответ и быстро сунула руку в открытый жакет, под левую руку. Саймон встал, чтобы лучше видеть, что произойдет, но или она действовала слишком быстро, или он был неуклюж.

— Во имя планеты Гимель и во славу моего народа, — произнесла она спокойным тоном. Затем резко вынула руку, в которой сверкнуло тонкое лезвие, и погрузила его в живот с левой стороны и провела им твердой рукой вправо. Ее живот раскрылся как красные губы. Ее глаза повстречали глаза Саймон Рэка, и он посмотрел прямо в них. Ничего более кроме кровавого харакири она не произвела своим телом. Он услышал неестественный вскрик некоторых старейшин Алефа, у которых перехватило дыхание. Глаза мягко улыбались ему. Только Саймон увидел тот момент, когда ее взгляд изменился, увидел ее смерть. Теплоту в них сменили страх и ледяное одиночество. Затем ее рот раскрылся, и она упала мертвой на покрытый ковром пол.

Он знал, что все взоры обратились к нему, и он повернул голову, глядя на лидера правительства Гимеля. Сознательно он повстречался с ее глазами, зная, что она искала в его глазах отвращение или ненависть. Или слабость.

Она нашла отвращение. Но ненависти она не нашла, поскольку Саймон Рэк уже давно понял, какое это расточительство, и не нашла ни тени слабости.

Госпожа Боа отвернулась, и ее слова предназначались только ему.

— Вот, что мы сделаем, чтобы защитить свои идеалы. Я вижу, посол, что вы нашли это доказательство отвратительным. Думаю, вы не приобрели бы благосклонности, чтобы стать правителем на Гимеле.

Посмотрев вниз, на окровавленное тело у своих ног, он нашел, что трудно вспомнить, что эти останки принадлежали живой девушке, дышавшей всего несколько мгновений назад. Он вернул женщине взгляд, зная, что на этот раз, она увидит в них гнев.

— Нет, госпожа президент, это не для меня. Не думайте, что я поступлю так. Боюсь, что я не найду замены для своего живота.

Глава 4

Подарки умного мужчины

Саймон Рэк с легкостью заснул. Он обладал великим даром — быстро засыпать, несмотря на события дня. Он также обладал талантом быстро просыпаться, если случиться что-то необычное.

Этой ночью его сон прервали.

Ранним утром он проснулся, услышав, что кто-то скребется в дверь его апартаментов. Сдернув со спинки кровати толстый халат, и босой направился к дверям. Когда Саймон и Богарт имели смежные комнаты, они внутреннюю дверь оставляли открытой. Так и в этом случае.

Это была практика, имевшая свои преимущества в некоторых случаях. Однажды в неком доме на одной из планет Богарт несомненно потерял бы свою жизнь от наемного убийцы, если бы Саймон не пристрелил того через открытую внутреннюю дверь.

Но это имело свое неудобство, подумал Саймон, поморщившись от громового храпа Богарта, эхом отдающегося от всех стен.

За дверью, в неохраняемом коридоре стояла дрожащая фигура Ангиса Вейла, сжимавшего маленький сверток. Саймон ввел его в дверь, угостил горячим напитком, поскольку ночи на Алефе были очень холодны.

— Господин Вейл, что вы так осторожно прижимаете к своей груди?

— Это? Вы имеете в виду это? Я совсем не удивлен, дорогой посол, что вы высказываете такой интерес к этому пакету, и ожидал, что вы спросите меня о причине моего появления, поэтому я приготовился к этому вопросу и…

— Господин Вейл, поиски двигателя могут быть прекращены с нынешнего дня. Я задыхаюсь, я не вижу ничего, что могло бы остановить этот словесный поток. Что вы так оскорбительно смотрите! Постарайся прекратить излишние речи хотя бы с поверхностным знанием требований краткости.

На мгновение он подумал, что был слишком резок. Вейл поднялся на ноги и поставил свой полупустой стакан. Затем он кивнул своей маленькой головкой и раздвинул губы в слабой улыбке.

— Вы правы, посол, вы правы. Это давняя моя ошибка, что я позволяю моему языку запутывать мой мозг. Долгое время я был наставником молодого Алефа, сына моего великого императора Гейна, парень часто говорил мне, что я слишком много говорю. Но он был менее тактичен, чем вы. Он называл меня… да, он называл меня Вейл-вайль. Вайль, посол, это маленькое создание, давно вымершее, жившее в стоячей воде. Единственный способ передвижения этого создания заключался в непрестанном поносе, и сила извержения двигала его вперед. — Он чертыхнулся от воспоминания.