Ублюдок, притворись моим парнем... Книга 2 (СИ) - Юдина Екатерина. Страница 29

Леон-Гонтран оттолкнул меня от себя и отошел на несколько шагов в сторону.

— Больше я тебя не трону своими грязными руками, — Флавье достал из кармана пачку с сигаретами. Он опять хотел курить. — Теперь у тебя есть возможность общаться с нормальными парнями. А мне… — Леон-Гонтран подкурил сигарету и поднес ее к губам. — А мне уже плевать на тебя.

После этих слов Флавье развернулся и пошел прочь, а я так и продолжала стоять на месте, пребывая в жуткой растерянности. Я понимала, что мне следует что-то сказать парню, но я не знала, какие именно слова следует произнести. В голове опустело и, кажется, я какое-то время даже не дышала.

Про свой прошлый телефон я успешно забыла и вообще плохо помнила, как вернулась в особняк семьи Марсо. В голове царил полный бардак и прийти в себя мне удалось лишь в тот момент, когда я расхаживала по своей комнате и безрезультатно пыталась утихомирить мысли.

Немного позже, мне позвонила Розали. Девушка сказала, что она как раз находилась неподалеку и могла зайти в гости. Я эту новость приняла с радостью, ведь очень сильно хотела увидеть подругу и мне как раз очень сильно хотелось выговориться.

— Представляешь, Леон-Гонтран сказал, что он был серьезен по отношению ко мне,

— я шумно выдохнула и сжала в ладони бокал.

Мы с Розали понемногу пили вино, которое с собой принесла девушка. Вернее, я напивалась, поскольку сейчас мне это было необходимо, а подруга делала лишь небольшие глотки из своего бокала, с удивлением посматривая на меня.

— Как он вообще может называть то, что было между нами серьезными отношениями? — я возмущенно вздернула подбородок и повернулась к Розали. — Да я от него ничего кроме грубости и не получала. И сейчас Флавье так просто спит с разными девушками. Ему вообще плевать на все. Лишь бы потрахаться. Ух, бесит!

Я еще долго ходила по комнате и бесновалась, рассказывая Розали о своих мыслях. Девушка терпеливо слушала меня и изредка кивала. Кажется, я даже немного успокоилась.

В тот вечер я дала слабину и очень сильно напилась. Я даже не успела уследить за тем, как перешла черту и дала алкоголю затуманить мое сознание. Но мне стало легче.

Я ведь никогда не пыталась забыться в алкоголе, а в тот вечер мне показалось, что без маленького перерыва и этого опьянения, я просто сойду с ума.

Я не знала, когда заснула, но открыть глаза мне удалось лишь ночью. При этом, голова просто невыносимо раскалывалась.

Оказалось, что Розали осталась у меня. Когда я проснулась, девушка как раз лежала на диване и читала кукую-то книгу при свете настольной лампы, но уже вскоре Розали положила ее на журнальный столик и поинтересовалась тем, как я себя чувствовала.

— Нормально. Только голова сильно болит, — я села на кровати и поморщилась.

— У тебя похмелье, — Розали порылась у себя в сумке и протянула мне таблетку, как она сказала, от головной боли.

— Когда я заснула? Давно? — я выпила таблетку и обняла прохладную подушку.

— А ты не помнишь? — Розали удивленно приподняла бровь. — Ты заснула сразу после того, как поговорила с Флавье?

Увидев мое ошарашенное выражение лица, девушка поведала о том, что прошлым вечером ко мне приезжал Леон-Гонтран. У меня на телефоне даже сообщение от него сохранилось «Выходи. Я стою около ворот».

— Заем он приезжал? — поинтересовалась я у подруги. В моей голове этот отрывок отображался пустотой, о чем я очень сильно сожалела.

— Не знаю, — Розали отрицательно покачала головой. — Ты сама к нему вышла и вернулась только через полчаса и сразу заснула. Кстати, Лорет, может, ты расскажешь мне, как тебя угораздило влюбиться в Леон-Гонтрана?

— А? Что? Кто влюбился? В кого? — я прислонила ладони к вискам и попыталась перебороть пульсирующую боль. Таблетка не помогала.

— Ты. Влюбилась. В. Леон. Гонтрана, — повторила Розали, делая паузы после каждого слова.

— Не говори глупостей, — я фыркнула и потянулась к кувшину, чтобы налить себе еще воды. — Я не влюбилась во Флавье. Это вообще нонсенс. Я его вообще ненавижу.

