Короли долины Гофер (СИ) - Ермакова Светлана Геннадьевна. Страница 5

— Тысяча крон? — спросил он Лероя.

— Полторы, магистр, — отрицательно качнул головой охотник, — За живого.

Маг без возражений ткнул пальцем в нужные цифры, выгравированные на амулете, однако обычное раздражение уже вернулось к нему.

— Если всё у тебя, то проваливай. Некогда мне…

Лерой невозмутимо достал собственный денежник, нажатием на нужную руну проверил поступление туда полутора тысяч крон и только после этого попрощался с хозяином.

После этого охотник, уже нигде не задерживаясь, направился к дому Обен, который на один этаж возвышался среди соседних зданий по улице Симон-дах. Этот лишний этаж, не особенно-то и нужный семье Обен, был лишь статусным напоминанием об особых привилегиях данной семьи, отмеченной монархом.

Въехав во двор позади дома, Лерой отцепил клетку, набитую спящими мушками, и вручил её подбежавшему работнику вместе с поводом мириапода, а сам вошёл в дом, вот уже сотни лет являющийся вотчиной рода Обен.

— Дядя Лероооой! — звонко закричала увидевшая его девятилетняя Селеста, подбежала к охотнику и прыжком повисла у него на шее.

Лерой немного покружился, чтобы доставить племяшке больше радости, а потом спросил:

— Дед где, у себя?

— И дед у себя, и мама с папой, и тётя Вера, — ответила подпрыгивающая на месте Селеста, — Мы сегодня все тебя ждали, даже обедать ещё не садились.

Это было понятно — им известно, что вчера должен был открыться портал, а обычно охотник появлялся в отчем доме на следующий день с рассказом о прошедшем событии.

За обеденным столом в кругу семьи Лерой наотрез отказался говорить о том, что принесла вчерашняя охота, чем немало всех заинтриговал. Отец Лероя, ныне патриарх семьи Густав Обен, предвкушающе поглядывал на сына из-под кустистых бровей. По таинственности, которую развёл сын, он понял, что его ждёт какая-то интересная новость.

Старший брат Лероя, Хьюго, невозмутимо опекал сидящую рядом с ним жену Мэри, бывшую на седьмом месяце беременности. По прогнозам мага-целителя, у них скоро должен будет родиться сын, который явится продолжателем славного рода Обен.

— Вера, — обратился Лерой к младшей сестре, — собери для меня, пожалуйста, немного своей одежды. Ну, пару платьев там, и штаны с рубашкой обязательно.

— Ты что, завёл у себя женщину? — удивилась сестра.

Вера была единственной из нынешнего поколения Обен, в ком обнаружилась искра магического дара. Она оказалась стихийным магом, с сильным тяготением к стихии воздуха. Вера уже заканчивала магический университет и собиралась остаться доучиваться и работать на кафедре воздушной магии, так как её больше привлекала теория, нежели практика.

— Да, но это ненадолго. Надеюсь, — неуверенно добавил Лерой после секундной заминки.

— Что же, у твоей женщины совсем нет своей одежды? — насмешливо спросила Мэри.

— У меня там совсем нет магазинов и портных, как вы знаете, — Лерой начал понемногу злиться.

— Хорошо, хорошо, я обязательно подберу что-нибудь, — успокаивающе сказала Вера, однако в её глазах тоже можно было прочитать недоумение — что это за женщина такая у брата, не имеющая своей одежды?

— Сделай это сразу после обеда, пожалуйста. Я сегодня же еду обратно.

После обеда Лерой прошёл вслед за отцом в его кабинет. Густав Обен не спеша раскурил трубку с ароматным табаком и приготовился слушать сына. Сначала Лерой достал свёрнутую в трубочку карту пустоши Бисти и его отец скопировал свежие отметки на ней в свои записи. А потом Лерой достал и выложил перед отцом книгу иномирянки и жестом предложил тому ознакомиться с её содержимым. Попыхивая трубкой, Густав Обен некоторое время листал книгу, а потом закрыл её и посмотрел на сына.

— Значит, вчера затянуло человека? Женщину, как я понял по твоим словам за столом?

— Да, вот с этой самой книгой в руках.

— Ты понимаешь, какая это будет сенсация в обеих странах?

— Прекрасно понимаю, — поморщился Лерой, — Поднимется шумиха, которую я терпеть не могу.

Густав Обен немного помолчал, а потом спросил:

— Что она рассказывает о своём мире?

