Берсеркер. Сборник. Книги 1-11 (СИ) - Сейберхэген Фред. Страница 159

— Надзиратель не обращает на тебя особого внимания, когда ты занят посадками. Ты бы мог взять этот свой серфинг, — при этих словах правая рука Рома под углом воткнулась в левую, — и попробовать ударить им по пластиковой панели. Трещины, в которую может просунуться рука, было бы достаточно, тогда у нас будет шанс. Я бы сам сделал это, но Надзиратель не разрешит мне подойти к платформе. Рот Гила скривился:

— Я не собираюсь делать ничего подобного. Ром не привык, чтобы ему перечили:

— Ты думаешь, берсеркеры собираются тебя усыновить? — с гневной насмешкой спросил он.

— Роботы сделали эту платформу. Нам это ничего не даст. Да и нет ничего важного за этой панелью.

Гилу на какой-то момент показалось, что его сейчас ударят, но другие пленники удержали Рома. Надзиратель, находившийся в этот момент в противоположном углу камеры, тут же обернулся и уставился на Рома своими линзами. Прошло немало времени, прежде чем все вздохнули облегченно, когда поняли, что машина решила ничего не предпринимать. Но, может быть, у нее слух более острый, чем думали пленники.

Прошло несколько недель. Однажды Гил спустился со своего серфинга и подошел к товарищам по несчастью.

— Еще не созрело, но мы уже можем попробовать.

В руках у него было несколько желтоватых плодов, по форме похожих на огурцы. Гил, как бы невзначай повернулся к Надзирателю:

— Есть нож?

Надзиратель вытянул вперед руку, из которой появилось лезвие — как будто вырос еще один палец, но с остро отточенным ногтем.

— Я разрежу, — сказала машина и взяла у Гила “огурец”.

Маленькая группка заключенных столпилась вокруг, с интересом в усталых глазах наблюдая за процедурой. Потом все попробовали маленькие дольки — после неизменного безвкусного розово-зеленого пирога было просто замечательно!

Ром — после некоторого колебания, тоже попробовал. Но, в отличие от других, он не выразил никакого удовольствия. Их просто откармливают, чтобы были все здоровы и годны к экспериментам...

В тех благоприятных условиях, которые берсеркеры обеспечили фермерскому хозяйству Гила, потребовалось только неделя, а не месяцы, чтобы лотки скрылись под широкими округлыми листьями. Очень скоро появились плоды и на виноградных лозах. Некоторые кисти винограда были хорошо видны, другие прятались под листьями...

Несмотря на появление первых плодов, тем не менее Гил был убежден, что настоящий урожай еще не скоро. Но каждый день он подходил к Надзирателю с кабачком все большего размера.

Гил был в самой гуще своего “огорода”, и стоя на поднятой платформе, задумчиво рассматривал распухающий кабачок, когда звук, донесшийся с того небольшого пяточка, которое в камере осталось для людей, заставил его повернуть голову.

В центре пяточка стоял Надзиратель и странным образом подпрыгивал. Пленники закричали, стараясь не попасть ему под руку. Было такое впечатление, что с мозгом, контролирующим его движения, что-то случилось. Затем машина прекратила свои сумасшедшие прыжки и начала крутиться на одном месте, размахивая руками. Палец-нож лихорадочно то выдвигался, то задвигался.

— Внимание, предстоит битва, — внезапно сказал Надзиратель. Его и без того глухой голос приобрел какой-то замогильный тон.

— На нас нападают. Все пленные должны быть... Они должны быть...

Он сказал что-то еще, но с такой скоростью, что человеческое ухо было не способно различить смысл слов. Частота звуков достигла того уровня, что стала походить на человеческий крик. Девушка, потерявшая рассудок, которая за все время пребывания в камере не произнесла ни звука, издала вопль ужаса.

Надзиратель раскачивался, продолжая “поигрывать” ножом. Машина искривилась, затем наклонилась вперед, и наконец, Надзиратель упал “лицом” вперед и исчез из поля зрения Гила за лотками, издав при этом ужасный грохот. Гил старался не смотреть на переборку, но не выдержал и повернулся. Пластиковая стена дала трещину, часть которой была хорошо видна выше лотков.

