Я не вернусь (СИ) - Репина Авдотья. Страница 29

— Ссссссс, — шиплю и одновременно черчу линию на песке между нами, делаю очень маленький шаг в сторону змеи. Снова шиплю, черчу линию, делаю шаг, шиплю, черчу, шаг, шиплю, черчу, шаг… Змея начинает издавать похожие звуки. Значит, у меня получается. Публика молчит, потому что слишком странно я веду себя на арене, это им непривычно, интересно, непонятно.

Но Махшин не был бы собой, если бы позволил дойти до змеи и одним ловким движением отрубить ей голову. За стенами арены начинают шуметь, словно колотят по всему, что попадется под руку.

Змея словно просыпается от вибраций и снова бросается на меня, не потому что готова напасть, а потому что напугана шумом, а в ее поле зрения нахожусь только я. Прыгаю ей навстречу и отрубаю голову. Тело змеи летит по инерции и падает рядом со мной, в послесмертной агонии оно извивается с невероятной силой и скоростью, сбивает меня с ног и погребает под собой. Лежу лицом в песок, хорошо, что я в шлеме. Но удары настолько сильные, что чувствую сильные ушибы по всему телу, особенно сильный удар пришелся на спину. Ничего, Мо рядом. Только нужно уползти с арены.

«Лира!», — встревоженно зовет Кир.

«Я в порядке. Кстати, Канан и для тебя новую одежду принес, а то наша с тобой воняет яблоками», сообщаю ему между прочим.

Понимаю, что не в состоянии подняться сама, спина очень болит, выходят слуги Махшина и помогают уйти с арены. Но я шагаю сама, потому что Роук такие травмы бы выдержал. Это уже в комнатке для мертвых падаю на пол и стону, не в силах пошевелиться.

— Снимите с меня доспехи, — морщась от боли, говорю негромко.

— Лира, — Роук снимает с меня шлем, после чего Мо кладет руку на мою голову, и я чувствую, как излечивающее тепло разливается по телу.

Потом Мо и Канан, который положил чистую одежду на лежанке в комнатке, снимают с меня доспехи, а Роук их спешно надевает.

— Воду, чтобы умыться, — говорю Канану и начинаю снимать рваное платье через голову, а Мо и Роук как по команде отворачиваются, второй при этом продолжает надевать на себя доспехи.

Канан приносит ведро с водой и тоже отворачивается, а я думаю, как бы всю ее полить на себя, чтобы смыть пот, песок и ненавистный с этих пор запах яблок.

— Лира! — орет Кир, входя в комнатку и расталкивая остальных.

— Князь, полей на меня воду! — кричу в ответ, показывая на ведро, а он замирает, как вкопанный.

Ах да, я же голая стою! И что такого? Он меня уже видел без одежды тогда, в купальне, а воины на меня не смотрят.

— Кир! — зову его по имени, чтобы вывести из оцепенения.

Сработало, прибираю волосы, он льет на меня воду, я тру кожу руками, смывая грязь и жар от схватки.

— Демоны! — зло говорит Кир, бросает в сторону ведро.

Я тоже слышу голос Махшина. Действуем по старой схеме: Кир притягивает меня к себе, закрывает мою наготу своим плащом, смыкая его полы у меня за спиной. И жадно целует. Обвиваю его шею руками и получаю главный приз за победу. Я его заслужила, поэтому стараюсь получить как можно больше наслаждения от этого поцелуя.

— Я думал, что со скоростью ветра ты унесся убивать воина за плохой бой. Как можно было так долго биться с обычной илистой коброй? Да еще такое представление устроить? А тут обнаруживается, что хорошенькая Лира снова не дает тебе покоя, Кир, — растягивает слова Махшин. — Только почему она решила переодеться в комнате для мёртвых?

А я, оказывается, была права.

— У нее настолько красивое тело, что я не могу надолго отпустить ее от себя, — ответил Кир, а я только сейчас почувствовала бугор, который упирался мне в живот. Даже забыла обидеться по поводу того, что меня сейчас сравнили с куском мяса.

— Жду тебя, дорогой племянник, на трибуне, чтобы посмотреть окончание игр, — практически пропевает Махшин, бросает на меня цепкий взгляд, такое чувство, что он смог рассмотреть меня всю под плащом Кира.

