Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии (СИ) - Репина Авдотья. Страница 18
Могла! И поможет.
Картинка сложилась в голове сама собой, Мира тут же, в воздухе над собой, стала рисовать ее огненными линиями. Основу взяла у заклинания лишения силы, поправила, добавила ограничитель воздействия извне, только очень мягкий, как душа Принца. Ограничитель уменьшал прохождение и воздействие эмоций, этот элемент Мира сложила сама, для него. Заклинание закончено, приклеила его к потолку.
Принц смотрел на девушку устало, а она вскочила с кровати и побежала к себе в комнату. За серебром. Да, ей нужен был чистый металл. Нашла подвеску на серебряной цепочке. Почти не носила ее: цепочка длинновата, да и сам кулон разонравился.
Вернулась.
Принц, лежа на кровати, изучал ее плетение. А Мира сняла кулон с цепочки, растопила металл в воздухе (да, папа, огонь наш друг), серебро тяжелой каплей повисло в воздухе над ладошкой (вот тебе и практика по магии стихий), другой рукой приблизила плетение для Принца и соединила их. Капля приняла форму плетения, Мира остудила металл, новый кулон опустился на ее ладонь. Осталось надеть его на цепочку.
- Это для тебя, я тоже тебе помогу, - и протянула Принцу спасение от его недуга.
Принц протянул дрожащую руку, потом отдернул.
- Уйди, - Принц говорил шепотом, но по спине Миры побежали мурашки. В его красивых глазах гнев и что-то еще. Она положила цепочку на прикроватную тумбочку и вышла.
Юноша, оставшись в комнате один, долго лежал, пытался ни о чем не думать. Сначала это некстати взявшееся желание помочь девчонке, когда ее трясло в медкабинете, потом этот чай.
Чай помогал ему уснуть. Это было сложно делать, потому что чужие эмоции все время терзали и мешали.
И тут эта ненормальная. Сначала Принц хотел помочь ей, потому что уловил ее терзания от невозможности снять блок. Полдня она провозилась. Помощь ей – это, прежде всего, спасение для него самого.
А тут еще и чай бонусом. Ароматный, с медом.
Когда девчонка ушла в себя, то стала транслировать такой поток боли, что Принц едва мог дышать. Что у нее за детство было?
Нужно было ее срочно выводить, иначе они оба бы пострадали.
Но девчонку затянула печаль. И сожаление. Однако Принц был сильнее. Вытащил ее. А сам был без сил.
И тут эта ненормальная засветилась розовым цветом, как гирлянда, и стала рисовать заклинение. Решение его проблемы. Он не помнил, как она сбегала куда-то и притащила серебро. И выплавила заклинание из металла.
И все это с детской непосредственностью и искренностью.
Больше всего бесило, что она действительно хотела ему помочь. Он привык делать все сам, не принимал чужой помощи. Его хотели не замечать, его ненавидели, его ревновали, его избегали, его жалели, над ним смеялись. Но помогать не хотели. Сам виноват, выстроил эти ледяные стены.
А эта дурочка захотела и помогла. Сейчас сидит у себя и переживает, что ему больно сделала.
Принц улыбнулся.
И надел кулон.
Дурочка. Она ему жизнь спасла.
Заклинание действовало мягко. Принц чувствовал эмоции Мирославы, но тело на эти переживание не отзывалось болью. Эмоции людей в городе, обычно фоном отдававшиеся в нем, он вообще не чувствовал, словно отфильтровали помехи на радио.
Юноша выдохнул. Вдохнул. Хотелось кричать. От подступающей радости.
Снова вдохнул. Подушка пахла ее волосами. Принц устал, сон навалился тяжелым облаком.
Когда он проснулся спустя несколько часов, стояла глубокая ночь. Подушка все еще пахла волосами Мирославы.
А в воздухе витали запахи чего-то съестного.
Когда Мира ушла из комнаты Принца, то долгое время не могла найти себе места. Он и так похож на оголенный нерв, так еще она ему соли на рану насыпала. Щедро так насыпала. От души.
Помощь ее он не принял, а значит, надо успокоиться, дождаться прихода Рихтера и чистосердечно во всем признаться. Что сломала вашего лучшего ученика-эмпата по глупости своей, что готова понести наказание, что вещи соберет на раз-два.
