Долгая дорога домой или Мы своих не бросаем (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 43

– Да я хотела спросить, почему ты в помощники выбрал Генри и применил магию крови на нем. Не проще ли было сделать ментальным рабом Вейса или даже капитана. Так бы ты сразу был отпущен.

– Я согласен с тобой детка. Так было бы проще выбраться с корабля. Но эти люди облечены властью и, отпуская меня, они стали бы давать ответы вышестоящим. Почему, да как? Разве ты не знаешь, что в открытом мире существуют технологии распознавания ментального подчинения. Это противозаконно, и тот же АД с этим борется. Скорее всего обоих подвергли бы специальному обследованию и обнаружили, что объект, то есть я, обладаю возможностями ментального воздействия. А дальше начинает работать машина правосудия. Ее не остановить. Меня обязательно объявили бы нежелательной персоной. Конечно, – подумав, продолжил я. – Может здесь меня бы не достали, хотя, кто его знает. Может, даже быть их не стали бы проверять на ментальное подчинение. Но это все из области догадок. Может быть, не может быть. Шанс такой был. А если объект сумел подчинить капитана корабля, значит, он может подчинить себе и более высокопоставленную креатуру в правительстве и управлять процессами за чужой спиной. Насколько я знаю, все, кто облечен властью, ежегодно проходят такую проверку.

– Нет, Шиза, я не захотел рисковать. Простого сотрудника АДА или медика проверять не будут. Нет смысла. Они не облечены властью. Там, на корабле, кстати, остался медик, которого я не мог использовать. Он живет не зная, что находится в моем подчинении и себя не выдаст.

– Вот почему я использовал такой сложный путь, чтобы выбраться и это одна из причин, почему я забрал с собой Генри. Он много пробыл со мной... и скажем так, совершал действия не совсем адекватные, и его могли тоже обследовать. А так нет объекта, нечего обследовать. Догадки к делу не приложишь.

– Я поняла, Виктор, - тихо ответила она. – Прости, я не предполагала, как тебе было трудно. Но ты молодец, со всем справился. Я так рада, что вселилась именно в тебя.

– Я тоже рад, крошка, что ты есть у меня. Вместе мы сила.

– И любовь, Виктор. Я так по тебе скучаю. – Я поежился, вспомнив, что мы вытворяли с Эрной. Шиза услышала мои мысли и мягко бархатисто рассмеялась. – Ты обязательно должен жениться на Ильридане, тогда нам не понадобится Эрна. Или… – она несколько секунд помолчала. – На Торе.

– Вот еще! – отмахнулся я. – Зачем мне столько жен? Столько бед и забот! Ах, спаси аллах! Лучше пусть она правит своим княжеством. – Я вспомнил Тору и погрустнел. Все могут короли, но только по любви, не могут жениться. Люблю ли я ее, а она меня? Не знаю. Пока не знаю.

За размышлениями мы вышли ко второму месту, где вызрел кристалл. Под корявым иссохшим деревом разлилась лужей Зеленая плесень. Посередине в лучах пробирающегося сквозь ветви лучика света, сверкал кристалл.

– Жуль, обратился я к моему товарищу, – иди на обратную сторону этой лужи и лови кристалл. А то еще улетит, чего доброго, и ищи его потом в трясине.

– Ага, – радостно согласился сын лейера, сделаю. Он отправился в обход дерева, а я увидел, как за плесенью в той стороне, куда он пошел, в мерах десяти застыла красная клякса. Я не подал вида, что заметил ее, достал стрелу и порезал ее острием свою ладонь. Смазал наконечник и под удивленным взглядом Жуля прицелился в кристалл. Тот хотел мне что-то сказать, но я в это время молниеносно поднял лук и, пользуясь небольшим ускорением восприятия, выстрелил в кляксу. Я видел, как раскрылись глаза Жуля, а когда стрела пролетела, он зажмурился. Хорошая у него реакция. Стрела поразила цель, и лес огласил знакомый дикий вопль. Мой товарищ подпрыгнул и чуть не угодил в плесень, подпрыгнул еще раз и отскочил от лужи подальше. Обернулся и вновь повернул ко мне бледное, как полотно, лицо. Я подошел к нему и рассмотрел на земле корчащееся бледное существо с красными прожилками по всему телу. Моя стрела попала ему в шею. И там, куда она попала разливалось черное пятно.