— Знаешь, у пьяных людей язык развязывается и они рассказывают про то, о чем обычно молчат, — Розали посмотрела на меня внимательным взглядом и продолжила: — Так вот и я вчера от тебя услышала много всего интересного. Ей, Лорет, за тобой какой-то психопат охотится! Я думала, что ты мне расскажешь о том, что собираешься с ним делать и я бы, может, помогла бы тебе чем-нибудь. Но вместо этого я вчера весь вечер только о Флавье и слушала. Ты даже во сне бормотала про член Флавье.

— Про что я бормотала? — я поперхнулась водой и начала кашлять.

— Про член Флавье, но, Лорет, это еще не самое главное, — Розали наклонилась вперед. — Ты вчера говорила первое, что приходило в голову и я даже представить не могу, о чем ты могла в таком пьяном состоянии разговаривать с Леон-Гонтраном целых полчаса.

Я крайне сильно понадеялась на то, что прошлым вечером я не опозорилась в очередной раз и не сказала Флавье ничего лишнего. Но я так же поняла, что мне стоило опять поговорить с Леон-Гонтраном и спросить у парня по какой причине он приезжал. Флавье же только недавно ясно дал понять, что теперь наши пути расходились.

Уже вскоре я пошла в душ, но до того, как ступить под прохладную воду, я заметила одну странность. У меня губы жгло словно на них все еще оставались остатки ощущений чрезмерно грубого и жесткого поцелуя, а еще тело побаливало. Такую же боль на мне оставляли руки Флавье, когда он прижимал меня к себе и бесстыдно лапал.

«Больше я тебя не трону своими грязными руками» — в моей голове прозвучали слова Леон-Гонтрана. Да, он говорил, что больше не прикоснется ко мне.

— Наверное, мне просто показалось, — я прижала кончики пальцев к губам и ступила под поток холодной воды.

Так плохо из-за алкоголя. Или мне было так паршиво не из-за него?

В ту ночь я больше не заснула, хотя Розали уже довольно быстро задремала на диване.

Очень долго я сидела на подоконнике и гладила Томата, раздумывая о словах подруги.

Да, я боялась того, что могла прошлым вечером сказать Флавье нечто такое, что все это время держала глубоко внутри своего сознания. Я даже самой себе не хотела признаваться в том, что я ревновала Леон-Гонтрана.

Я ведь не дура и поняла, откуда эта злость, которую я испытывала всякий раз, когда думала, что Флавье может быть с другой. Только себе я в этом признаваться не хотела и очень боялась того, что Леон-Гонтран мог узнать про мою ревность. А ведь вчера я была в соответствующем настроении и могла взболтнуть об этом.

Если честно, я вообще не могла понять, почему ревновала Флавье, но это чувство было для меня словно сущее проклятие. Я хотела сжечь его в ненависти.

Утром Мартен отвез меня в университет и я вновь попыталась найти Флавье, но он, как обычно, был окружен людьми.

— Нам нужно поговорить про прошлый вечер. Зачем ты приезжал? — я задала этот вопрос в надежде, что Леон-Гонтран отойдет со мной в сторону, чтобы поговорить, но он лишь нахмурился и сказал:

— О чем ты? Я вчера не приезжал к тебе.

Мне так и не удалось поговорить с Флавье. В дальнейшем Леон-Гонтран меня вовсе не замечал, словно я перестала существовать. Зато, уже вскоре мне на телефон пришло сообщение с неизвестного номера:

«Ты готова, Лорет? Ты попрощалась со всеми? Уже скоро я заберу тебя и не отпущу. Ты будешь только моей» — естественно, я сразу поняла, кто написал это сообщение и не медля отправила ответ.

«Куда ты меня заберешь? И зачем тебе это вообще нужно?»

«Уже скоро увидишь. Надеюсь, что ты сумеешь выдержать то, что я с тобой сделаю. Мне так сильно хочется причинить тебе боль. Я только об этом и думаю последние годы».

«И что же я тебе сделала, раз ты хочешь причинить мне боль?»

«Ты не обращала на меня внимания. Но уже скоро только я буду существовать для тебя» — это сообщение было последним, которое пришло мне на телефон тем вечером. Этот человек прервал нашу переписку, но я узнала две новости, которые стали для меня очень важными. Во-первых, судя по его словам, я с этим парнем знакома несколько лет. Во-вторых, он зол на меня потому, что я его не замечала. Но тут был один непонятный для меня момент. Я всегда и со всеми нормально общалась и если человек хотел со мной сдружиться, я не видела в этом ничего плохого.