Придворный.Гоф-медик - Дронт Николай. Страница 22

— Благодарю, Ваше Благородие. А…

— Ты чего-то хотел спросить?

— Эвира… Она…

— Что? Она хороший агитатор, патриотка своей страны… Своей, ты меня понял? Не нашей, своей страны. Вот она и натаскивает молодёжь, чтобы устроить беспорядок у соперника её государства.

— Не может быть! Она не могла…

— Тихо, тихо. Август, ты чего нервничаешь? Ну пооткровенничал я с тобой. Может сказал лишку. Так что с того? Ты же уезжаешь. Надолго. В Колонии. Там люди большие деньги зарабатывают. Вернёшься не скоро, но с состоянием. Если от лихорадки или другой дурной болезни не сгинешь. Чего тебе наши дела? Езжай, молодость пройдёт, зато папин капитал удвоишь. Или не хочется ехать? Пожил бы в столице? А?

— Хочется, не хочется. Какая разница?

— А чего ты добивался, такое сочинение написав? Внимания девочки? Так она тебя забыла. В Колониях ты ей не нужен, а здесь карьеру себе обрубил. Да… Жалко тебя. Правда, жалко. Видишь, за день документы сделал. Многие за море уезжают, мало кто возвращается.

— Здесь мне ничего, кроме ареста, не светит. Я же под надзором.

— За что тебя арестовывать? За болтовню нет статьи в Уложении о наказаниях, а за измену… Ты совсем чуть-чуть до неё не дошёл. А надзор, что надзор. Ходи раз в неделю, отмечайся и всё.

— Аттестата нет.

— И? Есть люди повыше генералов. Напиши слёзное прошение в Министерство Призрения, могут разрешить сдать экзамены с заболевшими учениками.

— Откажут.

— Точно знаешь? Пробовал? Я, конечно, могу похлопотать, но и ты меня пойми — начальство спросит — с чего я за неблагонадёжного прошу? И знаешь, что мне придётся ответить?

— Что?

— Что ты запутался, а как узнал про шпионов, решил помочь охранителям.

— Я не…

— Так и я не настаиваю. Давай отложим решение. Сейчас заберёшь документы, дома подумаешь, с отцом посоветуешься. Захочешь в Колонии — уедешь ночью, захочешь остаться — придёшь ко мне завтра. Только помни — предложение лишь до десяти утра действует.

Тина

— Папа! Я что, часто тебя о чём-то прошу?!

— Нет, но зачем?!

— Ты бы только посмотрел на него! Гимназист, а уже солдатская звезда и наградной золотой кинжал. Форма идеально подогнана, часы, дворянская печатка на рубине. И этого мало? Вот тебе ещё. При мне его представили некой леди Лауре. Девчонка. По виду так себе, ни кожи, ни рожи и попка с пятачок. Однако с портретом принцессы Лауры один в один, я не зря журналы про светскую жизнь покупаю.

— Тебе оно надо? Постоянно разные интриги строишь. Коли и так, как узнаешь? Вдруг что плохое случится, а будет уже поздно? Ты у меня одна.

— Я на пробу дуреху Ингу пихну. Нет, так нет. Пусть сама отдувается. Заодно деньгами её отца расплатимся.

— Ну ладно! Так и быть, узнаю.

Инга

— Ты на молодца не западай. Подумаешь, принцессе представили! Даже если в конкубины пролезешь, толку не будет. Но, коли твоя подруга сочтёт его перспективным, знакомство поддержи. Тина хоть на лицо страхолюдная, но умная, и отец у неё со связями. Может действительно гимназист представит тебя какому-нибудь генералу.

— Папенька, генералы старые!

— Молчи, дурища! Старые, да полезные. Понравишься — мне выхлопочут Коммерции Советника! И уж я тогда… Тебе тоже будет! Бриллиантовый гарнитур подарю. А коли ребёнка сделает, да признает его… Представляешь?! Дворянин в семье! Пусть бастард, зато я ему любую должность куплю. Главное, чтобы отец был со связями.

— А замуж?

— Что замуж? С нашими капиталами будет тебе муж. Хоть купец, хоть дворянин. Дворянин лучше. Есть у меня на примете пара-тройка желающих позолотить свой герб, любую тебя возьмут.

