Грязная страсть (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка". Страница 25

— Сладкая детка, голосистая, — проворковал Аранк, покрывая мою грудь поцелуями, слегка прикусывая соски, заводя меня заново.

Я с трудом открыла глаза. Распластанная под огромным телом Аранка, чувствовала, как головка его члена ласкала влажные от порочных соков складочки, тёрлась между ног, словно не может найти вход, дразнится, а я плавлюсь и от поцелуев, и от этой игры. Сумасшедший манаукец решил извести меня окончательно, ворвался в лоно ловким движением бёдер, смял волосы в кулаке, запечатал рот поцелуем. Его неспешные движения приносили облегчение, удовольствие. Постепенно я просыпалась для него, открывалась для себя с новой стороны. Ненасыгная, страстная, неутомимая. Да когда же я такой стала? Словно спала и резко проснулась.

Даже не догадывалась что могу быть такой, а Аранку словно всё было известно, поэтому он и целовал, оставляя болезненные следы, и двигался всё быстрее, придерживая моё бедро, пронзал меня так глубоко и сладко. Я, зарываясь руками в жёсткие волосы, отвечала на поцелуи, подстраивалась под ритм, позволяя вести меня в этом танце. И в этот раз я чувствовала резинку между нами. А значит Голдар хотел, как и я, дойти до конца, сплетаясь со мной в единое целое. И тем приятнее было ощущать в себе его горячую плоть, и тем усерднее двигалась я, чтобы мир взорвался перед глазами, чтобы вновь испытать эту “маленькую смерть" и возродиться на смятой кровати на груди манаукца.

— Остался час, спи, — прошептал Аранк где-то над ухом, укутывая меня во что-то мягкое и тёплое. — Детка, ты сводишь меня с ума. Хочу тебя опять. Женщина!

“Женщина! Как он умудряется это слово прорычать?"

Это была моя последняя мысль, прежде чем я заснула, чтобы открыть глаза от сладкого поцелуя, прямо как спящая красавица.

Душ принимала второпях, пока Аранк заказывал мне кофе и — о чудо! — погладил юбку, предварительно почистив её на скорую руку обычной водой. Не мужчина — мечта, жаль, что не моя. Увы и ах, как жаль. Как бы здорово нам ни было с ним, я прекрасно осознавала, что связывает нас лишь дело, и как только сделка состоится, мы расстанемся. И всё. Конец истории. Чудесной, страстной, однако по сути это всего лишь интрижка с клиентом. Нужно ещё выяснить у президента, продавать ли астероид Аранку или за нос водить, а искать кого другого, безопаснее.

Всё это я продумала, пока мылила голову, натирала себя губкой, смывая ощущения мужских ладоней, страстных губ. Всё это надо оставить здесь. Но как же дрожало тело от приятной усталости, ноги ослабли, и категорически не хотелось надевать каблуки. Вот только я не могла позволить никому из коллег заподозрить меня в интимной связи с манаукцем. Не стоило давать повода давить на меня.

Вышла из душевой в боевом настроении, хотя замазать засосы на шее стоило мне усилий. Но не ругаться же из-за этого с Аранком. Пусть лучше увидит, что все его подленькие делишки надёжно скрыл качественный тональный крем и не придерёшься.

Голдар ждал меня в кухонной зоне, у стола, с ароматной чашкой кофе.

Очередной раз поразилась фарфоровому изяществу, обрамлённому золотой лентой по ободу. Нет, определённо, надо пересматривать политику предложений для Манаука.

То, что мы им предлагали, теперь и мне кажется серым убожеством. Манаукцы однозначно любили красивые вещи, дорогие и изящные.

— Очаровательно выглядишь.

Дежурная фраза получилась у него приправленной доброй долей сахара. Я не удержалась от улыбки.

— Всё благодаря тебе. Давно так не развлекалась.

— Не развлекалась? — глухо переспросил манаукец, когда я, пригубив кофе, подмигнула ему.

— В студенческие годы, — объяснила я любовнику, который явно чувствовал себя секс-гигантом, героем любовных подвигов.