Звонить ректору сию же минуту не стала. Сама не знала, почему. Не чувствовала, что надо. Или верила, что все не так уж плохо.
Когда эту мысль отпустила, пришла другая. Об отце.
Посмотрела на себя в зеркало. Она не похожа на отца. Значит, заклятие его все еще стоит. Надо будет Рихтеру обо всем рассказать. Чайком только сначала напоить, чтобы добрее был, когда ее убивать будет за Принца. Но это потом.
А сейчас что у нее есть? Полный комплект магии стихий. Огонь наш друг.
Щелчок пальцев, и комнату освещает небольшой огонек. А если захочешь, то будет и большой. А если еще постараться, то огонь превратится в коня, что оббежит всю комнату. Или превратится в маленькую птичку…
Мира устала от сожалений. Устала печалиться. Она устала. И тоже уснула.
Девушку разбудил голод, снятие блоков из нее все силы выкачало. В кухне оставалось что-то по мелочи из еды. А хотелось домашних вафель.
Магия стихий помогала и тесто вымесить, и вафельницу разогреть, но на это тратилось много сил, поэтому волшебница воспользовалась электроприборами, которых в кухне было предостаточно. «Мы не дикари, пользуется достижениями цивилизации». Интересно, где он сейчас? Скорее бы пришел, столько всего ему рассказать надо. Например, повиниться про сломанного эмпата…
Но эмпат не выглядел сломанным. Чудо. Стоял в общей гостиной.
- Доброй ночи, - выдала Мира первое, что пришло в голову.
- Доброй, - отозвался Принц и сел за барную стойку. – Наше соглашение еще в силе, - констатировал юноша, - сделай мне чай. Пожалуйста.
Пока Мира готовила напиток, юноша стал уплетать вафли, полив их черничным вареньем.
Ели молча.
- Как ты? – не выдержала Мира.
- Прекрасно, - ответил Принц и не смог сдержать улыбку.
- Что это с тобой? – подскочила она на месте. – Ты улыбнулся? Люди, - обратилась к несуществующей публике, - Чудо! Принц Ледышка улыбнулся! О! Еще раз!
Принц действительно улыбался. Это приятно. И сидеть в пустом доме вместе с этой сумасшедшей, и пить чай с вафлями было тоже приятно.
- Спасибо тебе, Мирослава, - Принц смотрел на нее, его глаза на этот раз были тёплыми.
- Тебе тоже спасибо, - отозвалась Мира. – За блок и за спасение тогда, в зале, а потом в библиотеке.
Вафли были съедены, чай выпит. Повисла неловкая пауза. Принц ушел в свою комнату, а девушка в своей продолжила практиковать магию стихий.
8. Снежная глава: Цирковой этюд с одним падением
Мира стояла на крыльце общежития и пила утренний чай, даже не чай, а горячую воду. И холод улицы был весьма к месту, она только закончила практиковаться с огненными заклинаниями. Успешно, кстати попрактиковалась. Поэтому все тело горело, как ни странно, остудить его помогал горячий чай.
Она задумалась, прокручивая вчерашний день, поэтому не заметила, как рядом промелькнул снежок, потом еще один – этот уже пролетел над плечом. Из чего закономерно следовало, что третий должен врезаться в нее. Она громко в пустоту двора озвучила свою мысль. Из-за угла вышел ректор, красивый, но помятый, довольный, в распахнутом пальто, от него так и несло ночными любовными приключениями со счастливым концом.
Рихтер приготовился бросить в нее новый снежок, Мира не ошиблась. Решил над ней поиздеваться. Снежки? Как мальчишка!
Девушка, не отводя взгляда, поставила остывающий чай на пол, ступая босыми ногами по снегу, приблизилась к обидчику. В футболке, длинных шортах она не мерзла, все еще грели чары огненной стихии.
Приняла боевую стойку, приглашая Андрея Вильгельмовича к сдаче зачета. Иначе с какой целью он со своими снежками тут цирк устроил? Ведь знал же, когда уходил, что она с магией огня практикуется.
Ректор выждал немного, давая время сосредоточиться, и кинул в нее третий снежок. Она среагировала быстро и контрзаклинанием растопила снаряд. В следующий раз замешкалась, и снег попал ей в плечо.
- На спать! – скомандовал глава школы, снова кинул снежный снаряд. Мира его отбила, изменив траекторию полета, помогла стихия воздуха.