Дружинники все еще стоят к нам спиной, Кир выпускает меня из объятий, быстро натягивает на меня чистую одежду (белая рубаха и длинная синяя туника), хорошо, что к тому времени мое тело высохло. Потом он переоделся сам, бросил дружинникам, чтобы грязную одежду тотчас унесли в наши покои.

— Ножи, — остановила Кира, когда тот направился к выходу.

— Нет времени, — ответил он, подхватил меня на руки, зло проговорил. — Позже поговорим о том, что ты здесь устроила.

Босая (потому что сапожки в песке, а Канан принес, как и просили, только одежду), без оружия, чувствовала себя все равно, что раздетая. Хорошо, что в тунику вшиты металлические пластины.

Снова сижу на коленях моего князя. Махшин в этот момент грубо тискал одну из своих рабынь, а та находилась в экстазе, попискивала от наслаждения, ее глаза были затуманены.

«Не смотри на них», строго говорит Кир.

«Что с ней происходит?», все же поинтересовалась я, но отвернулась.

«Действие магии», все-таки отвечает князь, «она не может себя контролировать, хочет угодить хозяину».

«Я так же жалко выглядела?», вспоминаю, как мне хотелось доставить удовольствие Киру.

«Ты? Нет, ты сопротивлялась», на эти слова поворачиваюсь к Киру, чтобы понять, говорит ли он правду. Не шутит.

«А как же тогда, в спальне?»

«Я специально воздействовал на тебя, чтобы проверить твои пределы», у меня отвисает челюсть. Да, Кир не воспользовался моим состоянием, как это делает сейчас Махшин. «У дяди нет детей, свою пару он тоже не может найти. Если у него не появится наследник, то после его смерти княжество Нашин перейдет мне. Поэтому дядя старается разбросать как можно больше семян». Я улыбаюсь, пряча лицо на груди Кира.

С арены наконец-то убрали тушу убитой мной змеи. Выходит воин Махшина и ждет, когда его хозяин даст отмашку к началу поединка, но тот слишком занят со своими рабынями. Совершенно верно: его ублажают уже обе, их вздохи слышны всем присутствующим.

Кир перехватывает меня и разворачивает спиной к стонам.

«Заботишься о моих нравственности и целомудрии?», не могу не съязвить.

«О, Создатель! Ты действительно не понимаешь!», он сокрушенно выдыхает, «ты понравилась дяде, если бы ты не была моей невестой, то сидела бы сейчас на месте тех рабынь», от его слов внутри меня все холодеет и становится противно. «А еще он видел тебя практически голой вчера и когда мы целовались недавно. Не провоцируй его».

«Можно подумать, что он меня украдет и снимет печать».

«Если он найдет достаточно сильного мага, то так и сделает. Мы с тобой не пара, поэтому сильная магия может это сделать».

После этих слов чувствую себя совсем раздетой и почему-то жалкой. Кир как-то чувствует мое настроение и обнимает крепче.

«Обещаю, что ты вернешься в Илиар целой и невредимой. А потом я тебя отпущу».

Мне становится совсем печально и одиноко, но его слова отрезвили. Зря я забыла, что нужна Киру только для защиты, и что мне предстоит выполнить поручение учителя, мысль о нем всегда давала мне силы. Сажусь прямо, освобождаюсь от объятий Кира.

Наконец, Махшин даёт указание начать бой.

Наблюдаю, что происходит на арене. Просто наблюдаю. Воин достает оружие, ему удается нанести змее несколько ударов, а потом он падает на песок, зажимает место укуса, словно это может его спасти. Считаю до тридцати, воин перестает дергаться и замирает. Смерть.

И почему никого не удивляет, что воин умер от укуса змеи, если она только душит добычу? И тут же отвечаю сама себе: эти люди пришли поглазеть за зрелище, что и получили, им не обязательно разбираться в повадках монстров, как жизненно важно это было для нас с учителем.

Кир почему-то обнимает меня, но ничему не удивляюсь. Все происходящее между нами только для глаз его дяди.

— Хорошо, что он умер, иначе я убил бы его за позорное выступление, — говорит Махшин строго. Как будто у воина были шансы. — Кир, победа в этих играх за твоим домом!

Все аплодируют, а я смотрю, как на арене каким-то образом — магия, не иначе, — удается загнать змею обратно в коробку, бездыханное тело воина волокут по песку.