– Шиза, срочно анализируй, что происходит с вампиром, – попросил я.

Видно было, что стрела доставляет этому кровососу сильные мучения. Из чащи выскочил пес, он увидел вампира и прижал уши, заскулил и стал пятиться назад. Я почувствовал его сильнейший страх перед вампиром, ненависть к нему и желание удрать.

– Беги отсюда! – приказал я, и пес исчез мгновенно.

– Добей, воин, – услышал я слабый голос. – Окажи мне последнюю честь.

Я постоял в задумчивости.

– Жуль, а как часто вампиров видели в зонах отчуждения?

– О таком я не слышал.

– Но они есть. Или эта зона чем отличается от остальных?

– Да вроде нет, – ответил Жуль.

– Может их не видели потому, что, те, кто видел умерли в их лапах? – вслух проговорил я.

– Вполне возможно, Ирридар, но тогда это еще один знаковый секрет, который ты раскрыл. Только как выяснить, так ли это?

– А мы спросим у самого вампира, – я посмотрел на тело, свернутое в трубочку. Вампир охал и стонал, черное пятно разрасталось сильнее и, видимо, рана причиняла ему невыносимую боль.

– Скажи, кровосос, Вы везде есть, где образовались зоны.

– Добей…

– Я окажу тебе милость, если ты ответишь мне на несколько вопросов, – невозмутимо ответил я.

Вампир покорячился и наконец выдавил из себя.

– Спрашивай.

– Я задал тебе вопрос. Вы везде есть, где образовались зоны?

– Да.

– Что вы тут делаете?

– Подчищаем.

– А подробнее?

– Убираем тех, кто много узнал лишнего.

– Что, например?

– Добей…

– Я задал вопрос, отвечай.

– Зоны создаются специально… Это … Ох… наша среда обитания. Добей… – и вампир замолчал, впав в беспамятство. На мои вопросы он больше не отвечал.

– Ладно я обещал тебя добить, кровосос, – произнес я негромко, – и я выполню свое обещание. – Нагнулся и легко поднял свернутое в трубу тело.

– Жуль, отойди от плесени подальше, – предупредил я друга. Тот увидел, как примериваюсь сунуть головой вниз в плесень вампира, и удрал метров на двадцать. Я же осторожно опустил голову с щупальцами в зеленную массу. Еще один ужасный крик ударил по ушам, заставляя вздрогнуть, и мгновенно затих. Голова исчезла, а плесень подросла. Отступая, я скормил плесени все тело. Она сожрала его за секунд тридцать. Подошел Жуль, не веря, разглядывая лужу.

– С ума сойти, ты скормил эту тварь плесени. У тебя вообще страха нет?

– Жуль, мне поздно бояться, на меня объявлена охота.

Мой товарищ потоптался и, пряча глаза, проговорил.

– Не хотел тебе говорить, Ирридар… Но эти твари очень злопамятны. Они своих врагов преследуют до конца… и всегда добиваются успеха.

– У нас говорят, Жуль, предупрежден, значит, вооружен. Спасибо, что не утаил эту подробность.

– Пожалуйста, – ответил, несколько обескураженный моим ответом, сын лейера. – Тебе что, совсем не страшно?

– Не страшно? – переспросил я. – Почему не страшно. Бывает страшно. Я невесту свою боюсь.

– Как? – Удивленно вскинул брови Жуль. – Невесту?

– Ага, она из дикого народа. Когда мы с ней первый раз встретились, я на нее засмотрелся.

– И что?

– И она решила меня убить.

– За один только взгляд? – опешил Жуль. Он видел, что я говорю чистую правду. – Действительно, дикий народ. А что потом?

– Потом я случайно поцеловал ее грудь.

– И она стала невестой?

– Нет сестрой. Я таким образом вступил в ее род, – ответил я, вспоминая, казалось бы, такое далекое прошлое, хотя прошло меньше года с тех самых пор.

– Невестой ее мне навязали, когда я выиграл состязание претендентов на ее руку. Я тогда не знал, что обязан буду на ней жениться. Это все дед ее подстроил.

– Она что некрасивая такая?

– Наоборот, красавица. Ты таких не видел.

– Так в чем же дело? – удивился Жуль. – Невеста красавица, почему боишься.

– Дикая она, как носорог необъезженный. Чуть что сразу за кинжал хватается.

– Носорог? Это где такое животное водится?

– Далеко.

– Очень далеко?