Конечно у манаукца было право так считать, даже в студенческую пору у меня не было такого неутомимого партнёра.

— Эх, дни-денёчки, чего мы не вытворяли во время учёбы! — Носталыировала я редко, потому что стыдно. А вот с Аранком почему — то само сорвалось с языка. — Я училась на экономиста, стажировку проходила у унжирцев. Сам понимаешь, у вольных мыслителей вольные нравы. Мне тогда казалось всё таким простым и правильным. Теперь понимаю, что глупая была. Ума зато набралась.

Подмигнула замершему манаукцу, у которого желваки на скулах жили своей жизнью, выдавая его злость.

— А ты по молодости не отрывался на вечеринках? — несколько удивлённо уточнила. — Обычно парни грешат этим в переходном возрасте.

Аранк выдохнул и даже нервно зарылся рукой в волосы, не отрывая от меня напряжённого взгляда. А что я такого сказала? Все грешат в подростковом возрасте.

На то она и юность, чтобы испытать все превратности любви, чтобы во взрослую жизнь вступить умудрёнными опытом.

Приподняла бровь, молча спрашивая что не так. В ответ Аранк взялся за свою чашку, правда пить не стал, ответил:

— Я манаукец. У нас всё иначе, не так, как у вас.

— Да? А по тебе не скажешь. Мне показалось, что ты весьма сведущ в сексе.

Такой опытный, напористый, неистовый, — промурлыкала, флиртуя с манаукцем, чтобы не нервничал.

— Женщина, — выдохнул Голдар и отгородился от меня белоснежным фарфором с золотым ободком.

Я тоже занялась кофе, но не переставала поглядывать на Аранка. Итак, что мы имеем, дорогая Ольга. А имеем мы ревнивого манаукца, который что-то себе уже напридумывал, раз так остро реагировал на слова. Остро и опасно для меня. И что мне с этим делать, я пока просто не знала. Но всё к лучшему, в таком состоянии мужчину можно как навсегда от себя отвернуть, так и приманить. Всё зависело сейчас от решения президента Брауна. Поскорее бы его увидеть, а то я сама уже не могла решиться ни на что. Двух раз мне точно мало. Чертовски мало, чтобы перестать любоваться на непривычного цвета глаза. Алый всегда был мой любимый. Всегда. Эх!

Аранк

Он для неё развлечение! Это был сокрушительный удар по самолюбию. Аранк никак не ожидал, что после всех его сексуальных подвигов окажется лишь очередным развлечением. Была бы она мужчиной, он бы вызвал её на поединок. А так манаукцу осталось лишь не терять самообладание и терпеть. Аранк хотел бы сейчас взять злость под замок, но она упорно лезла наружу, застилая взор алым туманом.

Нет, вот нужно было угодить в лапы этой бестии! Развратница, которая не стеснялась говорить такие колкости в лицо. Послушав воспоминания из прошлого Ольги, Голдар пригубил кофе и вдруг замер, чуть опуская край чашки, внимательно наблюдая за фавориткой. Улыбка ехидная, коварная и соблазнительная, слова легкомысленные, а взгляд карих кошачьих глаз выдавал Ольгу с головой. Проверяла, специально злила, бросаясь такими некрасивыми словами. Опять эта горечь в глазах, притаившаяся в тени плавленого шоколада. Как тогда, в душевой, она нарывалась, хотела, чтобы он считал её дрянью, падшей женщиной. Низкая самооценка под вуалью стиля и безупречности деловой леди. Что произошло тогда на практике среди вольных мыслителей? Ведь не зря она вспомнила этот момент. Не секрет, что земляне попадали под очарование унжирцев. Им сложно отказать, если те вознамерились заполучить генетический образец для своих исследований. Ольга могла быть носителем соблазнительного набора ДНК для унжирцев. Но для вольных мыслителей не существовало понятий любовь, привязанность и семья. Они признавали лишь важность продления рода, обогащения генома. Обычное совокупление, никакой духовной составляющей, так необходимой и землянам, и манаукцам, и даже нонарцам.