Алые Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич. Страница 25

— Ничего уже не обойдётся, — говорю. — Ничего! — всхлипываю громче.

Мамка выпутывается из моих объятий и встаёт с кровати:

— Давай я тебе чай сделаю с тортиком. Я твой любимый тортик купила.

— Спасибо, мам, — сквозь слёзы улыбаюсь я. Укрываюсь одеялом с головой. Мне хочется, чтобы меня сейчас оставили в покое. И чего я такая несчастная и убогая? Вот всё у меня не как у людей!

Чёрт, как же себя жалко! И почему никто меня не жалеет (мамка не в счёт). Хочу, чтобы Викуля увидела, наконец, какая Юлечка бедная и несчастная, обняла бы и к себе прижала. Чёрт, как же мне не хватает её любви!

Хочу любить кого-то так же сильно, как я её люблю, и даже не важно, с кем спать. Пускай это будет другая девушка, совсем не похожая на Вику, лишь бы она была такая же милая, смазливая, улыбчивая, и чтобы мы были влюблённые-влюблённые, счастливые-счастливые. И ничего мне больше не надо, ничего не хочу!

Вика, ну почему ты меня бросила? Я без тебя не выживу! Юлечка умрёт, засохнет от тоски, завянет без твоей любви и ласки. Я уже умираю. Викулечка, что ты наделала?! Я же люблю тебя безумно, мечтаю только о тебе!

Как же мне сейчас тяжело!

Глава 19

Возьми себя в руки, тряпка!

Поднимаюсь с кровати и опять ковыляю в ванную. Голова раскалывается, болит и ноет всё тело. Руку отлежала, и теперь её покалывает. Прохожу мимо кухни, там мамка, захожу в ванную и смотрю на себя в зеркало. Дикий ужас: глаза красные, синяки под глазами, изо рта перегар и кислотный вонючий привкус вчерашней блевотины, перемешанный с ароматом дешёвого ликёра.

Становлюсь чистить зубы; я вчера их всю ночь чистила, а теперь буду всё утро, пока весь перегар не выветрится. Вкус зубной пасты мне уже горчит, как будто я не ей зубы чищу, а вчерашней блевотиной, зато вода в кране как будто сладкая, реально сладкий привкус. А может, в неё добавляют что-то?

Умываюсь несколько раз, синяки никуда не пропадают. И Бог с ними, это всё заштукатурить можно! Нужно ещё подмыться, чтобы писюшка не воняла. Ну да, к сожалению, иногда она заванивается, самой неприятно. А я же лесби, мне нужно особо за писюшкой следить. Если я выйду за порог и повстречаю девушку своей мечты? Не хочу беспокоиться из-за того, что не подмылась.

Господи, какие мысли у меня идиотские! Улыбаюсь: самой смешно. Нюхаю интимный гель для душа. Приятный запах, неплохо, если моя писюлечка так пахнуть будет. Я бы, например, хотела чтобы «киска» моей любимой пахла именно так.

Любимой… Когда же у меня появится любимая? Это надо для начала пойти и с кем-то познакомиться, что тот ещё напряг. Потом отношения строить. Нет, это однозначно не для меня. Но как же мне не хватает любви! Становлюсь под душ. Тщательно вымываю всё тело, особенно труднодоступные места. Хочу целиком хорошо пахнуть. Думаю, какой бы гель купить в супермаркете. Со вкусом шоколада и маракуйи. Вспоминаю, что видела подобный в рекламке и даже нюхала его, и мне понравилось. Нужно будет сегодня же купить.

Жаль только, что никто не оценит моих стараний. Никто не будет у меня лизать. Даже Вика, когда у нас всё хорошо было, не слишком охотно это делала, а я для неё так старалась. Обидно, когда тебя не ценят. Ну и ладно… главное я сама буду знать, что от меня хорошо пахнет. Трогаю свои «лепесточки», мну их пальчиками. Господи, какое же у меня идеальное тело! Спасибо Тебе, Боже, за то, что я девушка!

Не представляю, что было бы, если бы я была парнем. Был бы у меня член — я бы его трогала, и он бы твердел в моих руках. Честно говоря, я бы чей-то член сейчас подрочила, это довольно-таки возбуждает. Мне нравится, как он твердеет во рту или в руках. Это — как признание твоей сексуальности, никаких аплодисментов не надо.