— Отец, она ничего не рассказывает, потому что мы с ней не понимаем друг друга! Она вообще не говорит по-человечески. Ну, то есть, говорит, но её речь иная, не как у нас. Мне пришлось прилепить к ней амулет подчинения, чтобы хоть она понимала смысл моих слов.

— Это ты хорошо придумал… Нужно теперь решить, что делать с ней дальше.

— Если б она понимала речь, я бы хотел её скорее отпустить, и пусть она идёт куда хочет.

— Наша семья не для того охотится в пустоши Бисти из поколения в поколение, чтобы мы просто отпускали добычу, даже не попытавшись извлечь выгоду из её появления, — хмуро сказал господин Обен-старший, — Одна вот эта книга уже стоит целое состояние.

— Эта книга как раз не принадлежит нам. Она принадлежит Ларен.

— Причём тут королева? — удивился господин Густав.

— Не "ла рен", а Ларен — это имя той женщины.

Отец Лероя покосился на книгу. Он понимал правоту сына.

— Значит, хочешь дать ей время, чтобы выучиться нашей речи?

— Да, чтобы она могла самостоятельно принять решение, куда ей пойти.

— Например, куда? — пыхнув трубкой и откинувшись на спинку стула, спросил Густав Обен.

— Да хоть в Дестру, хоть в Синистру…. - растерянно ответил Лерой, почувствовав какой-то подвох в вопросе отца.

— Замечательное решение, — с сарказмом сказал старший Обен, — Только ты забыл об одном маленьком обстоятельстве.

— О каком?

— О запрете миграции.

Лерой задумался. Когда-то давно обе страны заключили договор, по которому их граждане могли свободно перемещаться из одной страны в другую, но гражданство у них было только той страны, в которой они родились. А неграждане были ограничены в правах на территории чужой для них страны. Например, негражданину невозможно купить на своё имя недвижимость, зарегистрировать брак, получить, а главное, впервые "активировать" денежный амулет, и так далее. Конечно, существуют и разные "теневые" и преступные кланы, которые как-то обходят эти проблемы, но для семьи рода Обен, все сделки которой как под лупой рассматриваются монаршими службами обеих стран, обращение к таким кланам было бы немыслимым.

— Но тут же исключительный случай… — сказал, наконец, Лерой.

— А исключительные случаи требуют специального межгосударственного урегулирования, как ты знаешь, — ответил ему отец, — А ещё ты знаешь, сколько времени занимают такие урегулирования, даже если нет никакого спора между странами. И это при том, что вопрос гражданства этой женщины как раз и породит такой спор, это уж наверняка. Ей самой выбрать страну для проживания никто не позволит.

— И что же ей теперь делать? — вконец растерялся Лерой.

— Вопрос неверный. Что нам делать, — сказал Густав Обен, выделив голосом слово "нам", — вот о чём мы должны подумать.

— Мне пора уже возвращаться обратно — сказал младший Обен, — Нужно ещё закупить продукты по дороге.

— Езжай, учи эту женщину нашей речи, а я буду думать, — ответил его отец, с сожалением глядя на то, как сын забирает у него со стола диковинную книгу, — И никому пока о ней не рассказывай.

"А ещё я буду думать, как оставить эту женщину под влиянием нашей семьи", продолжил мысленно Густав Обен, "И как обернуть на пользу нашему роду тот огромный интерес, который она из себя представляет для разных учёных в обеих странах".

ГЛАВА 4

После завтрака, состоявшего из яичницы с зеленью и какого-то не то отвара, не то местного варианта чая, Лора решила выйти из дома и осмотреться. Домовой вышел за ней во двор, но по его поднятым плечам и скованной походке было видно, что ему не по себе на открытом воздухе.

— Фаня, иди в дом, я не буду отходить далеко.

Тот ушёл с ворчанием:

— Во полях безводнех жаждеют веселия.

Лора осторожно обходила двор и заглядывала в постройки во дворе, сложенные из камней и закрывающиеся деревянными дверьми со щеколдами снаружи. Вскоре она набрела на подобие душевой кабины с возвышающейся рядом большой ёмкостью для воды с расширенным верхом и сужающимся низом. К этой кабине примыкал отсек с предметами, явно предназначенными для бритья. Там она заметила расчёску и небольшое висящее зеркало. Сразу почувствовав необходимость расчесать волосы, она приблизилась к зеркалу и взглянула на себя.