Тереза

— Ой, мамочка! Если бы ты его видела! Он такой… необыкновенный. Не то что Львов, который со слащавой физиономией про подвиги на войне рассказывает, а у самого даже никаких наград нет. У этого на лице шрам от меча, солдатский орден на шее и золотое оружие. Он тому с кинжалом каблуком в лоб заехал. Ногу выше головы задрал! Другому в пузо хрясть! Через стол прыг! Рукой махнул — и третий скрючился! Четвёртому с кастетом по ноге бамс! Тот загнулся, он опять прыг — и локтем по затылку.

— Тебе бы мальчишкой родиться. Только про драки да про лошадей говоришь.

— Мам! Он хороший. Цветы своим дамам подарил, а мне папочка не купил. Поговори с папой, чтобы он меня замуж за него отдал.

— О, Боги всемогущие! Куда тебе замуж?! Тебе десять еле исполнилось!

— Ну и что? Ему тоже лет шестнадцать или семнадцать, раз гимназист ещё. Как раз через шесть лет мы в возраст войдём и поженимся. Он волшебник и я волшебница, у нас будет четыре ребёнка, тоже все волшебники. А пока мы подрастать будем, пусть папочка ему карьеру устроит.

— Хм… Моё дитя, давай не будем торопиться. Обдумаем хорошенько, наведём справки…

— Ура! Мамочка! Ты у меня самая лучшая! Я знала, что согласишься! Когда мне двенадцать исполнится, мы с ним обручимся и будем целоваться. Скажи папе, пусть его военным сделает. Лучше всего, если в Кавалергардском полку. У них самый красивый мундир и золочёные кирасы.

— Дочка! Я прошу тебя прекратить этот разговор.

— Ну ты поговоришь?! Поговоришь?! А я буду всегда-всегда тебя слушаться и стараться на чистописании. Договорились, да?

Родители Терезы

— Замуж? Моя маленькая глупышка! Скажи ей, что в десять лет влюбляться рано. Сегодня в клубе встретил барона Огинского, который тоже в заведении был. Оказывается, он племянник моей троюродной тётки Эльвиры и дальний родственник мальчика. Я, конечно, интересуюсь, как и что? Оказывается, юноша почти магистр по силе и уже к Зелёному Двору приписан камер-юнкером. С принцессой случайно встретились, но ведь представили же его.

— Магистр? Странно. Не помню Тихих в свете.

— Захиревший род. Правда, очень древний. По матери он аус Хансал, но мать род отрезал. Она с отцом разругалась и по любви замуж выскочила.

— Без связей, получается? Камер-юнкер в шестнадцать… Не так плохо… Ты в Гильдии узнай подробней. Может пригласим его когда-нибудь на чай. Поблагодарим за вмешательство и вообще…

— Думаешь, стоит? Хотя, пожалуй.

Аудиенция — Король

Заметка

Одним махом четверым набивахом. (Столичные Сплетни, 28 травеня, 443 года)

Вчера в кофейном заведении "Жёлтая Роза" приключился безобразный скандал. Студенты 2-ого курса Королевского Университета барон З. и дворяне К., С., Н. отмечали абсентом покупку партии "Жемчужной пыли". В момент прояснения они решили помериться силами с присутствующим там гимназистом, дворянином Т., которому нанесли ущерб в размере оторванной пуговицы. Когда с помощью нашатыря полицейский фельдшер привёл напавших в сознание, они разглядели на гимназисте, ранее не замеченные ими, золотое оружие и солдатскую звезду "За храбрость".

С позволения сказать, вояка С. был увезён в больницу для лечения треснувшей коленной чашечки, а также чтобы срезать с разбитых пальцев, противно писать, кастет. Фи! Фи! И ещё не раз ФИ! У барона З. отпечаток удара на лбу и два, без сомненья украсивших его, бланша под глазами. После пропущенных ударов оба оставшихся нападающих обрыгали (не знаю, как благороднее описать сие действо) пол, тем и прославились в битве.

Из достоверных источников стало известно, что Т. был лишь часкак вышедши из госпиталя, где оправлялся после тяжкого ранения, случившегося в бою. Только по сей причине ему пришлось встать из-за стола, чтобы остановить четверых пьяных… (подставьте эпитет сами, нас цензура не пропустит). Иначе он бы набил физиономии, не отрываясь от кофея, до коего оказался большой охотник. Опрошенный полицейский рассказал, что Т. отказался обнажать наградной клинок, ибо не для пьяной драки Государь ему оный пожаловал.