Думаю о сексе и сама незаметно начина дрочить свою «бусинку». Похоже, ко мне опять возвращается вкус к жизни. Снимаю душ и навожу его на свою «кисулю». Это приятно массирует половые губки. Ничего приятнее и быть не может, даже секс не настолько приятен, как обычный душ. Только губы любимой и её язычок. Запускаю внутрь себя два пальца. Там есть разные точки, к которым можно прикасаться — где-то сильнее, где-то слабее надавить. Боже, это лучшее, что есть на свете! Помню, как я впервые себе туда лазила. Это было так необычно, так неожиданно! Я тогда узнала себя с совершенно иной стороны. И мне захотелось чего-то большего. Захотелось, чтобы в меня что-то вставили и не вынимали. Захотелось постоянно в себе это чувствовать.

Нужно купить страпон, или, как это называется, фалоимитатор; какое слово дурацкое, лучше «вибратором» буду его называть! От всех этих мыслей, мне самой как-то неловко. Кроме того, какой вибратор может быть лучше простых женских пальчиков?! «Дамские пальчики» — так ещё виноград называется. Представляю, как засуну в себя виноград и буду вынимать по одной виноградинке. Мне нужны игрушки — не детские, а взрослые, хочу играть сама с собой. Хотела бы я поиграть ими с Викой. Интересно, она обо мне хоть вспоминает?

Надеюсь, она тоже не может выбросить меня из головы и мучается точно так же, заставляя себя быть «нормальной». От этой «нормальности» одни только беды, так что лучше я буду собой. Хочу лизать, и чтобы её писюшка пахла шоколадом и маракуйей. Хочу именно этот запах. Хочу её!

Я — девочка, я не хочу думать. У меня голова забита дурацкими фразочками из контактика. Хочу быть ранимой и нужной, хочу, чтобы обо мне заботились. А я ей за это буду писюшку лизать. Думаю, это равноценный обмен. На самом деле всё это мелочи, производные от такой штуки, как любовь. Лизать, сосать, рожать и трахаться. Терпеть, страдать идут к ним бонусом. Дурацкая любовь! Почему не может быть только приятно, почему обязательно должно быть больно? С ней очень тяжко, просто невероятно! Но без неё ни в чём нет смысла. Зачем всё это, если нет любви?

У меня пресс болит после вчерашней блевотины. Выхожу из ванной и иду в свою комнату, нахожу новые трусики и маечку, чистые носочки и тапочки. Немного подкрашиваюсь. Я уже и по дому хожу накрашенная. Не могу смотреть на себя в зеркало, когда у меня не подрисованы стрелки.

«И кого ты тут возбуждать собралась? Ты же из квартиры не выходишь?» Ответ крайне прост: себя. Обожаю любоваться собой, хочу быть всегда красивой. Я вообще люблю себя, сплю с собой, сама с собой хожу в душ и сама с собой занимаюсь сексом. «Заниматься сексом» — это как-то вульгарно звучит. А с собой я занимаюсь любовью, лижу свои пальчики после того, как потрогала себя там. Я вообще жуткая извращенка. А вдруг я нормальная, и мне просто не хватает любви. А мне ведь её так немного надо! Ну, чуточку, совсем чуть-чуть. Капельку любви…

Захожу на кухню, вся в своих мыслях, улыбаюсь себе самой.

— О-о-о, Юлечка! Ну, сегодня ты хоть в себя пришла, — радуется мамка.

— Да, — говорю я, — просто бывает такое, что мне надо поплакать.

— Забухать и поплакать, ты хотела сказать. Я твой ликёр в холодильник поставила, если снова захочешь…

— Никогда в жизни и ни за что больше! Мне и одного раза хватило, — качаю головой.

— Ты после шампанского говорила то же самое.

Вспоминаю шампанское, и мне становится смешно. Да, жаль, что у нас с Сашкой ничего не получилось, а так всё хорошо начиналось!

— Ну, садись. — Мама пододвигает мне стул. — Рассказывай. — Она кладёт мне на тарелочку кусочек тортика и ставит чашку дымящегося чая.

— Не хочу рассказывать, — говорю, отламываю кусок тортика ложечкой и кладу его себе в ротик. М-м-м, то, что было нужно! Мамка знает, что я люблю. Как же давно я мечтала об этом тортике! А про шоколадку с цельными орехами даже вспоминать не хочу.

— С Сашкой поссорилась? — гадает мать.

— Ну, можно и так сказать, — уклончиво отвечаю я.

— Так, а чего сама бухала, а не с подругой? — Моя мамка такая современная. — Вика же, вроде, хорошая девочка. Или она не пьёт?

От воспоминаний о Вике мне становится хуже и всякий вкус пропадает.

— Мама, не надо, не гадай, я тебя прошу, — едва слезу не пускаю.