Крик (СИ) - Сорока Света. Страница 27
Я пододвинул стул к кровати и сел. На зелёной простыне рука Аси к которой тянулись провода капельницы выглядела совсем бескровной. Повинуясь какому-то порыву, я положил её ручку в свою большую ладонь и погладил прохладную кожу.
— ты сбежала…ты сбежала и потащила кучу людей на смерть чтобы не мешать мне строить личную жизнь…дурочка…расскажешь, что с тобой?
— жить буду, а остальное ерунда, — как-то сонно ответила девушка.
— ерунда, как же, — я как завороженный продолжал пальцем гладить её руку.
28/09/16
22
От моего, можно сказать, медитативного занятия, поглаживания руки спящей девушки, отвлек появившийся на пороге Ли. Он мрачно окинул взглядом идиллическую картину и скрипнул зубами:
— Если эту после ваших посиделок опять куда-то понесёт я тебя своими руками удавлю.
— А ты, если понесёт, ко мне приходи, вместе сподручнее останавливать, — я вернулся к созерцанию Аси. Девушка улыбалась во сне, будя во мне какую-то щемящую нежность, словно маленький котёнок. Это было странно. Может я соврал на счёт любви, может она права, и я вспомню то, что чувствовал к ней? А может научусь заново?
— Слушай, что тебе надо? — злобным шепотом поинтересовался помощник, — ты уж определись со своим отношением, а то её штормит от бесконечного счастья, до чёрного отчаянья.
— что с ней? — проигнорировал я наезд. Я его понимал, я бы, наверное, так же наезжал, окажись, не приведи господь, на его месте.
— ножевое в бок, пуля под лёгкими на вылет, огромная потеря крови. Эта дура на передовую полезла! Я-то уж думал отучил её от этого! Она боец хороший, но ей везёт как утопленнику, вечно на её пути кто-то кто превосходит по силе и ловкости, как она их заваливает, для меня загадка, — говоря это Ли мерил шагами комнату, он отвлёкся от желания удавить нас вместе с Асей, её за то, что непослушная, меня из-за того, что «девочку мучаю». Я был уверен, он про себя так её и называет, и мне это не нравилось. Как будто она была моей девочкой. Но это же не так! Я аккуратно сжал ладошку девушки. Не моя? В голове и в сердце бушевал сумбур.
— Это что за демарш был на отбор? — переключился Ли, — Ты со словами по аккуратнее.
— А что вы их бракуете словно скот?
— А что по-твоему надо под пули пускать человека, которому не дано? Накушались его, вот по сюда, — он резанул ребром ладонью по горлу, — Тэкео вон брал всех, кто ружо держать может и в бой рвётся их вон и передавили всех как кутят. Двадцать человек ноги унесло, из двухсот прошу заметить.
— А у неё значит склонность есть, — я поправил прядь, упавшую на лоб Аси.
— Есть, — тихо сказал Ли, — мы с тобой её так натаскали что у неё всё есть, а то чего не было с лихвой компенсировала злость. Она, когда в себя тогда, полтора года назад пришла, пистолет потребовала. Не плакала не стенала, а стреляла. Ты уверен, что потянешь такую женщину? Ей всегда будет до всего дело, она будет лезть в любую драку если решит, что кому-то из её близких будет угрожать опасность. Ты уверен, что готов постоянно за неё боятся и молится чтоб её шальная голова её никуда не завел?
— А ты значит уверен в себе? — огрызнулся я.
— Я могу быть уверенным в чём угодно, она мой соратник, мой друг, но не моя женщина и ребёнок у неё не от меня.
— То есть это всё, что тебя останавливает? — внутри уже клокотала не злость, а бешенство, только то что, если я уберу руку девушка может проснутся не давало мне схватить его за грудки поговорить с ним по-мужски. Не так как тогда в камере, а на равных.
— Если б меня это останавливало, я не был бы рядом. Я ей ничего не дам кроме дружбы. Я давно похоронил все чувства, которые у меня могут быть к женщине. С ними ты очень уязвим, с ними ты не просто знаешь, что такое страх, он всегда и неотступно с тобой, — Ли говорил тихо, даже немного зло, но от того что он говорил, окатывало ушатом холодно, — я слаб. Я так не могу.
— А за друзей ты не боишься?
— Боюсь. Но это другой страх, с ним легче живётся, — мужчина открыл дверь и уже выйдя обернулся, — у меня есть только один друг — она. И тех, кто её будет расстраивать буду рвать почище чем тузик грелку. Запомни это и никогда не забывай, — он тихо прикрыл дверь и ушел.