Энсайн Ром быстро прошел мимо Гила, затем полез прямо по растениям, нещадно давя урожай. Даже треснутая, стена не хотела поддаваться его усилиям. Он продолжал молотить по ней руками, стараясь расширить трещину и просунуть пальцы.

Все посмотрели в другую сторону. Надзиратель все еще лежал на полу. Худак безрезультатно подергал дверь. Затем полез по лоткам на помощь Рому.

Гил проверил платформу — она больше не работала, хотя не опустилась вниз. Гил выпрямился во весь рост и ступил ногой на лоток с почвой. Под ногой — земля; несравненное чувство! Он спрыгнул вниз.

Потом Гил взял платформу обеими руками и передал тем, кто силился отогнуть панель.

— Вот, — сказал Гил, — постарайтесь подцепить уголок с помощью этого, а потом нажать.

Потребовалось несколько часов, чтобы дыра расширилась — теперь Ром мог пролезть через нее. Тут же голова его появилась вновь с радостным криком:

— Корабль в наших руках!

Потом он вновь отправился на командный пункт, где находилась панель управления. Через минуту он вернулся. Взгляд его был задумчив.

— Почему все-таки треснула стена? Ведь никакого боя не было.

Он замолчал и вместе с Худаком уставился на пространство лотков с землей — туда, где появилась трещина.

Гил залез наверх и, распластавшись на животе, заглянул в промежуток между стеной и несущей балкой, поддерживающей лотки. Сюда набилось множество выращенных плодов, они свисали прямо в щель, держась на тонких, но прочных стеблях. Когда-то они были маленькими, но теперь большинство созрело и лопнуло — как будто от внутренней силы.

Всего лишь забавные мягкие плоды, которые человек может раздавить рукой, а рука берсеркера пройдет через них с такой же легкостью, что и через воздух...

Когда-то учитель рассказывал ребятам:

— Рост растений — упрямая вещь.

Он демонстрировал с помощью специального аппарата рост семени кабачка. Ребята не могли оторвать глаз от этой машины. Потом учитель сказал:

Здесь не будет ничего неожиданного. Внимание, смотрите. Давление пять тысяч фунтов на квадратный дюйм. Миллионы мельчайших клеток растут все вместе. А видели ли вы когда-либо, как узловатый корень дерева вздымает мощный пласт асфальта?

Ром и Худак наконец все поняли. Гил кивнул и широко улыбнулся — нет, все не случайно. Но затем улыбка исчезла с его лица, когда он глянул на края треснувшего пластика, испещренного узором — тысячи клеток... Эти клетки тоже ведь будут расти. Враждебная машина даже после уничтожения пыталась бороться с людьми. — Я надеюсь, что они растут медленно, — сказал Гил.

Правда может быть оружием. Так же как и ложь. Я коснулся здесь честного разума, который солгал во имя истины...

3. УНИЧТОЖЕНИЕ АНГКОРА АПЕЙРОНА

Бой был долгим, и жестоким. Каким только может быть бой в космосе, когда проигрывающая сторона не имеет шансов на выживание.

Командир Ридольф так мастерски управлял своим “Дипавамзой”, что каждую минуту корабль уничтожал две ракеты берсеркеров, любой же член экипажа прекрасно знал свою боевую задачу. Люди действовали так слаженно, что даже не всегда быстрый ум человека, сейчас не отставал от молниеносно мыслящих машин.

Людей ждала смерть. Или нечто худшее, если они потерпят неудачу. Но и берсеркеров, заклятых врагов человечества, тоже ждало ужасное. Материальное уничтожение для берсеркеров — ничто. Но если берсеркер уничтожен в бою, то это означает шаг назад в программе. Программе, направленной на смерть всего живого.

На борту “Дипавамзы” было всего четверо штатских пассажиров, включая Отто Новотни, который за свою долгую жизнь еще ни разу не принимал участия в боях и чувствовал себя слишком старым, чтобы пускаться в подобные предприятия сейчас. Но тем не менее он начал распаковывать свой аварийный чемодан, как только раздался звук клаксона, в то время как трое других пассажиров предположили, что это — всего лишь учебная тревога.