Я посмотрел на спящую девушку. Кто же ты для меня? Я отлично понимал Ли, я знал о чём он говорит, но я тоже не готов дать больше чем дружба. Не из страха, просто не мог. А мог ли когда-то? На что я готов ради неё? Я вспомнил как её избивали в центре. Я был готов пожертвовать многим ради незнакомой девушки и пожертвовал если б не Хоуп.
Ушел я только когда Ася проснулась, мы больше ни сказали друг другу не слова, она лишь улыбнулась, открыв глаза и увидев меня, я улыбнулся в ответ и ушел. Итак, я откровенно прогулял полдня, бросив своих учеников на Никича. Надо было сходить к нему извинится. Мужчина похлопал меня по плечу и хмыкнул:
— Дело молодое, — я не стал ему ничего объяснять, да и к чему.
Вечером я совершил ещё один непонятный мне поступок, после ужина нашел Мелису и забрал у неё Хоп. Девочка радовалась, щебеча «Папа» эти слова бальзамом ложились на моё сердце.
30.09.16
Но мне хотелось поделится этим с ещё одним человеком. В коридорах больницы уже приглушили свет, на посту сидела другая медсестра, она окинула меня недовольным взглядом:
— посетителей не пропускаем.
— Нам надо к Асе, — я попробовал тот же приём что и днём, но в отличие от утренней девушки эта медсестра была старше и, наверное, перевидала на своём веку тех кому «надо» больше, а посему была уже нема к таким просьбам, но я тоже не лыком шит, устроился на стуле напротив её стола и принялся играть с дочерью.
— Я требую, чтобы вы покинули больницу, — уперла женщина руки в боки.
— А я требую, а хотя что это я? — махнул рукой, встал и пошел к палате.
Женщина попыталась меня остановить, схватив за рукав. Вы когда-нибудь пробовали остановить что-то весом больше чем вы? Вот и не пробуйте. Я не обращая внимания на тормозящий меня элемент, шел вперёд, просто перехватил Хоуп другой рукой. Такой живописной группой мы и ввалились в палату: я сияющий как начищенный пятак, малышка, которую веселило это развлечение и негромко негодующая медсестра. В палате был тот самый доктор, что брал у меня анализы и следил за моим выздоровлением. Он что тут, один?
— Я говорила, что нельзя… — начала с вызовом жаловаться на меня женщина.
Я же игнорируя всё творящееся вокруг придвинул к кровати стул и сел на него пристраивая малышку на коленях:
— Мы пришли проведать маму, — сообщил я робко улыбающейся Асе.
— Маму, маму, — весело затараторила девочка, заставляя Асю расплыться в счастливой улыбке.
— Вот посмотри, как она тебе радуется, — проникновенно завёл я, — а могла бы лишить и её и себя этой радости, потому что лезешь куда не надо.
— Не льсти себе, — не отрывая взгляда от дочери ответила девушка.
— Я вообще о себе не думаю, я констатирую факт. Я могу допустить деструктивное действие, когда ты одна, но как можно не думать о ней? Ты мать ли где? — я отчитывал её мягким и ласковым тоном, во-первых чтобы не пугать девочку, во-вторых, наверное, ссора это была не лучшая идея, но я хотел убедить её не заставлять так волноваться себя. Да-да я эгоист, но эта неделя безызвестности вымотала меня почище любой физической нагрузки.
— Ты прав, — немного отвлеченно согласилась Ася. Сейчас её голова была занята тем как бы ей изловчиться пощекотать малышку, девочка сидела слишком далеко, чтобы капельница позволила это сделать. Я усадил Хоуп на кровать, придерживая за бока и девушке наконец удалось осуществить задуманное, по комнате, звоном колокольчика, разнесся смех малютки.
— Ты обещаешь не лезть постоянно в пекло?
Она встретилась со мной взглядом:
— Обещаю.
Пока Ася лежала в больнице я утром и вечером приходил её навещать: утром перед занятиями, а вечером с Хоуп. Мы почти не разговаривали. Точнее я как акын, пел то что вижу, рассказывал о забавных случаях на тренировках, о том, что происходит в городе, хотя самому для этого по вечерам, перед сном, приходилось расспрашивать Мелису, та улыбаясь рассказывала последние сплетни. Ася обычно молчала и смотрела на меня, словно не могла насмотреться, словно боялась не успеть запомнить какую-то черточку во мне. Я тоже украдкой поглядывал на неё. А как-то я «неудачно» заскочил в палату, когда ей меняли повязку. Все последующие ночи мне снились сны весьма фривольного содержания. М-да воздержание это не лучшая добродетель, о крайней мере для того кто её блюдет.